Почём нынче свежее мясо?

[Zaman.]

Чтобы ограничить проституцию, накажите покупателей секса, а не тех, кто его продает

"Тот факт, что некоторые правозащитные организации и организации здравоохранения выступают за полную легализацию секс-индустрии, включая ее самые жестокие аспекты, вызывает тревогу, - пишет в статье для The Washington Post Джимми Картер, 39-й президент США, основатель благотворительного Центра Картера. - Я согласен с Amnesty International, UNAIDS и другими объединениями, которые утверждают, что те, кто продает сексуальные услуги, не должны подвергаться аресту и судебному преследованию, но я не могу поддержать предложения декриминализовать их клиентов и сутенеров". "Я не могу принять политическое предписание, которое закрепляет столь разрушительную форму насилия над женщиной", - поясняет экс-президент.

Джимми Картер предлагает иной выход, "гораздо лучше": "В своей книге 2014 года "Призыв к действию: Женщины, религия, насилие и власть" я описал подход, известный как Nordic model. Вместо того чтобы наказывать жертв, "этот подход расценивает как серьезное преступление приобретение сексуальных услуг и получение выгоды от них".

По словам автора, согласно этой модели, в Швеции спрос на проституцию резко упал, в то время как Германия и Новая Зеландия, легализовавшие все аспекты проституции, столкнулись с ростом торговли сексуальными услугами и спроса на них.

"Критики Nordic model утверждают, что взрослые люди должны иметь право обменивать деньги на секс. Этот аргумент не учитывает дисбаланс сил, который характеризует львиную долю подобных "сделок", - указывает Картер. Если один участник имеет власть потребовать у другого половых отношений, "интимный акт становится выражением доминирования". Поэтому "проституция - это не древнейшая профессия, как гласит пословица, - это древнейшая форма подавления".

В случае полной легализации проституции потребуются миллионы женщин и девочек, чтобы поставлять тела на потребу неограниченного рынка клиентов. Но откуда они возьмутся? - спрашивает Картер. "Просто наивно выступать против секс-торговли детьми и женщинами и одновременно поддерживать декриминализацию клиентов, создающих спрос, и сутенеров, получающих выгоду от "поставок" детей и женщин", - говорится в статье.

"Я считаю, что лучший путь - помочь женщинам и девочкам избежать проституции, удерживая людей от покупки половых актов. Мы не должны отказываться от равного достоинства всех человеческих существ, просто регулируя форму насилия", - заключает Картер.

 

Источник: The Washington Post

[olga66]

почём опиум для народа ..

 

 

 

Edited June 2, 2016 by olga66

[sweetCherry]

Врядли им удастся  решить этот вопрос. На протяжении веков не справились , а сейчас смогут? Максимум- уйдут в подполье.

[Mehdiyev Shirin]

Заман, по заголовкам Ваших тем всегда можно догадаться о чем пойдет речь в теме.

[suleymann]

Ослятина бесплатно.

[Совесть]

да не оскудеет рука дающая ) я повторюсь ...но пока есть спрос предложения будут  разница только в цене ) кому и кобыла невеста за 20 манат ... а кому и за Hyundai i30 

[Elman_Bakilli]

не насосала... а подарили...

[sams]

Сижу и думаю что бы такое быстрееько спошлить пока в интим не перенесли ). А мне туда нельзя, айыбдыр, как никак почтенный отец семейства 

[Юганец]

легче назвать это платной консультацией 

[alexandro]

Пусть покупают лицензию и платят налоги коли это их трудовая деятельность Ну и☺️ стаж для пенсии зарабатывают

[edwkuz]

 Не надо обольщаться, все эти меры ни к чему не приведут, это история.

сопоставим это с принятой в 1919 году 18-ой поправки к Конституции США о принятии сухого закона и это продлилось до 1933 года. каков был вывод? что то изменилось? перестали потреблять алкоголь?

В Библии , в Бытие патриарха Иакова, сыновья которого осудили изнасилование их сестрыДины: "разве можно поступать с сестрой нашей как с блудницей?" А как говорится о блудницах на примере Фамарь, которая выдала себя за блудницу, закрыв себя покрывалом и сев у городских ворот, за услуги ей был дан козленок

А Новый Завет, Иисус, указывая фарисеям на приоритет веры Богу над делами закона, говорит о блудницах: "Истинно говорю вам, что мытыри и блудницы вперед вас идут в царство божие. А Индия с ее Камасутрой и храмами, где специально обучали этой прелестной науке, за столь огромный период времени не смогли искоренить все это, поскольку  произойдет тоже самое, пока одним есть что продавать, а другим будет хотеться это приобрести, так оно и будет, какие бы жесткие меры не принимались, в человеке природой заложено получение удовлетворения от секса, я не говорю о продолжении рода, а о ощущениях и чувствах при акте.

[Alpinist]

 

[Zaman.]

В 03.06.2016 в 06:48, edwkuz сказал:

Индия с ее Камасутрой и храмами, где специально обучали этой прелестной науке

с выделенным всяк согласиться.......

а претворять науку в жизнь,  и как можно чаще,  дело святое, важнее других.

[Abbasov J.]

В ‎02‎.‎06‎.‎2016 в 23:37, Elman_Bakilli сказал:

не насосала... а подарили...

 

Пойду-ка, открою тему: "Почём нынче чупа-чупс?"

[sams]

1 час назад, Abbasov J. сказал:

 

Пойду-ка, открою тему: "Почём нынче чупа-чупс?"

 

Это те которые заставили сосать весь мир ?

[Dracula]

Только передача в госсобственность, сертификация и лицензирование как в Голландии. Все окна и станки выкуплены у частников, девочки платят налоги. 

А статья от ярых феминисток, опять про подавление и доминирование. 

[Zaman.]

Район "красных фонарей" в Амстердаме скоро может уйти в историю - и вот почему

Де Валлен, печально известный район "красных фонарей" в Амстердаме, находится под угрозой, пишет Джули Биндел, автор книги "Использование проституции в корыстных целях: уничтожая миф об индустрии секса" (The Pimping of Prostitution: Abolishing the Sex Work Myth), в статье для Independent.

 

"Многие его витринные бордели, в которых женщины выставлены напоказ, как туши животных, для утехи секс-туристов, закрываются. Многие зоны легальной уличной проституции закрываются по всей стране, и скоро все они прекратят действовать", - сообщает она. "На данный момент в голландском Сенате на рассмотрении находится законопроект, который в случае его принятия сделает уголовным преступлением действия клиентов проституток, если они платят за секс с женщиной, ставшей жертвой торговли людьми, используемой сутенерами или принуждаемой к этому какими-либо другими способами", - говорится в статье.

 

"Эти изменения стали результатом активного движения за отмену продажи секс-услуг, появившегося в Голландии", - отмечает автор.

Голландцы легализовали свою индустрию борделей в 2000 году. Правительство обещало, что результатом этого будет безопасность для женщин и конец торговли людьми. Но произошло противоположное, утверждает Биндел.

 

"Нелегальная и нелицензируемая продажа секс-услуг расцвела при новом законодательстве, ввоз секс-рабынь резко возрос, спрос растет, и женщины уж точно не находятся в более защищенном положении, чем когда сутенерство было незаконным", - говорится в статье.

Я ездила в Голландию в течение 15 лет, исследуя последствия легализации проституции, поясняет автор. Я опрашивала клиентов проституток, женщин в борделях, сутенеров и лоббистов легализации проституции, пишет она.

 

Йоланда Бур - старший прокурор, специализирующийся на делах, связанных с торговлей людьми. За последнее десятилетие Бур имела дело более чем со 100 такими случаями в Амстердаме. "Были случаи, когда девушку насиловали ее сутенеры и угрозами вынуждали ее работать в витрине. Женщины не могут свободно сообщить о том, что что-то идет не так. Но, конечно, они улыбаются, потому что, если ты не будешь это делать, то не получишь клиента", - говорит Бур.

[Zaman.]

Азербайджанский бизнесмен предложил турецкой актрисе 1.000.000 долларов за ночь с ним

Турецкая актриса Озге Борак рассказала в социальной сети Instagram о непристойном предложении, поступившем ей от азербайджанского бизнесмена.

О.Борак опубликовала в Instagram Stories скрин переписки, в которой мужчина, представившийся азербайджанским бизнесменом, проживающим в Москве, предлагает ей 1.000.000 долларов за ночь с ним, подчеркивая, что готов сразу же перевести деньги на счет турецкой звезды.

 

В свою очередь, О.Борак отмечает, что получая множество сообщений в соцсетях, старается ответить каждому, но никогда не сталкивалась с подобным неуважением: «Не знаю даже, как это назвать…».

Озге Борак известна по своим ролям в проектах «İstanbullu Gelin», «Kırgın Çiçekler», «Roja Reş», «Güldür Güldür».

 

 

В.Ф, Г.Р.

[Zaman.]

4 минуты назад, Alik36 сказал:

согласен что путаны есть во всяком народе ...даже у Чеченцев которые зарекомендовали себя как воины на века , есть путаны ... 
иметь в народе путан и пропагандировать путан это разные вещи

 

пусть привезут путан для арабов с перечисленных вами стран ...милетин абыры гедир ...ад чихардырыг ...потом отмыться будет не реально .. 

Алик, 

тропа в Дубаи и в Турцию ими проторена давно.

чуть ли не конвейер.

И остановить этот процесс уже не  сможет никто.

---------------------------------------

ровно 10 лет назад такса профуры-румынки в Турции была 5 баксов.

вроде дешевле некуда и ниже падать дальше невозможно.

Но почему то румыны-мужики из Бухареста, над этим особо не парятся и живут дальше полноценной жизнью 

[al-İNTERNATİONAL]

Очень уверенная в себе девица. И фигура в реале у нее похуже. Актерское мастерство не впечатляет. Но, молодец, что поделилась.... гудурмуша хяддини бильдирмяк лазымдыр.

[Zaman.]

2 часа назад, Turku Kettola сказал:

Плата за шлюх поднялась в цене и местные потаскуны в  дильхоре. 

это всё арабские туристы виноваты.........

даже самые замшелые шлёндры не остались без работы

[Meduza 85]

Проституция -это конечно плохо, но ещё хуже, человеческая подлость и лицемерие.

[дрон]

Проституция -это конечно плохо, но ещё хуже, человеческая подлость и лицемерие.

на все 100 [emoji106]

[Zaman.]

Бордели Невады ждут референдума. Лавочка может закрыться?

 

Публичные дома были в Неваде еще со времен "золотой лихорадки", но в одном из 16 округов штата они могут совсем скоро стать историей. Избиратели округа Лайон в ноябре решат, останется ли проституция легальной. Голосование пройдет одновременно с промежуточными выборами в американский конгресс.

 

ADVERTISEMENT

Корреспондент Би-би-си Люси Эш встретилась с ветеранами секс-индустрии Невады и активистами и выслушала аргументы "за" и "против".

***

Эми по прозвищу "Эми-ВВС" ("Air Force Amy") ходит вокруг бассейна на высоких каблуках, чтобы показать мне тренажерный зал, где девушки могут позаниматься, когда не заняты с клиентами. Она показывает террасу для барбекю, джакузи, а затем открывает дверь в гараж, где стоят запылившиеся квадроциклы.

"У нас здесь есть все, что нужно. Даже конюшня с пони там, сзади", - говорит она. "Я не катаюсь на них - это слишком рискованно. Тело нужно мне для работы", - добавляет с хриплым смехом она.

 

Мы прячемся от палящего солнца в тусклой гостиной, где над баром висит розовая неоновая вывеска Bunny Ranch. На вельветовых диванах сидит несколько девушек в белье или коротких платьях, уткнувшись в свои ноутбуки и телефоны.

Это самый заменитый из 21 легальных борделей в Неваде. За баром - коридор, который ведет к десяткам спален. Каждую занимает секс-работница, которая платит за это ежедневную арендную плату.

Bunny Ranch - это не только бордель, но и несколько заправок, казино и оружейных магазинов. Рядом - граница округа Лайон. Проституция запрещена в соседнем Карсон-Сити, столице Невады, и остальных городах.

 

На въезде в Bunny Ranch - дорожные знаки со спаривающимися кроликами и ограничением скорости в 69 миль/час. "Это просто шутка", - сообщается в подписи к знаку.

 

Bunny Ranch в дословном переводе с английского - кроличье ранчо

 

Когда клиент нажимает на кнопку звонка у входа, сигнал внутри здания сообщает секс-работницам, что пора собираться в гостиной на "построение". Клиент выбирает девушку, она ведет его в комнату, и они согласовывают цену. Подавляющее большинство клиентов - мужчины, хотя иногда заходят и пары.

 

Эми даже в свои 53 года остается одной из самых успешных среди коллег, зарабатывая, по ее словам, около полумиллиона долларов в год. На стенах висят ее отретушированные фото в молодости.

С платиновыми волосами, фигурой как песочные часы и красными ногтями она похожа на звезду мыльных опер из 1980-х. Но ее фривольная манера общения напомнила мне голливудского секс-символа 1930-х Мае Уэста.

 

"Если бы секс был спортом, у меня была бы куча золотых медалей", - говорит она. "Я родилась с этим безумным талантом, и мне нравится моя работа. Я вижу всех этих парней - мы хорошо проводим время, они мне платят и забирают свое грязное белье домой!"

Она признает, что как таковой семейной жизни у нее нет. "Зачем жениться и портить жизнь одному мужчине, когда я могу осчастливить тысячи?"- смеется она.

 

То, что она не хочет заводить семью, можно понять. Выросшая в сельском Огайо Эми описывает себя как "дикого ребенка", который ушел из дома в 13 лет.

 

"Если бы секс был спортом, у меня была бы куча золотых медалей", - говорит Эми-ВВС

 

Эми смогла получить хорошую работу в ВВС США. К концу 1980-х годов она учила солдат на Филлипинах, как защищать взлетно-посадочную полосу в джунглях.

"Некоторым парням не нравилось, что женщина, да еще и с невысоким званием, говорила им, что делать, - вспоминает она. - Но я просто пыталась научить их выживать".

Эми говорит, что с ней в Азии произошло много неприятностей, в результате у нее развился посттравматический синдром и начались проблемы с алкоголем.

 

После возвращения в США она ушла из ВВС и начала работать в закрытых борделях, где женщинам запрещено выходить из здания на протяжении трехнедельной смены.

В итоге Эми познакомилась с Дэннисом Хофом, владельцем Bunny Ranch, который предложил работать на него. Хоф говорит, что в его заведениях женщины свободно могут уходить и приходить. Он называет их не "работницами", а предпочитает обращаться к ним как к "независимым подрядчикам".

 

Импульсивный, лысый и голубоглазый Хоф владеет каждым третьим легальным борделем в Неваде, четыре из них - в округе Лайон. Он считает женщин вроде Эми успешным лицом современной и процветающей индустрии.

 

"Это грязный, мерзкий, замешанный на наркотиках бизнес - до тех пор, пока вы его не легализуете", - считает Хоф

 

"Эти девочки занимаются бизнесом, мы с ними партнеры", - говорит он, сидя в холле и обнимая за талию одной из своих сотрудниц. Клиенты знают эту девушку как "Хани", ей 20 с небольшим. Примерно в этом же возрасте Эми начала заниматься проституцией около 30 лет назад.

 

"Мы с ними работаем вместе, - добавляет он. - Это грязный, мерзкий, замешанный на наркотиках бизнес - до тех пор, пока вы его не легализуете".

Легальные бордели работают в Неваде с 1971 года. Хоф сделал из невзрачного мелкого бизнеса по обслуживанию дальнобойщиков современную индустрию с оттенком голливудского гламура и продуманным маркетингом.

На еженедельных мотивационных встречах, известных как "чайные вечеринки", Хоф делится своей бизнес-мудростью с подчиненными. Как и в салонах продажи автомобилей, имена лучших сотрудниц месяца высвечиваются на бегущей строке на стене. За рекорды по числу заказов некоторых награждают подарками - от туалетных принадлежностей до электронных гаджетов.

 

Атмосфера отчасти напоминает конференцию специалистов по продажам, отчасти - встречу секты "Новая эра". Все женщины сидят с блокнотами и должны придумать позитивные фразы вроде "Стараюсь быть радугой среди чьих-то туч".

Хоф постоянно призывает женщин пользоваться социальными сетями, чтобы найти новых клиентов. "Девушки, которые постят [в соцсетях], больше зарабатывают, это факт", - говорит он им, покуривая сигару. Бордель оставляет себе половину от дохода девушек. И как Хоф хвастается в автобиографии "Искусство сутенерства", он неплохо на этом заработал.

Он уверен, что от законных борделей выигрывают все.

"Люди должны понять, что, если бы у меня было четыре "Макдоналдса" в этом округе, я бы платил $1200 налогов в год, - говорит Хоф. - А так у меня четыре борделя, и я плачу полмиллиона. Это большие деньги для маленького округа".

 

Он утверждает, что его бизнес приносит еще $10 млн в местную экономику, поскольку дает работу горничным, барменам, поварам, водителям, врачам, парикмахерам и привлекает туристов со всего мира.

И действительно, в наше первое утро в Bunny Ranch три мужчины в кожаных куртках звонят в дверь. Они приехали в отпуск из китайской провинции Сычуань. "Мои друзья слышали об этом месте и не могли поверить, что это законно, - говорит один из них. - Мы приехали проверить".

Бордель Bunny Ranch

 

В интересах ли Невады такой туризм - спорный вопрос. Некоторые говорят, что бордели ставят под риск домогательств всех живущих поблизости женщин, увеличивают угрозу торговли людьми и отпугивают инвестиции солидных компаний.

Пока кажется, что бордели не остановили экономическое развитие северной Невады. Недавно Tesla построила литиевую "Гигафабрику" за $5 млрд в нескольких милях от публичного дома - в соседнем округе Стори.

Но критики утверждают, что без борделей сюда бы пришло еще больше IT-компаний, а это и есть будущее Невады. Есть и этические возражения.

 

Бренда Симпсон из Комитета политического действия по прекращению торговли людьми и проституции говорит, что пора положить этому конец.

"Вы знаете, раньше привозить рабов из Африки тоже считалось нормальным, - говорит она, сидя в парке около законодательного собрания штата в Карсон-Сити. - И в итоге у кого-то хватило смелости сказать: "Нет, у нас не будет рабства". А это просто другой вид рабства. Женщины в легальных борделях - рабыни".

Активист Бренда Симпсон считает проституцию рабством

 

В итоге активисты вроде Симпсон хотят положить конец легальной проституции во всем штате. Округ Лайон стал первым из 16 округов, где достаточное число жителей подписало петицию, чтобы в ноябре провести голосование о закрытии борделей. Но если плебисцит обернется для активистов победой, остальные округа, вероятно, последуют за Лайоном.

 

Команда Симпсон недавно запустила кампанию под названием "Закройте мясной рынок". В их плакатах, листовках и рекламных роликах - женщины, "упакованные" в пластиковые контейнеры, как куриное или телячье мясо.

В соседнем городе Рено Мелисса Холланд руководит убежищем для женщин, пострадавших от насилия. Она не верит в образ "счастливой проститутки".

Она говорит, что ее организация Awaken помогла многим женщинам штата перестать торговать телом и найти другую работу.

Холланд цитирует исследование секс-индустрии в Неваде, которое провел калифорнийский академик. По его выводам, легализация проституции упростила жизнь сутенерам и владельцам борделей, но не женщинам, которые там работают.

 

В исследовании атмосфера в легальных борделях сравнивается с "культом", который мешает сотрудницам честно говорить о рисках, с которыми они сталкиваются, включая наркотики и сексуальное насилие.

Мелисса Холланд не верит в образ "счастливой проститутки"

 

Ни одна из женщин, работающих на Bunny Ranch, не сказала мне чего-то плохого о своем начальнике и условиях работы. Эми уверяет, что не чувствует эксплуатации.

"Я заработала кучу денег, которых я не могла бы заработать на улице. И я чувствую себя намного безопаснее", говорит она.

Она показывает на тревожную кнопку на стене у кровати в ее комнате, украшенной подушками.

Но по совету Мелиссы Холланд я обращаюсь и к бывшим сотрудницам публичного дома.

Последние пару лет Дженнифер О'Кейн рассказывает всем, кто хочет ее выслушать, что Хоф ее изнасиловал. По ее словам, это произошло в 2011 году, когда она начала работать в его борделе Love Ranch в округе Най, в двух часах езды от Лас-Вегаса.

"Он схватил меня за горло и сказал: "Теперь ты моя..." Все, что я могла делать, это кричать и умолять его остановиться", - рассказывает Дженнифер.

Она говорит, что, когда впервые пришла в полицию, у нее не приняли заявление и не открыли дело. Два года назад она пришла на встречу с чиновниками округа Най и пыталась там обсудить свои обвинения против Хофа, но ей не дали высказаться.

 

По словам Дженнифер, в окружной прокуратуре ей сказали, что даже если бы они провели расследование, Хофа нельзя привлечь к ответственности, потому что истек четырехлетний срок давности.

По телефону Хоф прямо отвергает версию событий О'Кейн. "Это обиженная уволенная сотрудница. В ее словах нет правды", - говорит он, называя обвинения абсурдными. Он добавляет, что О'Кейн "не из той демографической группы девушек, с которыми я сплю", и бросает трубку.

5 сентября стало известно, что департамент общественной безопасности Невады все же начал расследование в отношении владельца борделей. Пока не ясно, связано ли это с заявлениями О'Кейн или обвинениями от двух других девушек в 2005 и 2009 годах, которые тоже работали на Хофа.

 

Он говорит, что эти обвинения также беспочвенны. Хоф считает, что нападки на него вызваны его решением пойти на выборы в Ассамблею штата от 36 округа, прилегающего к городу Парамп к западу от Лас-Вегаса. После того как Хоф выиграл праймериз у республиканцев, он начал называть себя "Трампом Парампа".

"Это голосование за запрет проституции и фальшивые обвинения в "сексуальном насилии" - работа моих политических оппонентов, -говорит мне Хоф. -Они подумали: "Если мы наедем на него, попробуем отнять у него бизнес, он уйдет". Но не сработало. Это только меня закалило. И я легко выиграю выборы в ноябре".

Эми кормит яблоками пони в их загоне за Bunny Ranch. Сегодня она задумчива. Я говорю, что читала ее интервью 2001 года, в котором она сказала, что планирует бросить проституцию в течение года, потому что это отражается на ее теле, а ее "суставы болят, как у футболиста". Был план накопить денег и открыть агентство недвижимости. Что изменилось?

 

"Я уже не хочу другую карьеру после этого, - говорит она. - Я хочу приносить людям счастье и ломать их сексуальные барьеры - что здесь плохого?"

Она шутит, что она - "конфетка для 75-летних", но еще не готова уходить на покой.

"Я буду работать, пока ноги носят... И даже если перестанут! Может, я буду первой проститукой в инвалидном кресле? Я гарантирую, что мне построят пандус тут".

После ноября у Эми может не оказаться выбора. Ее будущее зависит от жителей округа Лайон и от того, решат ли они в ноябре закрыть бордели.

[Assenza]

С этим бороться бессмысленно. Даже там, где проституция запрещена законом, она все равно есть и процветает.

 

Главное, чтобы проституция и, сорри, блядство оставались лишь профессией, средством заработка и хобби. А не преходило в черту характера.

[Zaman.]

В Амстердаме изменят облик квартала красных фонарей

Мэр Амстердама планирует выдавать сотрудницам секс-индустрии разрешения на работу за пределами исторического центра города, чтобы побудить женщин съехать из квартала красных фонарей, передает корреспондент The Guardian Дэниел Боффи.

"Фемке Халсема, первая женщина-мэр Амстердама, в следующем году предпримет новые усилия по изменению облика улиц вокруг городского порта, после того как провалился целый ряд попыток привести квартал красных фонарей в порядок и сделать жизнь работающих там женщин сносной", - сообщает журналист.

 

По словам муниципальных депутатов, женщинам все сложнее заработать себе на жизнь, при этом туристы на них таращатся и оскорбляют их. Александр Хаммелбург из либеральной партии "Демократы 66" заявил, что у женщин должна быть возможность "работать анонимно, без туристов, которые постоянно фотографируют".

 

"По словам депутатов, секс-работницы все чаще находят работу через интернет и окна на улице красных фонарей остаются пустовать", - говорится в статье.

Халсема уже призвала немедленно закрыть квартал красных фонарей, чтобы очистить улицы от мусора. Она также требует увеличить количество полицейских и предоставить им новые полномочия, чтобы штрафовать туристов на месте.

[Zaman.]

21 минуту назад, Sonya_T сказал:

что намус/гейрят каждый день продаётся на торговой за пару сотен Франклинов...

Батюшки-свет, что за расценки такие дикие? 

Неужели кризис не учитывается? 

[Sonya_T]

7 минут назад, Zaman. сказал:

Батюшки-свет, что за расценки такие дикие? 

Неужели кризис не учитывается? 

🤣🤣🤣

Цену я «от балды» написала.

Но думаю, что сейчас местные эксперты объявятся и все нам с Вами расскажут и про кризис, и про расценки, и про сезонные сэйлы в этом нелегком деле 👌🤦‍♀️

Подождём...

[Нытик Natiq]

12 часа назад, Zaman. сказал:

Батюшки-свет, что за расценки такие дикие? 

Неужели кризис не учитывается? 

У арабов кризиса нет)

[Zaman.]

Бархатная проституция

Армянская революция изменила многое. Только не индустрию секса

Фото: Blend RF / DreamPictures / Diomedia

Отношение к проституции в современном мире разное. Если в Китае за это занятие могут казнить, то в Австралии или Нидерландах жрицам любви выплачивается пенсия. В Армении на эту тему предпочитают не распространяться — народ древний, но древнейшая профессия не в почете. Это, впрочем, не мешает армянской секс-индустрии не только существовать, но и худо-бедно развиваться — по своим канонам и правилам. Независимо от политической ориентации действующей власти. В особенностях армянского секса за деньги разбиралась «Лента.ру».

Проституция в Армении формально запрещена законом. Но, как и во многих странах постсоветского пространства, за это предусмотрена только административная ответственность. За доказанный факт (задержание с поличным) в Армении полагается штраф чуть менее 50 долларов, если попалась второй раз в течение года — вдвое больше, на этом все.

Санкции более чем мягкие, и никак не влияют на ситуацию. Чтобы в Армении снять «девочку», далеко ходить не нужно. Они стоят на улицах, работают в борделях под вывесками массажных салонов и саун, заполонили соцсети. Если зайти в Facebook и написать слово «массаж» на армянском, можно увидеть неимоверное количество анкет, которые к массажу не имеют никакого отношения.

 

В случае с Арменией ситуация интересна еще и тем, что, несмотря на запрет, никто с проституцией не борется. Все обо всем знают, но всех все устраивает. Поэтому любой желающий может пойти вечером на проспект Баграмяна в Ереване, чтобы обзавестись «приятными знакомствами и яркими впечатлениями». А утром сюда же, в здание парламента Армении придут депутаты, чтобы заняться законотворческой деятельностью. Этот суточный цикл чередования проституток и парламентариев не прерывается на протяжении многих лет и уже стал частью местного фольклора.

Ереван, проспект Баграмяна

Фото: TripAdvisor

«Лучшие клиенты — туристы из Европы»

Алине (девушка представилась именно так) примерно 30 лет, свой реальный возраст она назвать отказалась. Она миловидная армянка. У нее темные волосы, тонкие пальцы, правильные черты лица; бледная кожа подчеркивает темные круги под глазами. То была пятница, около двух часов дня, Новый год на носу. Мы сидели в одном из ереванских закрытых кафе и говорили за жизнь. За ее жизнь главным образом. Алина работает проституткой уже несколько лет и согласилась встретиться по рекомендации одного из ее постоянных клиентов. Своей жизнью Алина… довольна.

 

— А что тут рассказывать, — говорит девушка, явно собираясь с мыслями в непривычной для нее ситуации. — Я обычная ереванская девочка. На панель идти я никогда не мечтала. Училась в школе как все, поступила в университет, строила планы. Были какие-то мальчики, валентинки на 14 февраля, ухаживания, все как-то по-детски. А потом я молодо-зелено влюбилась, но человек тот был женат. Я была на втором курсе, и как-то получилось так, что я забеременела. А он мне сказал, что если я сунусь к его семье, мой хладный труп потом найдут в канаве. Я и не стала рисковать.

 

Алина тогда жила с матерью, отца не было. Рассказать все, как есть, она не решилась, делать аборт тоже побоялась. В итоге она соврала, что уезжает на университетскую практику на север страны, а сама переехала на съемную квартиру с подругой. Дальше — классическая история. Алине пришлось зарабатывать на жизнь, времени на учебу не было, из университета вылетела.

 

— Я пошла на парикмахерские курсы, вечером работала официанткой в баре. Первые месяцы помогала мать, а когда все же выяснилось, что я беременна от женатого мужчины, пришлось покинуть родительский дом окончательно. Родила; декрета никакого, естественно, не было. Пару недель спустя уже вышла на работу.

Первым клиентом Алины стал посетитель бара. Мужчина делал девушке недвусмысленные намеки, и та, недолго думая, выставила ему цену в 100 долларов — половину своего месячного оклада. И получила их. Следующим пунктом в биографии нашей собеседницы стала панель.

 

— Тогда это казалось чем-то ужасным, но не было выхода, пришлось. А сейчас, когда я смотрю назад… Для меня это просто работа. Не лучшая в мире, конечно, но и не самая худшая, справляюсь. Самым неприятным был момент, когда об этом узнала родня. Кто-то донес, и понеслось. Пришлось окончательно обрывать все связи и уходить в свободное плавание.

Фото: Игорь Зарембо / ТАСС

С недавних пор Алина перестала выходить на улицу, теперь клиенты находят ее в Facebook. Так безопаснее, говорит она: когда стоишь на улице, не знаешь, кто к тебе подойдет и куда поведет, а здесь можно заранее посмотреть на клиента, обговорить какие-то детали, а если кандидат чем-то не подходит, оборвать контакт. Кроме того, работа через соцсеть позволяет как-то упорядочить график — когда назначить время клиенту, когда посидеть с дочерью, которая уже в младших классах, а еще страхует от неприятных встреч с полицией.

 

— Бывало, попадала в ментуру. Но нам там ничего не делали. Как правило, подержат час и отпустят. Если повезет, можно на месте обслужить начальника какого-то, тогда подержат полчаса. Просто когда тебя загребают погоны, в этот день ты не работаешь. Там какие-то анализы предлагают сдать, но их никто и не сдает, все отказываются. Ну и получают незапланированный выходной. Ничего страшного, но неприятно в целом. А в Facebook никто за тобой не придет, зимой ничего себе отмораживать не надо, да и спокойнее так. Надо было раньше это сделать.

 

Оплата у Алины почасовая — 50 долларов за классический секс. Дополнительные услуги за дополнительную плату. Ночь стоит от 300 долларов. Обычный рабочий день — это два, иногда три вызова.

— Лучшие клиенты — это туристы из Европы. Аккуратные, чистоплотные, вежливые. Но их мало. По крайней мере, я с ними редко пересекаюсь. Мой основной контингент — местные женатики. С ними меньше всего проблем, они спокойнее и денег у них, как правило, хватает. А еще они шифруются за обоих, что тоже в этом деле плюс. Холостые бывают, но реже. А вот с молодняком я вообще не вожусь, у них ветер в голове, с ними проблем не оберешься.

 

Поначалу Алина явно испытывала неловкость, но в процессе беседы как-то раскрылась. Она постоянно отвлекалась на сторонние темы, говорила про Новый год, погоду, показывала фото дочки, пила кофе и улыбалась. Ее тревогой этих дней был Дед Мороз: женщина хотела устроить ребенку сюрприз, но не нашла подходящего Деда Мороза… по вызову. «Какие-то они все не те», — сетовала она.

Минимальная зарплата в Армении — 110 долларов, средняя зарплата после вычета налогов — 230 долларов. Алина взяла ипотеку и планирует закрыть ее через 4-5 лет.

«Тут нечего крышевать»

Скорее всего, Алина сумеет реализовать свой план. Полиция фактически не борется с проституцией, устраивая дежурные рейды ради галочки. При этом капитан армянской полиции, который на условиях анонимности согласился поговорить откровенно, заявил, что его коллеги не «крышуют» путан, как это делают полицейские в некоторых странах бывшего СССР. Криминал тоже в эту сферу не лезет, предпочитая дела посерьезнее.

 

— Тут вопрос в чем: крышуют тех, кому что-то угрожает, у кого есть основания чего-то бояться. А чего бояться проституткам в Армении? Худшее, что им грозит, — это если какие-нибудь подростки снимут ее, а потом не заплатят, — говорит капитан. — Тут нечего крышевать, не от кого защищать. Армения — спокойная страна, им ничего не угрожает. Кроме того, есть еще денежный вопрос. Ереванская девочка на улице в центре берет 30 баксов, на районе бордюры греют десятидолларовые — что с них поимеешь за крышу эту? И стоит ли оно риска раскрыться и загреметь по уголовке, если ты человек в погонах? Ни денег, ни славы.

 

О том же самом говорит и Алина: один из ее клиентов — сотрудник полиции. Кроме того, полицейские — нередкие гости в одной из ереванских саун, которая на самом деле типичный бордель. Заведение расположено недалеко от центра Еревана и открывается поздним вечером. Квартал жилой, вокруг дома.

Фото: Александр Зеликов / ТАСС

Сразу за входной дверью гостиная — полуовальное плохо освещенное помещение. Несмотря на холодную погоду, внутри жарко, даже душно. У дальней стенки установлена барная стойка, за которой гостей принимает полноватая, полуголая администраторша. На вид ей лет 45, она очень занята и беседовать явно не настроена. Сбоку ряд четырех стульев, на стене знак: «Курить запрещено». Вглубь помещения ведет темный коридор. Где-то там, в глубине, то и дело открываются и закрываются двери, слабо освещая проем лиловым светом.

— Да, мне о вас сказали, — говорит женщина за стойкой, услышав мое имя. — Вы снимать ничего не будете? Если будете, то вон дверь, покеда.

 

У нее в руках какие-то бумажки, счета, деньги, на стойке стоит кассовый аппарат. Убедившись, что фото- и видеосъемки не будет, она вежливо интересуется, что именно меня интересует, но ответа не слушает — звонит мобильный. У нее их два на стойке.

Пока она говорит по телефону, в сауну вваливается компания из трех молодых людей — два парня, с ними девушка, всем на вид лет 25.

 

Шутят, смеются, им весело, от них веет алкоголем. Парень подходит к стойке, а администраторша, не прерывая разговора, протягивает ему ключ — они явно знакомы. Компания удаляется вглубь коридора, их провожает взглядом худая, темноволосая, густо накрашенная девушка, которая все это время сидела на стуле в гостиной.

— А я не знаю, кто она, — отвечает на мой немой вопрос Асмик — так зовут администраторшу. — Она просто тут сидит. У нас приличное заведение, сауна, мы сдаем комнаты. Вот касса, продажа сигарет, алкоголя, на все есть разрешение, лицензия. Вам налить что, комната нужна?

 

Асмик действительно предупредил о моем визите заслуживающий ее доверия человек. Но она все равно осторожничает и поначалу выдает стандартную мантру: «Я не я, девка не моя». В принципе, так оно и есть: она сдает помещения и только. Девушки, которые тут работают, формально с ней никак не связаны. Клиент может прийти в заведение, сам познакомиться с девушкой, которая «зашла в бар», и приобрести интересующие услуги.

 

Сама Асмик денег с девушек не берет. «Я что, сутенерша тут, по-вашему, вы чего?!» — вроде возмущается, но делает это смеясь. Она — наемный работник, продает выпивку, сигареты, выдает ключи и засекает время, на которое посетители занимают помещения. Час здесь стоит 12 тысяч драмов, то есть около 25 долларов. А девушки... дополнительный бонус, привлекающий клиентов.

 

— Сейчас праздники, народу мало. А бывает — приходят, приходят… Не знаю, от чего это зависит, разное в головах у людей бывает. Вот весной всем как голову снесет, все прут трахаться, а летом голо все. Ну и сейчас не густо, сами видите, — рассказывает она, закуривая сигарету.

 

Действительно, примерно за час нашего общения (с перерывами на бесконечные звонки на мобильные Асмик) сюда пришли 5-6 клиентов. За это время девушка, сидевшая на стуле, куда-то пропала. Обычно эти стулья заняты все, но в тот день там остался сидеть только один грузный мужчина, который был вообще безучастен к происходящему и весь час копался в своем телефоне. Видимо, это местный «секьюрити». Впрочем, заниматься профильной работой ему явно приходится нечасто.

 

О клиентах собеседница говорит неохотно, отделывается общими фразами — всякие ходят. Часто компаниями. Иногда заходят просто как в знакомое место, чтобы пропустить по стаканчику, поболтать и пойти по своим делам, но такие клиенты — редкость. Здесь мало кто любит рассказывать о себе. На прямой вопрос о том, ходят ли к ним полицейские, Асмик отвечает: «Ходят, почему ж им не ходить. Они не люди, что ли? Тоже ласки ищут».

 

Здесь в принципе рады всем, «сдавать помещения» можно кому угодно. За одним исключением — «парсики», то есть персы. Так армяне уничижительно называют иранцев.

— Вот этих не надо, ладно? Черномазые пускай едут в свой Парскастан (Иран), ишь, армянок захотели. Вонючки драные…, — подводит итог нашей беседы Асмик.

Соседи страшнее персов

Ирано-армянские отношения — это довольно сложная для Армении тема. Национальный вопрос здесь может возникнуть в самых разных сферах жизни, и проституция не исключение.

Несмотря на довольно бурную общую историю, за время которой Армения успела побывать частью Персии, сегодня две страны официально дружат, поддерживают друг друга на международных площадках, разрабатывают совместные проекты и т.д. В Иране армяне — одно из признанных национальных и религиозных меньшинств, за ними закреплены места в парламенте, а власти этой страны периодически подают заявки в ЮНЕСКО на признание того или иного армянского храма объектом исторического наследия.

Демонстрация иранских армян в Тегеране

Фото: Ebrahim Noroozi / AP

Тем не менее в армянском обществе к индоиранцам (другое название этого термина — арийцы) отношение не столь однозначное. На бытовом уровне часто встречаются расистские проявления по отношению к «понаехавшим черным», и чаще всего такое отношение подогревается именно женской темой: мол, парсики едут в Армению за армянками, значит надо им ломать коленки. Пусть и редко, но иногда дело и впрямь доходит до драк.

 

Националистически настроенная Асмик видит в иранцах реальную угрозу, а вот Алина — нет. По ее словам, иранцы — это специфический контингент, с которым мало кто из коллег хочет иметь дело.

— Я мало с ними работала, и это было давно. Но от девочек наслышалась. Они скупы, считают мелочь. Часто неопрятны. В основном подваливают на какие-то свои мусульманские праздники, едут сюда оторваться. Но у них есть один плюс — это туристы, они приехали и уехали. Если им было хорошо, на следующий год у тебя уже есть клиент, ты в плюсе. В этом смысле с армянскими мужчинами сложнее — язык у них длинный (к сожалению, не в прямом смысле — смеется Алина). Меня сдал родне мой же клиент, чего не сделал бы иранец. В этом смысле с ними, конечно, проще, если заботишься о своем инкогнито. Но в целом их не так много — не каждый иранец, попадая в Армению, бежит за девочками, им и банка пива большая радость.

 

Как бы то ни было, тема интимных отношений армянских девушек с иностранцами возникает в Армении каждый год не без деятельного участия желтой прессы. Были, к примеру, публикации о каких-то ночных барах в Ереване, куда пускают только пары иранец+армянка, а армянских парней не пускают вовсе. Все это неизменно вызывало эмоциональную реакцию в обществе. Так что реакция администраторши Асмик, которая ни за какие деньги не будет «ложить армянок под черномазых», вполне объяснима.

 

К слову, забота о своем инкогнито, о котором говорит Алина, — еще одна особенность армянской проституции. Можно не стесняясь предлагать себя потенциальному клиенту, но нельзя, чтобы об этом узнали друзья, бывшие одноклассники, экс-коллеги или вообще люди, с которыми проститутка когда-то пересекалась. Худший вариант из всех возможных — это соседи. Если о роде занятий девушки узнает дворовое окружение, это постоянные насмешки, реплики из окон и в спину, порча дверей, оскорбительные надписи в подъездах, сплетни, пересуды и нескончаемое глумление.

 

Главным образом из-за этого армянские проститутки массово мигрируют с улиц в интернет — в маленькой стране сложно сохранять анонимность, если стоишь на виду. Тем временем знакомого, который стучится к тебе в профиль, можно сразу отсечь и не быть раскрытой.

«Мы бы их вообще не дергали»

В полиции избегают разговоров о количестве проституток в стране. На запрос «Ленты.ру» в полиции Армении попросили подождать «установленные законом 30 дней». Впрочем, по словам нашего собеседника из полиции, ни сегодня, ни через 30 дней представители ведомства не смогут предоставить объективные данные, поскольку не владеют ими.

Фото: Александр Чиженок / «Коммерсантъ»

— Ну получишь ты цифры о том, что у нас на учете стоят 500 проституток, к примеру. Это ни о чем не говорит, в реальности их в 10 раз больше. Чтобы поставить женщину на учет, проституцию еще нужно доказать, а это один из самых труднодоказуемых составов — как правило, нужен свидетель, который даст показания. Потом надо начать административное производство, собрать улики, подготовить материалы, передать дело в суд, и чтобы суд признал ее виновной и приговорил к выплате штрафа. И все это ради того, чтобы она заплатила 50 долларов, которые заработает за час!?

 

Я тебе честно скажу, мы бы их вообще не дергали, — продолжает полицейский. — Эти стоящие на улицах — это самое дно, конченые люди. От них одна головная боль. Вываливаешь их в участок, они начинают вопить, материться, разводят какую-то похабщину... От них воняет, — морщится полицейский. — Когда объявляют рейд, значит был прямой приказ начальника отделения — надо ему для отчетности или еще для чего.

 

Судя по всему, в полиции Армении сейчас просто нет отдела, который занимался бы борьбой с проституцией. Раньше такой отдел входил в состав Главного управления по борьбе с оргпреступностью, но его упразднили, оставили только отделы по борьбе с наркотрафиком и торговлей людьми. Но если сегодня проводится рейд по проституткам, это делают другие подразделения. Капитан полиции объясняет это тем, что проституцию в Армении никто не считает организованной преступностью.

 

— Давай разберемся: если речь идет о вовлечении в проституцию, секс-рабстве и так далее — это уголовщина, и за это конкретно берутся, никто не закрывает глаза на такие вещи. Поймаем, закроем, тут все просто. Но таких преступлений в Армении объективно очень мало. Как бы глупо это ни звучало, секс-индустрия в Армении «не развита», пещерная она тут. В большинстве случаев проститутки работают индивидуально и торгуют сами собой. А это административка.

Есть такая профессия?

Если на словах в Армении проституция запрещена и порицается, то фактически она почти легализована, причем на фантастических условиях: при стабильном и подчас высоком доходе люди, занятые в секс-индустрии, не платят налогов. Если, конечно, не считать разовых сборов в 50 долларов. Но политики на протяжении многих лет обходят эту тему стороной.

Фото: Глеб Гаранич / Reuters

Решить вопрос с проституцией запретительными мерами действительно сложно, и не только в Армении. В основном по той причине, что это очень латентное правонарушение. Как объясняет кандидат юридических наук, член Палаты адвокатов Республики Армения Зорайр Арутюнян, во время приобретения секс-услуг никто из участников процесса не заинтересован в том, чтобы кто-то об этом узнал. Правонарушением оно объявлено исключительно по той причине, что потерпевшим считается общество, само нарушение относится к преступлениям против общественной морали. Юрист уверен, что для радикального решения проблемы есть только один способ: легализовать секс-индустрию.

Зорайр Арутюнян

— Мне ли вам объяснять, что никогда, ни при каких обстоятельствах такого не будет, чтобы в Армении не занимались проституцией. Это вам скажет любой человек, знакомый с правоведением или криминологией. С моей точки зрения, в этих условиях верное решение — легализовать соответствующий род деятельности. Это даст определенные гарантии как для лиц, занимающихся проституцией, так и для их клиентов, позволит регулировать сферу на государственном уровне и по каким-то четким правилам, а не как сейчас. Иными словами, это решит множество вопросов, на которые сегодня нет ответов в силу незаконности проституции. И в конечном итоге это умножит общественное благо.

 

Арутюнян признает, что легализация — это не универсальное решение, и оно также несет в себе определенные издержки. Например, в странах, где проституция легальна, повышается активность секс-туристов. Но универсального решения проблемы априори нет, уверен наш собеседник, есть минимально вредное, которым в данном случае является разрешение взрослым людям заниматься сексом за деньги.

 

Впрочем, в Армении нет жарких споров на тему проституции, есть молчаливый общественный консенсус: днем порицать, вечером пользоваться. Но это не значит, что вопрос платной любви не важен и не нуждается в осмыслении. С ростом доходов населения всегда растут цены в сфере услуг, а это неминуемо повысит интерес к отрасли, которая сегодня никому не нужна. В проституцию может прийти организованная преступность, и тогда на нее обязательно обратят внимание коррупционеры в погонах, у которых появятся финансово состоятельные «клиенты».

 

Легализация позволит решить большинство проблем, так или иначе связанных с проституцией, по крайней мере в условиях Армении. Однако для этого нужна политическая воля, а в маленькой стране, где власть совсем недавно устоялась после революционных событий, об этом никто пока не говорит. Да и вряд ли заговорит. Ведь оправдывать то, что порицается общественным мнением в стране, населенной традиционалистами, — политически недальновидно.

***

— Алина, а ты бы хотела, чтобы в Армении легализовали проституцию? Чтобы все было по закону, пенсия там, страховка, господдержка?
— Ничего хуже я представить не могу.
— Почему?
— Ты — журналист, и об этом все знают. А я буду проституткой? Чтобы все и об этом знали? Нет, спасибо. Да и зачем мне налоги платить, у меня чистый доход, честный. Класть его в карман государственных воров я не хочу. Если узаконят, придется завязывать.

Элен Бабаян (Ереван), специально для «Ленты.ру»

[Zaman.]

Главный бордель Европы

Немецкие проститутки зарабатывают на сексе миллиарды. Чиновники хотят получить свою долю

Германия — одна из немногих стран Европы, где легализована проституция. Сюда стекаются секс-туристы и секс-работники со всего мира. Оборот этого бизнеса уже оценивается в миллиарды евро, однако налоговые поступления, по мнению немецких властей, все еще крайне малы. Чтобы вытрясти деньги, в публичных домах и по месту регистрации проституток проводят налоговые проверки и ужесточают законодательство. Как Германия превратилась в крупнейший бордель Европы — в материале «Ленты.ру».

Перспективный рынок

С начала третьего тысячелетия Германия носит титул крупнейшего борделя Европы. 1 января 2002 года в стране вступил в силу «Закон о регулировании правовых отношений лиц, занимающихся проституцией». Благодаря ему секс-работники смогли официально регистрироваться, в том числе как самозанятые, получили социальную страховку и пенсии. Также в законе прописаны должностные задачи содержателей борделей и сутенеров, их главная задача — обеспечивать безопасность проституток.

 

После легализации рынок начал стремительно расти. По экспертным оценкам, уже за первые несколько лет он увеличился на 30 процентов. Теперь в Германию приезжают как на заработки (в большинстве соседних стран проституция все еще преследуется законом), так и за развлечениями. Сейчас это один из основных центров секс-туризма, поездки организуют в том числе и специальные турагентства, которые подбирают маршруты в зависимости от предпочтений клиентов. Например, можно за шесть дней посетить сразу девять клубов в нескольких крупных городах.

Большая часть рынка все еще остается в тени. Федеральное министерство по делам семьи, пожилых граждан, женщин и молодежи Германии признало в 2016 году, что достоверных статистических данных о количестве секс-работников в стране не существует. Эксперты сходятся на том, что речь идет минимум о 400 тысячах человек, занимающихся проституцией, которые обслуживают в среднем миллион клиентов за день.

 

Большую часть сотрудников составляют женщины, но мужчины, разумеется, тоже задействованы в этом бизнесе. Примерно 89,5 тысячи человек трудоустроены в борделях, сюда относятся бары, клубы, массажные салоны и так называемые клубы для вечеринок.

 

Порядка 71,6 тысячи проституток работают на улицах. Еще 60 тысяч мужчин и женщин собирают заказы через модельные агентства и тематические сайты. Неизвестно, какую часть от общего числа заставляют продавать свое тело, однако такие случаи, видимо, все еще имеют место. По оценкам Европейской комиссии, в период с 2010 по 2012 год жертвами торговли людьми в Европе стали более 30 тысяч человек.

Немецкие мегапроекты

После того как бизнес стал легальным, в стране начали активно продвигать новые форматы. Например, появились мегабордели — огромные комплексы, в которых работают сотни людей. Самые известные среди них Artemis в Берлине, Pascha в Кельне и Paradise в Штутгарте, также можно вспомнить Babylon в Гамбурге или Magnum в Дюссельдорфе. Например, Artemis занимает порядка трех тысяч квадратных метров. Клуб был основан в 2005 году, инвестиции составили 5 миллионов евро.

 

Как и большинство мегаборделей, Artemis позиционирует себя просто как оздоровительный клуб, предоставляющий площадку для встреч. Проститутки там работают самостоятельно, оплачивая аренду комнат для свиданий, расположенных на третьем этаже. Каждый день там находятся 80-120 девушек, на сайте заведения специально оговаривается, что они сами решают, когда выходить на работу, и всегда могут отказать посетителям.

 

Трехэтажный клуб включает в себя два кинотеатра, три сауны, бассейн, тренажерный зал, столовую и террасу на крыше. Стоимость входного билета — 80 евро (пенсионеры и таксисты платят половину). В цену входит посещение саун и бассейна, безалкогольные напитки (за алкоголь надо доплачивать отдельно) и шведский стол. С девушками посетители расплачиваются самостоятельно, причем только наличными. Стоит отметить, что Artemis критикуют за то, что там могут предложить незащищенный оральный секс (это противоречит немецкому законодательству, параграф 32 Закона о проституции). По словам пресс-секретаря Artemis Эгберта Крумеича, среднее число посетителей составляет порядка 110 тысяч человек в год.

Бордель Pascha, расположенный в Кельне, считается самым большим в Европе. Он занимает 12 этажей, общая площадь составляет девять тысяч квадратных метров. Там работают 120 проституток и около 80 других сотрудников, он принимает порядка тысячи клиентов в день.

 

Здесь также заявлено, что девушки работают самостоятельно, за пребывание в клубе они платят 180 евро в день, в эту сумму входят медицинская страховка и 20 евро, которые перечисляют в качестве налога. Стоит отметить, что только 30 процентов сотрудниц в Pascha являются гражданами Германии. Долгое время в стране работали так называемые Flat Rate Bordelle — заведения классом ниже, где за фиксированную сумму (обычно примерно 150 евро) можно было получить неограниченный секс с присутствующими женщинами, но после того, как в 2017 году закон о проституции был ужесточен, такие места оказались под запретом как способствующие эксплуатации.

Налоги не доплачивают

Проституция в Германии классифицируется как оказание личных услуг и облагается прогрессивным подоходным налогом, который начинается с 17 процентов и растет по мере увеличения доходов. Помимо этого, надо уплатить налог с продаж в размере 19 процентов либо фиксированный налог, не привязанный к сборам. В Германии он получил название «дюссельдорфская процедура» — средняя фиксированная ставка, как правило, составляет 25 евро в день, ее размер определяют местные власти, поэтому сумма может колебаться.

 

По оценке Федерального управления статистики Германии, годовой оборот этого бизнеса достигает 15 миллиардов евро. Из этой суммы половина уходит на оплату издержек — аренду, рекламу, поездки, страховку. Совокупный оборот борделей составляет 5,475 миллиарда евро, уличной проституции — 2,738 миллиарда евро, работа по вызову генерирует 3,65 миллиарда евро, другие виды проституции — 2,738 миллиарда евро. Официальные лица регулярно заявляют, что налоговые поступления значительно отстают от предполагаемой прибыли отрасли. «Хотя доходы от проституции ежегодно составляют несколько миллиардов евро, казначейство не получает каких-либо примечательных налоговых поступлений», — говорится в письме Федерального аудиторского суда Германии.

 

По расчетам суда, годовой оборот немецких секс-работников составляет от 30 тысяч до 120 тысяч евро, при этом, как предполагают в Счетной палате, на полный рабочий день задействовано порядка 100 тысяч человек. Общие сборы от налога с продаж должны составлять 1,4 миллиарда евро или 1 миллиард евро, если платить по «дюссельдорфской процедуре» 25 евро в день. Как указано в сопроводительном письме к докладу Арбитражного суда, на деле в казначейство не идет «каких бы то ни было примечательных налоговых поступлений». Представители фискальных органов жалуются на то, что в этом бизнесе преобладают наличные расчеты, которые никак не фиксируются, сотрудники склонны к частой смене места жительства и редко становятся на налоговый учет, значительную часть работников составляют иностранцы, которые приезжают на заработки из соседних стран, а после вахты возвращаются обратно.

Кошмарят бизнес

Власти не оставляют попыток поставить секс-бизнес под жесткий контроль. Так, в апреле 2016 года в Artemis прошел полицейский рейд, в котором приняло участие более 900 сотрудников полиции, таможенной службы и прокуратуры. Владельцев мегаборделя подозревали в связях с мотоклубом Hells Angels, запрещенным в Германии, и торговле людьми. На пресс-конференции представители силовых структур заявили, что девушек заставляли заниматься проституцией, при этом они «работали как рабы на хлопковых полях».

Вскоре эти громкие обвинения развалились. Официальная проверка, данные которой потом подтвердили журналисты Die Welt, организовавшие независимое расследование, показала, что женщины в Artemis не являлись наемными работниками и не подвергались принуждению со стороны администрации или клиентов. Также не подтвердились связи с Hells Angels. Байкеры действительно бывали в клубе, но сотрудники сами сообщали о них в управление уголовных расследований.

 

Правоохранители не хотели сдаваться и тут же выдвинули следующее обвинение — в неуплате налогов. Проститутки в Artemis должны соблюдать дресс-код и внутренние правила поведения. Это расценили как отношения между сотрудниками и работодателем, поэтому собственников клуба заподозрили в неуплате необходимых отчислений. В ходе расследования было признано, что известны случаи, когда самозанятые обязаны соблюдать внутренние правила площадки, на которой работают, но это не переводит их в статус наемных работников. Расследование длилось два года, но так и не дошло до суда. В прессе это расценили как фиаско полиции. «Кампанию начали, не имея никаких серьезных доказательств, в результате репутация и авторитет столичных силовых структур сильно пострадали», — прокомментировал окончание этого громкого дела один из берлинских чиновников.

 

Другим операторам борделей повезло меньше. В 2017 году Аугсбургский окружной суд приговорил основателя клуба Pascha за уклонение от уплаты налогов к тюремному заключению сроком на три года и девять месяцев. В Дюссельдорфе хозяин борделя получилвосемь лет и один месяц тюремного заключения. Его обвиняли в преступлениях против клиентов — шантаже, грабежах, нанесении телесных повреждений. Также он подмешивал своим гостям снотворное.

Новый виток репрессий

В 2017 году закон о проституции был дополнен и ужесточен, что вызвало недовольство профсоюзов. Например, против него выступило одно из старейших объединений секс-работников Берлина, основанное 1980 году, HYDRA. Немцев поддержали и иностранные коллеги, во Франции демонстрацию солидарности провела местная организация STRASS, многие ее члены приезжают на заработки в Германию.

 

Больше всего профессиональное сообщество возмутила обязательная регистрация секс-работников, включая эротических или тантрических массажистов/массажисток и доминантных поставщиков услуг (на профессии, связанные с демонстрацией секса — съемки в порно, участие в пип-шоу и тому подобное, — правила не распространяются).

 

С 18 лет до 21 года регистрацию надо продлевать каждый год, после — каждые два года. Свидетельство о регистрации («паспорт для проституции», Prostituiertenausweis) предписывается иметь при себе во время работы, в нем указаны фамилия и имя или псевдоним, дата и место рождения, гражданство и постоянные рабочие места. Также необходимо получить разрешение на работу операторам сексуальных услуг — владельцам борделей, специализированных баров и так далее.

 

Ранее популярные в Германии практики — Flat Rate Bordelle и Gang Bang Partys — оказались запрещены, потому что «противоречат сексуальному самоуправлению и способствуют эксплуатации».

Законодатели заявили, что удостоверения повысят защиту участников рынка, но профсоюзы увидели только репрессивную практику, которая приведет к дополнительной стигматизации. Многие скрывают подобную работу от родственников, а обязательная регистрация может сделать эти сведения достоянием общественности.

 

Оговоренное в законе право полиции и налоговиков проводить проверки на рабочем месте восприняли как нарушение права на неприкосновенность жилища.

Надо сказать, что опасения уже отчасти подтвердились. Противники закона, вспоминают историю одной сотрудницы, работающей в эскорте: после регистрации представители налоговой полиции нанесли визит по месту жительства, чтобы выяснить некоторые нюансы, связанные с уплатой налога с продаж.

 

Самой женщины дома не оказалось, но полицейские имели продолжительную беседу с ее родителями, для которых профессия дочери стала сюрпризом. Неудивительно, что регистрацию проходят крайне неохотно. К июлю 2018 года в Берлине на учет встали только 87 из 8 тысяч проституток, работающих в городе.

 

На сложности при повторной регистрации жалуются и операторы борделей, им приходится сталкиваться с придирками со стороны самых разных проверяющих органов. Единого списка требований нет, многое решают местные власти, поэтому толкование нормативных актов бывает самым разным: кто-то уделяет повышенное внимание гигиене, а кто-то — противопожарной безопасности. В результате на рынке эротической недвижимости возник спад, некоторые собственники уже измучены противостоянием с властями и готовы выйти из бизнеса, но покупателей в конце 2018 года было крайне сложно найти.

 

Из-за ужесточения правил стали востребованы услуги юристов и агентов по недвижимости, которые разбираются в специфике рынка. Проституция превращается в более серьезный бизнес, которому нужно больше специалистов, работающих в самых разных областях. Тех, кто привык работать по старинке, новые правила могут выбить из игры, но их место охотно займут сутенеры нового типа. Учитывая, что в соседних странах законодательство не столь либерально, Германия останется магнитом для секс-туристов и секс-работников со всего мира.

Павел Чернышов

[LaFerrari]

Кобе стейк по 250 баксов не хотите гораздо дороже вашего мяса

[Zaman.]

Азербайджанские «секс-рабыни» в Турции

В турецком городе Кайсери проведена операция в рамках борьбы с проституцией.

 

В ходе операции задержаны 10 женщин, одна из которых – гражданка Турции и девять иностранок, сообщают турецкие СМИ. Возбуждено уголовное дело в отношении пяти человек (трех женщин и двух мужчин), вовлекающих женщин в занятие проституцией. Отмечается, что 10 женщин -  граждан Азербайджана, Ирана и Грузии - были доставлены в Кайсери под предлогом трудоустройства.

 

По прибытии у них отобрали паспорта и дали подписать неизвестный документ. После этого женщин насильно вовлекли в проституцию.

Иностранки, ставшие жертвами торговли людьми, были отправлены в Центр миграционного контроля.

 

 

 

[Zaman.]

В Азербайджане задержана сутенерша

Главное Управление по борьбе с торговлей людьми задержало Мамедзаде Ягут Гюльоглан гызы, сообщает Azxeber.com

По сведениям управления, Ягут Мамедзаде занималась траффикингом.

 

Сообщается, что она вывозила женщин в Турцию и за деньги привлекала к сексуальной эксплуатации.

По факту ведется расследование.

[Arif Gurbanov]

С проституцией трудно бороться , до оно и не нужно !

Потому , что они...  Служат народу !!! 

Это их право , решать , что лучше :

" Лежать с раздвинутыми ногами ,

или стоять с протянутой рукой ???"

Edited February 28, 2019 by Arif Gurbanov

[Saetia]

Так хочу спросить может кто знает...в посдение месяцы покупаем мясо свежее и в Баку и из района привозили...у мяса есть привкус. Не понимаю раньше такого не было, может это из-за того что зимой они кормят коров чем-то поэтому вкус портится? 

[Arif Gurbanov]

1 час назад, Saetia сказал:

Так хочу спросить может кто знает...в посдение месяцы покупаем мясо свежее и в Баку и из района привозили...у мяса есть привкус. Не понимаю раньше такого не было, может это из-за того что зимой они кормят коров чем-то поэтому вкус портится? 

Мадам !  Вы попутали темы !  В этой теме обсуждается "специфичное" мясо ! Вам в соседнюю тему :

 

Edited February 28, 2019 by Arif Gurbanov

[Zaman.]

Сколько процентов дохода составляет вызов секс-работниц в разных регионах России

Методология: Индекс демонстрирует, сколько процентов среднего дохода составляет цена часа работы секс-работницы, работающей индивидуально (то есть той, которая находит клиентов без посредничества сутенера, самостоятельно размещая объявления на сайтах в интернете), при условии предоставления стандартного набора услуг: классический секс и оральный секс с презервативом. Средняя цена данного набора услуг определялась на основе анализа объявлений с сайтов и тематических сообществ в социальной сети «ВКонтакте», попавших на первую страницу результатов по запросу «Проститутки *название административного центра*» в поисковике Google.  

 

Подготовили Игорь Залюбовин и Ксения Праведная

[Zaman.]

Fuhuş Yapan Kadınların Gerçek Meslekleri Şaşırttı

Şanlıurfa'da fuhuş yaptıkları belirlenen 4 kadın gözaltına alındı. Yabancı uyruklu oldukları belirlenen kadınların arasında mühendis ve ekonomist de var.

 

Şanlıurfa'da fuhuş yaptıkları belirlenen, aralarında tekstil mühendisi ve ekonomistin de olduğu yabancı uyruklu 4 kadın ile fuhşa aracılık yapan 1 kişi yakalandı.

ÜNİVERSİTE ÖĞRENCİSİ DE VAR

Asayiş Şube Müdürlüğü Ahlak Büro Amirliği ekipleri, kentte para karşılığı fuhuş yapıldığı bilgisi üzerine harekete geçti. Belirlenen adrese operasyon düzenleyen ekipler, aralarında ekonomist ve tekstil mühendisi ile üniversite öğrencisinin olduğu Kırgızistan uyruklu 4 kadın ile fuhşa aracılık ettiği belirlenen 1 kişiyi gözaltına aldı.

Emniyetteki işlemleri tamamlanan şüpheliler Mehmet Akif İnan Eğitim ve Araştırma Hastanesi'ne götürülerek sağlık kontrolünden geçirildi. Olayla ilgili soruşturma sürdürülüyor.

[Zaman.]

Журналист шведской «Афтонбладет» отправился в немецкий публичный дом. Он познакомился с одним бывшим художником, одержимым идеей избавить торговлю сексом от плохой репутации. Аурель Маркс держит «бордель для хипстеров», в котором трудятся несколько женщин из Восточной Европы. Довольны ли они своей жизнью? Работа «нормальная». Все «нормально». На улице было бы еще хуже.

Aftonbladet (Швеция): бордель изнутри

Стаффан Линдберг (Staffan Lindberg)

Берлин — В Германии полно легальных борделей. Но в последние несколько лет индустрию сексуальных услуг сотрясают скандалы, и теперь над ней нависла угроза.

Один граффитчик одержим идеей избавить проституцию от плохой репутации.

«Я хочу, чтобы секс за плату стал политически корректным», — говорит 44-летний Аурель Маркс.

 

Четыре женщины сидят, погруженные в свои мысли, в комнате ожидания маленького круглосуточного борделя, расположенного над полинезийским тату-салоном в центре Берлина. Они сидят там в одном белье, а царящая вокруг тишина весьма характерна для этого времени месяца: лишь через несколько дней многие получат зарплату.

Вики, Никки, Лаура и Алекса. Так они называют себя здесь, но это ненастоящие имена.

 

Вдруг слышится старомодный звон. Это дверной колокольчик. Они поднимаются. Постоянно курящая администратор Мария смотрит в замочную скважину и открывает. Клиент?

Нет, всего лишь доставщик пиццы. По комнате распространяется запах плавленого сыра и чеснока. Женщины откусывают большие куски, ведь они знают, что ночь им предстоит длинная.

Пять минут спустя дверной колокольчик звенит вновь. На этот раз за дверью оказывается мужчина в комбинезоне. Ему лет 35, и он, похоже, возвращается домой с работы. Мария привычно ведет его в одну из пяти комнат борделя. Пора. 21-летняя Лаура из Литвы, самая молодая здесь, в своей обычной небрежной манере запихивает последний кусок пиццы в рот, который и так полон.

 

Босиком они идут одна за другой по серому ковролину через узкий коридор к открытой двери. Там они останавливаются и, как всегда, выстраиваются шеренгой. Лаура проглатывает последний кусок пиццы. Ждет, пока клиент осматривает ее с ног до головы, прежде чем переключиться на других женщин.

Несколько секунд замешательства. Затем мужчина в комбинезоне поднимает руку и показывает.

«Она!»

Дверь закрывается.

 

Владелец борделя

Я не знаю, что вы себе представляете, когда я говорю «владелец борделя». Но я почти уверен, что не Аурель Маркс возникает перед вашим внутренним взором.

Трудно сказать, где на этой элегантной частной вилле в одном из дорогих кварталов Берлина заканчивается рабочее место и начинается домашнее пространство. Вокруг старинные комоды и огромные дизайнерские лампы. Толстые ковры и его собственные граффити, помещенные в рамы. У стены стоит скейтборд. Из колонок доносится расслабляющая музыка.

Его усы уложены воском, а сам он одет в коротковатые брюки, словно взятые прямиком из мужского журнала мод. Человек и окружающая обстановка сливаются воедино, формируя образ молодого успешного жителя большого города. Хипстера.

 

Но это лишь оболочка, которая ничего не говорит о том, что движет Аурелем Марксом. О том, чем он одержим как мечтой. Он хочет в корне изменить секс-бизнес Германии.

«Старые районы красных фонарей скоро останутся в прошлом. Я хочу сделать секс за деньги чистым, красивым и классным».

С секунду он пристально смотрит на меня взглядом Корнелиса Вресвика (Cornelis Vreeswijk, шведский исполнитель авторской песни, поэт и актер — прим. перев.). И добавляет без тени иронии:

«И политически корректным».

В том, что касается проституции, Германия не похожа ни на одну другую страну в Европе. Меньше всего она напоминает Швецию, где тот, кто покупает секс, может нарваться на штраф или даже сесть в тюрьму.

 

В 2002 году тогдашнее «красно-зеленое» правительство Германии полностью узаконило проституцию. На бумаге закон обеспечивал проституткам — или сексуальным работникам, как их чаще всего здесь называют, — те же права (пособие по безработице, медицинская страховка, отпуск и пенсия) и обязанности (уплата налогов), что и представителям других профессий.

Этот закон должен был сделать жизнь женщин безопаснее, вытеснить с рынка сутенеров и положить конец торговле людьми. Но спустя 16 лет становится ясно, что мало кто из женщин извлек пользу из этих прав. Торговля людьми и эксплуатация никуда не делись. Критики считают, что либеральная позиция по этому вопросу обернулась фиаско, и скандалы продолжаются.

Сентябрь 2017 года

Полиция задержала Юргена Рудлоффа (Jürgen Rudloff), владельца борделя, охотно выступавшего на телевидении. Среди прочего его обвиняют в том, что женщин для борделя ему поставляли криминальные группировки.

Октябрь 2017 года

Телеканал «Второе немецкое телевидение» разоблачил охранников жилища для беженцев, которые склоняли несовершеннолетних мигрантов продавать секс, а сами выступали в роли их сутенеров.

Апрель 2018 года

1,5 тысячи немецких полицейских посетили более 60 борделей и задержали множество людей, подозреваемых в работе на преступную сеть, торгующую людьми.

 

В прошлом году немецкое правительство приняло новый закон по защите проституток. Согласно ему, тот, кто продает секс, должен регистрироваться и проходить медицинские проверки. Бордели, где, так сказать, «все включено», то есть такие, где клиент платит фиксированную цену, после чего он (число женщин-клиенток незначительно) может заняться сексом с любым количеством женщин, запретили. За секс без презерватива можно получить большой штраф.

Так же были расширены требования к владельцам борделей, ограничения ужесточились. Объединение немецких владельцев борделей «Бэ-эс-дэ» (BSD) в прошлом году начало выдавать публичным домам сертификат «одобрено».

Они решили сами следить за собственной деятельностью по одной простой причине. Свобода стоит того, чтобы ее защищать. По существующим подсчетам, оборот торговли сексуальными услугами в Германии составляет несколько миллиардов евро в год.

 

Сам Аурель Маркс в удачный день зарабатывает 2-3 тысячи евро. И все равно бордель над тату-салоном для него лишь второстепенный бизнес. Большие деньги он планирует заработать на других бизнес-решениях. Главный продукт — особое приложение, которое он придумал вместе с двумя айти-разработчиками. Оно позволяет владельцу борделя в реальном времени следить, какие комнаты используются, и, как он утверждает, снижает расходы и помогает соблюдать новые законы.

«Я хочу сделать отрасль открытой и прозрачной. Это вопрос выживания», — говорит он.

Аурель Маркс утверждает, что обнаружил новую группу клиентов. Хипстеры. Молодые мужчины, следящие за модой и далекие от стереотипа, что секс покупают только уродливые отшельники.

 

«Десять лет назад было стыдно платить за секс. Сегодня для берлинских парней это совершенно нормально».

По его словам, молодые мужчины сейчас живут в совсем ином мире, чем их отцы. Существуют приложения для знакомств, которые предлагают бесконечное число связей. Товары и услуги доставляют сразу же — круглые сутки.

«Сегодня если какому-то парню нужен секс, он может получить его сразу. А не идти в бар и платить там за дорогие напитки, чтобы вернуться домой с номером телефона».

Для этих клиентов нового типа Аурель Маркс и перестроил помещение над полинезийским тату-салоном. Создал то, что он сам называет первым в Германии отелем для хипстеров.

 

«Почему все бордели обязательно так дерьмово выглядят?»

В глубине здания хлопает дверь, и из комнаты выходит Лаура из Литвы. На ее лице читается легкое раздражение. Она завернута в полотенце. Мужчина снял комбинезон и вместо него надел футболку и рабочие брюки.

«Все в порядке?» — интересуется Аурель.

«Да-да», — бормочет тот и выходит.

На его руке блестит обручальное кольцо. Теперь он торопится домой.

Лаура приносит новое постельное белье, застилает постель, грязное бросает в стиральную машинку и наскоро принимает душ. Затем усаживается среди других женщин в комнате ожидания, открывает баночку «Ред булла» и возвращается к занятию, которым поглощена большую часть времени тут. Как и все женщины, продающие секс.

 

К ожиданию.

Первый признак, что это место отличается от других, обнаруживается уже при входе. На двери написано «No AfD» («АдГ вход запрещен»). Сторонников ультраправой партии «Альтернатива для Германии» здесь не жалуют, и для них секс здесь не продается. Не потому ли, что хипстеры часто придерживаются леволиберальных взглядов?

Я осматриваюсь. Черные стены. Низкая мебель. Отдельные вкрапления неона. Интерьер в стиле, который за последние двадцать лет со скоростью пожара распространился в больших западных городах и известен под названием «минимализм». Намек ясен: с тем же успехом это мог быть и классный бар в модном районе Кройцберг.

 

Такую идею подкинул один архитектор среди друзей Ауреля Маркса. Ему надоело, что все бордели, которые он посещает в командировках, такие ужасно уродливые. Искусственные пальмы и тигровые подушки. Потертые шторы из розового бархата.

«Почему все бордели обязательно так дерьмово выглядят?» — задался он вопросом.

Когда Аурель Маркс нашел запущенный публичный дом над тату-салоном, он увидел в нем новые возможности. Он позвонил другу и сказал: вот тебе шанс. Шесть месяцев спустя они открыли отремонтированный бордель.

Динь-дон. Дверной звонок вновь звенит. Мужчину в плаще, немолодого и не особенно модно одетого, проводят в одну из комнат.

Администратор Мария входит в комнату ожидания.

«Он хочет… — она понижает голос, — …чтобы кто-нибудь из вас пописал на него».

 

По комнате проносится тихое хихиканье. Наконец за задание берется Алекса, мощная венгерка, которая в свои сорок здесь самая старшая. Она отпивает глоток апельсинового сока и поднимается. Дверь захлопывается со стуком.

Аурель Маркс делает селфи на фоне голубой неоновой стены. Это для Инстаграма. Если хочешь быть лицом бордельного бизнеса и завязывать контакты с политиками, нужно излучать позитивный авторитет, объяснил ему его пиар-консультант.

Он рассказывает, что ребенком ходил в Вальдорфскую школу. Работать в индустрии секс-услуг он начал двадцать лет назад. Цель была проста: заработать денег и отдаться своей истинной страсти. Он хотел ездить по всей Европе и рисовать граффити на поездах.

«Я себя называю не граффитчиком, а трэйн-райтером (train writer)», — говорит он.

 

В особенно активный период он разрисовывал поезда почти каждую ночь. Сейчас он признается, что тогда практически перегорел. Сегодня его полностью занимает тема борделей.

Он отвечает очень четко, продумывает ответы и иногда сначала бормочет их себе под нос. Когда я спрашиваю Ауреля Маркса, не эксплуатирует ли он женщин, он отвечает:

«Я считаю себя их партнером, тем, кто организовывает инфраструктуру, чтобы они могли зарабатывать деньги».

«Афтонбладет»: Но правильно ли это с моральной точки зрения?

Аурель Маркс: Я учился в университете, и у меня христианские ценности. Я никогда сюда никого не заманивал. Когда женщины бросают эту работу, я всегда говорю: молюсь богу, чтобы вам не пришлось вернуться.

— У женщин здесь есть сутенеры?

— Им это не нужно. Но я, конечно, не могу гарантировать, что у них нет бойфренда, который отбирает у них заработанное.

 

— Может, вам надо бы следить за тем, чтобы этого не происходило?

— Случалось, я видел тут парней на машинах с восточноевропейскими номерами. Тогда я их фотографировал и разговаривал с девочками. Им это тоже не нравится, так что проблемы обычно решаются сами собой.

— Вы бы хотели, чтобы ваша собственная дочь работала здесь?

Аурель Маркс закатывает глаза. Он проводит черту рукой в воздухе, показывая, что я перешел на личности.

— Мои родители и друзья знают, что я все делаю с душой. Они меня поддерживают.

«Сразу вижу, кто будет буянить»

Тот, кто спрашивает немца, не пора ли запретить торговлю сексом, часто получает в ответ лишь непонимающее выражение на лице. Иногда собеседник вообще не понимает, о чем вопрос. В том, что касается проституции, Швеция и Германия словно находятся на разных планетах.

 

Исследовательница и историк идей Сюсанне Додиллет (Susanne Dodillet) изучила эту разницу. В научной работе 2009 года она пришла к выводу, что диаметрально противоположные ответы на вопрос о том, может ли секс быть работой, на самом деле имеют одну основу — феминизм. Как лучше помочь женщинам — криминализовать мужчин, покупающих секс, или перестать стигматизировать проституцию? Проституция — всегда эксплуатация, или же это право женщины?

По всей Европе вокруг проституции идут настоящие бои. Кое-где высмеяли шведский закон 1999 года, запрещающий покупку секса. Сегодня такой же закон приняли в Норвегии, Исландии, Ирландии и Франции, и его все чаще упоминают в дебатах в других странах, называя «скандинавской моделью».

Недавно за борьбу против проституции взялся новый испанский премьер-министр Педро Санчез (Pedro Sanchez). Другие страны, такие как Нидерланды, Австрия и Швейцария, пошли путем Германии.

 

Шведский закон, запрещающий платить за секс

С 1 января 1999 года в Швеции запрещено покупать секс, но не продавать свое тело. Сначала запрет сформулировали в виде отдельного закона, который в народе называли «законом о покупке секса» (sexköpslagen). Сейчас он включен в 11 параграф шестой главы Уголовного кодекса. Наказание варьируется от штрафа до восьми лет тюремного заключения. Швеция стала первой страной в мире, которая ввела запрет на покупку секса. С тех пор многие страны приняли похожие законы, в том числе Исландия, Норвегия, Ирландия и Франция.

У входа стоит холодильник: клиенты могут купить вино, пиво и другие алкогольные напитки. Но почти никто ничего не покупает. Мужчины проходят прямо в комнаты, а когда заканчивают, сразу уходят.

 

66-летняя администратор одета в платье с блестками и розовые туфли. Она не просто принимает мужчин и стучит в двери, когда время на исходе. Она также следит за тем, чтобы бордель соблюдал законы.

У нее стоит ряд папок с документами, где прописано, когда женщины, которые не числятся в штате борделя и не соблюдают определенную схему, должны получать гарантированную зарплату, а также когда они начинают и заканчивают работу. Там же лежат ксерокопии их документов.

Суммы, которые поровну делятся между женщинами и предприятием, тщательно записываются. Один час стоит 100 евро. Полчаса — 50. Это средняя цена в борделе средней руки. Никакой роскоши, но вдвое дороже по сравнению с покупкой секса на улице.

 

В ответ на мои вопросы Мария качает головой. Работа «нормальная». Бордель «нормальный». Все «нормально».

Той страны, где она выросла, — Советского Союза — больше не существует. Как и места, куда ее однажды привела любовь, — ГДР. И сталелитейного завода, где она когда-то работала, тоже больше нет.

«Я здесь тоже из-за денег, — говорит она. — У меня просто смешная пенсия».

На лбу у нее прорисовывается морщинка раздражения.

«Приходится работать, чтобы было на что жить».

Здесь нет охранника, который мог бы вышвырнуть буйных клиентов. Мария говорит, что это и не нужно. Проведя двадцать лет на рецепции борделя, она узнала о мужчинах все.

«У них все на лицах написано. Я сразу вижу, кто милый, а кто может начать буянить».

— И что вы делаете с такими?

— Я глажу их, говорю «милый мой…». Целую им руку и вывожу. С ними нужно обращаться, как с детьми, тогда все хорошо.

Она докуривает сигарету и поджигает новую.

«Совершенно нормально».

 

Пришлось построить стену против секса

Позднее лето, и воздух все еще теплый, но порой налетают сильные порывы ветра, после которых осенние листья начинают кружиться в воздухе.

На часах — половина восьмого вечера, и, как обычно, на центр уличной проституции Берлина — пересечение Курфюрштенштрассе и Потсдамерштрассе — как облегчение опускается темнота.

Она скрывает от глаз безжалостную действительность. Безрадостные улыбки женщин и жесткие амфетаминовые взгляды. Мужчин, выглядывающих из автомобилей в поисках развлечений. Пары, которые ищут место, где можно уединиться.

 

Когда к проституции относятся терпимо и она узаконена, ни покупатели, ни продавцы обычно не заботятся о том, чтобы скрываться. Сгодятся ближайшая парковка или куст.

25-летняя студентка Надежда Попова, живущая в этом районе, смотрит на все это по пути на вечеринку.

«Это по-настоящему грустно. Мне жаль этих женщин», — говорит она.

Глава района Штефан фон Дассель (Stephan von Dassel) прошлой весной предложил здешним магазинам позволить проституткам пользоваться туалетами. Но местным жителям, которым надоело постоянно наступать на использованные презервативы, это не понравилось. Многие требуют вообще запретить уличную проституцию в их районе.

На школьный двор Французской гимназии клиенты с женщинами приходят круглые сутки — даже среди белого дня. Случалось, они занимались сексом совершенно открыто, прямо на глазах у детей. В прошлом году школе пришлось принять меры.

 

Мы стоим перед результатом этих мер — почти двухметровым железным забором длиной в 125 метров. Стена отгораживает от секса в городе, который больше всех в мире знаменит тем, что разрушает стены.

Возможно, стены тут как раз и не хватало. На соседней улице теперь спокойно: слышен лишь ветер и стук каштанов, падающих на крыши машин.

Но за углом, за садом Апостольской церкви, торговля сексуальными услугами продолжается, как обычно.

«Не хочу, чтобы моя дочь знала»

В 2007 году Румыния и Болгария вступили в ЕС. Мало кто мог предвидеть последствия. В Швеции продолжались дебаты, «бывают ли шлюхи счастливы», а в Германии тех, кто выступал за запрет, клеймили «моралистами».

Сотни тысяч женщин с Востока решили ехать на Запад.

 

Проституция выросла неимоверно. В результате упали цены, и конкуренция ужесточилась. Предложение всегда превышает спрос, и в результате все женщины стали больше времени проводить в ожидании. Это заметно везде и всегда.

Все это происходит на фоне совсем не «сексуальных» вещей. Речь идет о глубоком экономическом кризисе и почти полном отсутствии возможностей. Вот почему здесь остаются женщины вроде Вики — темноволосой болгарки с мягкими чертами лица. Она училась в университете и знает несколько языков.

Как и всех остальных в борделе, в настоящей жизни ее зовут по-другому. Но каждый день, открывая входную дверь с табличкой «АдГ вход запрещен», она становится Вики.

Не в этот ли момент она примеряет на себя и этот крутой образ? Этот жесткий смех, похожий на защитную оболочку?

Вики ведет нас в одну из комнат и закрывает дверь. Здесь ничем не пахнет и тихо: слышно только слабое гудение вентилятора. Как будто мы находимся в пузыре, отделяющем нас от остального мира.

У умывальника стоит рулон бумажных полотенец. За низкой постелью есть красная «тревожная кнопка» на случай, если что-то пойдет не так. Параграф 32 нового немецкого закона о проституции написали прямо на голой стене: «Заниматься сексом без презерватива — незаконно».

 

«Я зарабатываю тут деньги. Большие деньги», — говорит Вики.

— И сколько же?

Вики: Это личное. Но некоторые ночи — это настоящий джекпот.

Вики утверждает, что у нее никогда не было сутенера. Это делает ее исключением из правил. Многих женщин из Восточной Европы в Германии по-прежнему контролируют сутенеры.

— Лучший клиент — тот, кто остается надолго и много платит, ха-ха.

— А худший?

— Есть всякие странные типы.

— Какие?

— Буйные. Но тут таких не бывает.

Она стучит по дереву.

— Я работаю уже год, и ни разу не пришлось пользоваться кнопкой.

Вики говорит, что ей не нравятся грязные и вонючие мужчины. Или те, кто говорит много чепухи.

— Что вы тогда делаете?

— Я говорю: я здесь ради денег, а ты — чтобы потрахаться. Если тебе это не подходит, тогда проваливай. И вы знаете, им это нравится. Они говорят: Вики, ты честная и прямая. Олдскул.

 

— Вы можете отказать клиенту?

— Само собой. Это мой выбор. Редко дело бывает в уродливой внешности. Но иногда появляется плохое чувство, что ничего хорошего не выйдет.

Она планирует торговать телом года два-три. А потом покончить с этим.

— Я уже не так молода, ха-ха. И я не хочу, чтобы моя дочь поняла, чем я занимаюсь.

Двенадцатилетняя дочь Вики, которая ходит в немецкую школу, постоянно ноет, что хочет прийти на работу к маме.

— Я говорю, что работаю в баре, куда детям нельзя, но рано или поздно она догадается.

Из Стокгольма в Берлин лететь всего полтора часа. И на форумах вроде «Флэшбека» (Flashback) часто можно найти темы по секс-туризму:

 

По словам Вики, у нее часто бывают шведские клиенты.

— Пьют чуть больше других, но милые.

— Как вы смотрите на то, что в Швеции запрещено продавать секс?

— Добро пожаловать сюда, шведы!

Она смеется и снова заводит речь о деньгах. Прошлым летом она свозила дочь на черноморский курорт Золотые пески. Только они вдвоем, две недели.

— Я все оплатила сама. Квартиру и рестораны. Все. Знаете, как там хорошо? Мы купались каждый день…

Она смотрит на меня долгим взглядом, как будто хочет удостовериться, что я понимаю. И вдруг что-то меняется. Защитная оболочка лопается, Вики исчезает, и передо мной сидит обычная мама, которая, как и любой родитель, испытывает и гордость, и тревогу.

«Мечтаю привезти сюда детей»

Женщины перед зеркалом изображают Мерилин Монро. Заниматься проституцией — значит идти на работу, не имея понятия, сколько денег заработаешь. Стоять в дверных проемах в нижнем белье и надеяться, что незнакомый мужчина выберет именно тебя.

 

Но главное — это искусство выдерживать часы бесконечной серой скуки.

Вики, Никки, Лаура и Алекса. Они из разных стран и соперничают в борьбе за клиентов, которые сюда приходят. Но их истории слишком похожи. Несколько месяцев в стрип-баре в Брюсселе. Полгода в эскорте в Риме. И вот они здесь.

У всех есть кто-то на родине, кого надо содержать. Дочь или сын. Младшая сестра или брат. Пожилой родитель. Они посылают деньги и выдумывают разные истории. Сказать правду — что они торгуют собой — немыслимо.

Звонок в дверь. Входит азиатский турист чуть за двадцать, в шортах и футболке. Он выглядит так, словно ожидал увидеть американский спортбар. Но Мария, которая неоднократно наблюдала любые типы мужчин, в том числе неуверенных и растерянных, сразу ведет его в одну из комнат.

Женщины встают. Три улыбаются, четвертая посматривает в телефон, как равнодушный подросток. Это Лаура.

«А он на нее все равно взглянул», — шепчет Мария возмущенно.

«Да-да», — отвечает Лаура.

Она не отрывает глаз от экрана. Вики смеется.

«Итак, мой господин, кого вы хотите», — спрашивает Мария.

«Я…»

Турист смущается.

«Э… она».

Дверь захлопывается, и стена трясется.

 

«У меня нет бойфренда, только клиенты»

У 28-летней Никки черные, как уголь, прямые волосы и скорбное лицо. После развода она оставила трех маленьких детей дома, в Румынии, с бабушкой и дедушкой. Сказала, что устроилась уборщицей. Вот уже три месяца она сидит здесь, в первом в Германии борделе для хипстеров, одетая в розовое платье из сетки.

Никки отработала семь часов, и у нее было три клиента. Это значит 150 евро.

«Здесь все хорошо», — говорит она.

Но сиплый голос звучит неубедительно. Может, она просто устала: на часах — десять вечера.

Я спрашиваю, что в ее работе сложнее всего.

«Ничего. Это не сложно. Наши клиенты — джентльмены».

— Все, кто сюда приходит, — джентльмены?

— Да.

— Правда?

— Мужчины сюда приходят, чтобы хорошо провести время, и они получают то, за чем пришли. Вот и все. Некоторые клиенты спрашивают: почему ты здесь, Никки? Ты милая, ты могла бы найти обычную работу. Но мне нравится. Здесь нормально. Это быстрые деньги. Я не вру. Это действительно так.

— Чем вы и другие женщины занимаетесь, пока ждете клиентов?

— Иногда разговариваем. О сериалах. Об актерах. Не о сексе, если вы об этом подумали.

— У вас могут быть отношения, если вы здесь работаете?

— У меня нет бойфренда, только клиенты.

— На что вы надеетесь в будущем?

— Что я смогу забрать детей в Германию. И найти другую работу.

— Какую же?

— Я мечтаю стать врачом. Но я знаю, что это глупо. Я слишком старая…

 

Она замолкает. Из комнаты азиатского туриста доносятся звуки. Музыка. Я прикладываю ухо к двери и разбираю, что это Нелли Фуртадо (Nelly Furtado).

Oh you don't mean nothing at all to me

No you don't mean nothing at all to me

(О, ты совсем ничего не значишь для меня

Нет, ты совсем ничего не значишь для меня)

Никки говорит, что все хорошо, но на ее лице написано другое. Потому ли, что она знает, что могла бы оказаться и в гораздо худшем месте?

Например, на Курфюрштенштрассе. Холодает, близится полночь, и продавцы с покупателями, словно тени, ходят в ночи туда-сюда. Вот проститутка кричит по-румынски на своего сутенера и бьет рукой по его машине. А вон другая, в стельку пьяная, остановилась перед игровым автоматом в захудалом баре на Бюловштрассе и собирается скормить ему купюры, которые только что заработала.

 

Это могла быть и Никки. Это могла бы быть любая из женщин, которые сейчас работают в борделе над тату-салоном.

Дверь открывается, и азиатский турист выходит из комнаты. Следом сразу же появляется Вики. Аурель Маркс задает обычный вопрос:

— Все в порядке?

Парень отводит взгляд и идет к двери. Мы выходим за ним на улицу. Просим об интервью. Он качает головой, притворяясь, что не понимает вопроса, и спешит прочь по пустой вечерней улице.

 

Внешне все мужчины совершенно разные. Молодые и старые, низкие и высокие, толстые и худые, хорошо одетые и потрепанные. Но, похоже, у них есть одна общая черта. Они никогда не останавливаются. Приходят сюда, покупают секс и потом спешат уйти.

Клиентов нового типа, о которых говорит Аурель Маркс, хипстеров, которые, как он утверждает, перестали стесняться, что-то не видно.

«Хочу немного повеселиться, прежде чем женюсь»

Наконец мы находим мужчину, который готов пообщаться в обмен на обещание, что мы не будем его фотографировать и сообщать его фамилию.

 

На 35-летнем Денизе (Deniz) кофта с символикой клуба «Барселона» в синюю и красную полоску и кроссовки «Адидас». Невысокого роста, приземистый: так может выглядеть кто угодно.

В Швеции ему бы грозила тюрьма за то, что он только что сделал. Здесь он совершенно ничем не рискует. По крайней мере до тех пор, пока его невеста, 31-летняя женщина с сияющими глазами, чья фотография стоит на экране его айфона, ничего не знает.

«Она бы разозлилась и возмутилась. Ей бы совсем не понравилось».

— Так зачем же вы сюда приходите?

Дениз: Потому что мне нужен секс. Мы поженимся через три месяца. Моя подруга — из Турции, как и я, и она довольно стыдливая. А я просто хочу немного повеселиться.

Дениз рассказывает, что до 11 вечера был на работе в продуктовом магазине. Затем пошел сюда.

— Это дорого, так что я могу себе позволить приходить сюда лишь раз в месяц.

— Вы продолжите посещать бордели после женитьбы?

— Зачем? Тогда у меня будет бесплатный секс.

— Вы не боитесь, что женщин, с которыми вы спите, эксплуатируют, что они — жертвы торговли людьми?

— Я никогда не пользуюсь услугами уличных проституток. Здесь девушки чистые и довольные. В чем проблема?

 

«Чувствую себя выжившей после катастрофы»

В другой день в кафе на вокзале одного немецкого города мы встретились с Хушке Мау (Huschke Mau). Мы не будем называть город. Это может разрушить новую жизнь, которую она с таким трудом выстроила под новым именем.

Или, как выражается сама 34-летняя женщина: «Никто не доверяет старой шлюхе».

В 17 лет Хушке Мау сбежала из дома. Она торговала собой, чтобы заработать на учебу. Но когда она решила начать новую жизнь, помощи ждать было неоткуда.

Она срывалась много раз. Лишь шесть лет назад она полностью покончила со старой жизнью.

У нее одновременно сильный и неуверенный взгляд. Она похожа на жертву преступления, готовую давать показания в суде.

«Чувствую себя выжившей после катастрофы», — говорит Хушке Мау.

Высокий, немного застенчивый голос не отражает кипящую внутри нее ярость. Хушке Мау разгневана на страну, в которой кварталы с проститутками туристам показывают как достопримечательности и где сутенеру позволяют оценивать бордели в реалити-шоу на телевидении.

На власти, которые защищают право владельцев борделей зарабатывать деньги, но при этом требуют свидетельство психолога от женщины, говорящей, что она больше не может спать с мужчинами за плату. Такое случилось с ней самой на бирже труда, рассказывает Хушке.

«Они не понимали, что проституция — это не обычная работа. Я не знаю ни одной женщины, которая не пострадала бы. Которая не мучается от посттравматического стресса, тревоги, депрессии, панических атак или проблем со сном», — говорит Хушке Мау.

— Мы встречались с женщинами, которые утверждают, что эта работа нормальная. Они лгут?

— Нет, но…

Она некоторое время молчит.

— Они не рассказывают всего… потому что это невозможно. Ранимые там пропадают. Только одним способом можно справляться с этой работой — стать другим человеком. Взять себе другое имя и разделить душу и тело.

— Как это сделать?

— Многие подверглись насилию еще в детстве. Такие уже умеют. Другие прибегают к алкоголю или наркотикам.

Сама Хушке Мау говорит, что выжить ей помог кот.

— Если бы дома меня не ждал кто-то, кто во мне нуждается, сегодня я была бы уже мертва.

Иногда Хушке Мау участвует в дебатах о проституции. По ее мнению, мужчин надо заставить нести уголовную ответственность, как в Швеции. Эта позиция считается чересчур радикальной, и ей даже угрожали.

 

«Лобби в пользу борделей очень сильно, а ведь я хочу отнять их деньги. Но я привыкла. Мой сутенер тоже угрожал мне смертью, когда я уходила», — говорит она.

Работать в борделе, может, и безопаснее, чем на улице. Но и они наносят женщинам вред, считает Хушке Мау.

«Новое законодательство требует, чтобы женщины регистрировались и проходили медицинские осмотры. Почему того же самого не требуют от мужчин?»

Она говорит, что не может преодолеть неуверенность в себе, с тех пор как была проституткой. Ее по-прежнему преследует странное чувство нереальности. Оно будто нашептывает ей, что она чужда остальному человечеству, что она — вообще едва ли человек.

Вот какой глубокий шрам остался в душе Хушке Мау.

 

«Чтобы посмотреть выставку, нужно покупать секс»

Почти час ночи. Вики выходит из душа и просит Ауреля проверить с помощью телефона, когда идет следующая электричка в пригород Берлина, где они с дочерью живут в маленькой квартирке.

«Через 18 минут? О господи».

Она в спешке сгребает вещи, натягивает джинсы и куртку и выбегает за дверь с табличкой «АдГ вход запрещен», на ходу бросив:

«До свиданья!»

Аурель Маркс подавляет зевок. Он тоже хочет домой, в свой собственный сад в квартале частных вилл.

«Я смотрю на птиц и на деревья и думаю, что все это было до меня и будет после меня. Это дает мне почувствовать перспективу. Я сам не имею значения. Важен лишь след, что я оставлю», — говорит он.

 

Аурель Маркс всю жизнь посвятил тому, чтобы оставить след. После недолгих уговоров он показывает фото на экране. Большие волнистые буквы. Яркие цвета и причудливые формы. Поезда по всей Европе, которые он разукрасил граффити.

Он отмахивается. Предпочитает не смешивать старое и новое. Говорит, что сейчас редко рисует. Лишь иногда у него появляется такое желание, и тогда он идет на улицу в компании значительно более молодых парней.

«С 14 лет я ужасно боялся вырасти. Я делал только то, что мне казалось классным. Обнимал свою свободу. Но сейчас я начинаю меняться. Я обнаружил, что работа может приносить мне невероятную радость. Есть свобода в том, чтобы носить „Ролекс". Водить БМВ М6».

Я смотрю в сторону комнаты ожидания, где Алекса кропотливо накладывает очередной слой косметики.

А как же женщины, которые здесь работают, спрашиваю я. Как им получить такую же свободу?

Аурель долго молчит.

«Она у них уже есть. Они могут поехать домой в Румынию и Болгарию и жить там по-королевски».

Когда-нибудь, в ближайшее время, Аурель Маркс все-таки хочет, так сказать, свести воедино два своих мира. Он уже связывался с двумя галеристами, и план у него готов: первая художественная выставка в борделе.

Она будет открыта для общественности пять часов во время вернисажа и пять часов перед закрытием.

 

«В остальное время, чтобы посмотреть работы, надо будет покупать секс».

Вот только трудно найти подходящего художника.

«Это ни в коем случае не должно быть что-то эротическое. Это было бы предсказуемо. Скука смертная».

Он замолкает. Что-то происходит в комнате ожидания. Хихиканье женщин переходит в громкий, почти истерический смех.

«Что там такое? Что такого смешного произошло?»

«Ничего».

Венгерка утыкается в телефон. И все снова тихо.

Мы стоим на улице перед дорогой машиной Ауреля Маркса. Шестнадцать лет прошло с того момента, как в Германии легализовали проституцию. Организованная преступность, торговля людьми, стигматизация женщин — ничто из этого не исчезло.

«Нужно подождать лет пять. Если мы приведем за это время проституцию в порядок, свобода останется», — говорит Аурель Маркс.

— А если нет?

— Тогда у политиков не будет выбора. Тогда и в Германии будет скандинавская модель.

 

Сам он намерен и дальше продавать бизнес-идеи владельцам борделей. Встречаться с политиками и создавать систему сотрудничества. Работать как можно более усердно, день и ночь, чтобы мечта стала реальностью.

В конечном итоге бордель для хипстеров, как и все, что он делает, нужен лишь ради одного.

Ради нормализации.

В тот день, когда станет совершенно нормально покупать секс, Аурель Маркс победит. Этого дня Хушке Мау и другие противники проституции боятся больше всего.

Раздается шипение — Никки открывает очередную банку кока-колы. Она все еще надеется на четвертого клиента. Но если он не придет в ближайшее время, она сдастся. И уйдет через дверь с табличкой «АдГ вход запрещен».

Несколько часов поживет под своим настоящим именем, поспит в собственной постели — а потом все начнется по новой.