Чтобы помнили...

pepsi · August 10, 2011

[quote name='Тоскана' timestamp='1312959456' post='9752045']
Спасибо за Анну, пепси, она самая лучшая.
[/quote]
Не за что,я не смогла обойти Маньяни,так как она абсолютная богиня и гениальная актриса итальянского кинематографа..она боль,страсть,обнаженный нерв бьющий с экрана и поражающий самое главное-сердце....

Rassvetnaya · August 10, 2011

А я кажется ни один фильм с ней не видела

Тоскана · August 11, 2011

Мила, восполни пробелл, она мать итальянского неореализма. А неореализм это учебник

pepsi · August 11, 2011

[b]КЭРОЛ ЛОМБАРД И КЛАРК ГЕЙБЛ[/b]/[font="Book Antiqua"][i](Небеса не должны разлучать тех, кто любит)[/i][/font]

[i]ЖЕН У КЛАРКА ГЕЙБЛА БЫЛО МНОГО. НО ЛЮБОВЬ – ОДНА. И ВСЯ ЕГО ЖИЗНЬ БЫЛА ИСТОРИЕЙ ЭТОЙ ЕДИНСТВЕННОЙ ЛЮБВИ К АКТРИСЕ КЭРОЛ ЛОМБАРД.
[/i]
[img]http://www.yavin.ru/images/stories/famous-couples/gable_lombard.jpg[/img]
Играть Ретта Батлера в «Унесенных ветром» в Голливуде не хотел никто. Все считали роман Маргарет Митчелл некинематографичным и просто занудным. Да и Кларк Рейбл согласился только потому, что студийное начальство пообещало ему «личное время». Две недели на медовый месяц с Кэрол Ломбард, который они провели на ферме в Энсино, штат Калифорния.

Женились они тайком. Он даже не заказал для любимой настоящего свадебного букета. Дело в том, что местные репортеры держали в голливудских цветочных лавках осведомительниц. Цветочницы сообщали им, кто из знаменитостей кому и по какому поводу послал цветы. По дороге в регистрирующую браки контору Рейбл купил у уличного торговца привядшую розу и два маленьких букетика ландышей.

Прятались Рейбл и Ломбард не только от репортеров. Предыдущая супруга Кларка. Рия, никак не желала отпускать свою «собственность» и пригрозила Рейблу разорением. Но в конце концов сдалась – за 260 тысяч долларов, по тем временам это был рекордный куш для брошенной жены. Однако продолжала устраивать громкие скандалы…

Впервые Кларк Гейбл и Кэрол Ломбард встретились в 1932 году на съемках фильма «Женщина без мужчины». Сказать, что во время съемок Гейбл произвел на Ломбард сильное впечатление. – значит ничего не сказать. Она его попросту возненавидела. Назвала хамом, а в честь окончания работы над картиной послала ему подарок: свиной окорок, завернутый в его портрет. Гейбл явно не был тем мужчиной, с которым эта женщина хотела бы связать свою жизнь.

Кларк Гейбл происходил из простой семьи. Он родился 1 февраля 1901 года. В книге записей о рождении его зарегистрировали как девочку, но ошибку быстро исправили. Отец его работал на нефтяных приисках, мать умерла, когда Кларку было всего семь месяцев. Мачеха была женщиной строгих правил, но справедливой, и жизнь Кларку предстояла простая, справедливая и строгая. Отец купил ферму и стал приучать Кларка к сельхозработам. В шестнадцать Гейбл. бросив и ферму, и школу, отправился в ближайший городок. Работал на шинном заводе, на лесопилке. И так бы оно и шло, если бы однажды он не увидел в местном театре пьесу «Райская птица» итальянского драматурга Энрико Каваккьолли… Судьба его была решена. Кстати. «Райская птица» чуть не решила его судьбу и в кино. Одна из первых кинопроб Гейбл а была связана с фильмом по этой пьесе. Он должен был играть туземца. Его намазали морилкой, нарядили в набедренную повязку и воткнули ему за ухо цветок. Увидев его, глава студии MGM воскликнул: «Это на экран?! Никогда!»

Гейбл дневал и ночевал за кулисами местного театра: мыл полы, пришивал пуговицы к костюмам.

Узнав о том. что его сын болтается в театре, отец силой наставил недоросля, который к семнадцати годам уже вымахал до метра восьмидесяти пяти и был чрезвычайно крепок физически, на путь истинный и отправил вкалывать на нефтяных приисках. Кларк, как послушный сьш. вкалывал. Рубил дрова для бойлерной.

Свободу он обрел в двадцать один год. Став совершеннолетним, он получил триста долларов, завещанных ему дедом, и отправился на поиски актерского счастья. Отец проклял сына-актера и не простил, даже когда тот стал знаменитым и ему было присвоено звание Короля Голливуда. Старик считал, что «все актеры-бабы!».

Первые опыты Гейбла в кино оказались провальными. Самые большие роли, которые ему доверяли, были роли мелких гангстеров. В 1931 году он приподнялся в гангстерской иерархии: сыграл главаря банды в фильме «Танцуйте, дураки, танцуйте» с красавицей Джоан Кроуфорд. Говорят, на его участии в фильме настояла сама Кроуфорд. Эта роль принесла Гейблу успех. Уже через три года, сыграв репортера в романтической комедии «Это случилось однажды ночью», он получил «Оскар». Единственный за всю его карьеру. Гейбл по этому поводу не переживал. На церемонии вручения «Оскара» он сказал: «Но ведь размер шляпы у меня все равно от этого не изменится».

В отличие от Гейбла Кэрол Ломбард ни на сцену, ни в Голливуд совсем не стремилась. В детстве она мечтала быть спортсменкой, обожала бейсбол, и звали ее Джейн Элис Питере. За игрой с мальчишками в бейсбол на улице Лос-Анджелеса, куда переехала мама Джейн после развода, ее и заметил режиссер Алан Дуэн. В двенадцать лет она снялась в своем первом фильме – «Идеальное преступление». В шестнадцать уже играла главные роли в вестернах и как Кэрол Ломбард подписала контракт со студией Fox Films. Карьера ее развивалась успешно, но в восемнадцать лет Кэрол попала в автокатастрофу, и вся левая сторона ее лица была страшно изуродована. Студийные боссы сразу же расторгли с ней контракт, однако Ломбард решилась на пластическую операцию. В те времена считалось, что анестезия препятствует заживлению, и операцию ей делали без наркоза.

После этого Кэрол вернулась на экран. Она удачно вписалась в новое – звуковое – кино и она умела выбирать роли. «Я живу по мужским законам в управляемом мужчинами мире, – говорила Ломбард, -но при этом всегда помню, что для женщины главное – умение выбрать цвет губной помады». Говорят, именно Ломбард стала прототипом излюбленных Альфредом Хичкоком холодных блондинок и именно она уговорила режиссера мелькать во всех его фильмах, сделав эти мимолетные появления фирменным знаком. В 1936 году, через четыре года после их первой встречи. Ломбард и Гейбл случайно оказались вместе на одной из голливудских вечеринок. Все четыре года они делали вид, что даже не знакомы. За это время у Кларка родилась внебрачная дочь. В 1935-м он снимался в фильме «Зов предков» с красавицей Лореттой Янг и поддался этому самому «зову». В результате у Лоретты родилась Джуди. Рожала Лоретта в Швейцарии. Вернувшись, сообщила всем, что удочерила европейское дитя. Ей удалось скрыть имя отца и от самой девочки. Она взяла с Гейбла «слово джентльмена», и он честно молчал. А чтобы никто совсем ничего не заподозрил. Лоретта заставляла девочку прятать унаследованные от отца характерные оттопыренные уши под тугой лентой, а в девять лет Джуди сделали пластическую операцию. Она узнала о том. кто ее настоящие родители, только после смерти Гейбла. Кэрол Ломбард была единственным «посторонним», кому Кларк рассказал, что у него есть внебрачная дочь.

На той голливудской вечеринке Кэрол и Кларк, как водится, поругались, потом поговорили, и очень быстро взаимная неприязнь переросла во взаимное любопытство. Известно, что после той пикировки Ломбард, почувствовав, что несколько перегнула палку, отослала Гейблу в знак примирения пару живых голубей. Он ответил по-своему: подарил ей ярко-красный гоночный автомобиль…

Их встречи были тайными. Он прятался от бдительного ока Рии, Кэрол тоже не хотела компрометировать себя связью с женатым мужчиной. Но потом поставила вопрос ребром, и 29 марта 1939 года Гейбл попросил у продюсера «Унесенных ветром» давно обещанного отпуска…

Слова «папарацци» в те времена еще не существовало, но желтая пресса была, и ей надо было чем-то кормиться. А роман и брак Гейбла и Ломбард – чем не лакомый кусок?

Репортерам журнала Movie Mirror повезло: им удалось заполучить записную книжку личной секретарши Гейбла. Вот какие секреты содержались в украденной книжке: просьба к секретарше позвонить мебельщику, который обставлял ферму в Энсино, пусть заменит обивку на стульях, «а то мисс Ломбард все время рвет чулки». Еще задание: выписать на отдельную бумажку дни рождения матушки Кэрол, ее братьев, а так-же «того племянника, которого она так обожает», и напоминать ему вовремя высылать поздравления. «И, пожалуйста, вызнайте у миниатюрной мисс Ломбард, какие у нее размеры – белья, обуви и проч.. чтобы делать правильные подарки. И самое главное: пожалуйста, купите и пришлите на ферму словарь ударений, а то мы с мисс Ломбард поспорили, на каком слоге делать ударение в слове «прецедент»: она говорит, что на последнем, а я считаю, что на втором.

И пусть у вас на видном месте висит бумажка, на которой написана главная дата моей жизни: 29 марта 1940 года! В этот день исполнится год со дня нашей свадьбы. Не дай мне Господь забыть, что я непременно должен подарить ей в этот день букет: одну привядшую розовую розу в окружении чахлых ландышей!»

В Америке бушевала истерия по поводу «Унесенных ветром», женщины были готовы ради «этого ужасного Ретта» на все-все-все. а Король укрывался со своей Королевой на ферме. Они называли друг друга «Ма» и «Па». Кэрол объезжала лошадей – она с детства была очень спортивной. Кларк собирал яйца от своих кур и отсылал их друзьям в фирменных коробках, на дне которых было написано: «От мистера и миссис Гейбл». Вечера они проводили за книгами. Он читал все. что подвернется под руку, она – в основном мистику.

Кларк и Кэрол были родственными душами. Они оба считали, что жизнь прекрасна, и умели ей радоваться. Они были способны смеяться друг над другом, не обижая и не обижаясь. Однажды Кларк попытался продемонстрировать Кэрол свои ковбойские способности и скрутить бодливую корову, но у него ничего не получилось. На следующий день Ломбард отправилась за покупками и за ужином вручила мужу подарок – полный костюм тореадора. Зато когда Ломбард с гордостью продемонстрировала ему сшитый знаменитой портнихой наряд для верховой езды, то наутро в конюшне стояла не любимая лошадь Кэрол, а старая кляча. Гейбл на сутки занял кобылу на студии.

Кэрол знала, что голливудские дивы вели, на Гейбла настоящую охоту, и строго следила за тем. чтобы ее Король принадлежал ей безраздельно. Как-то раз. когда до нее дошли слухи, что партнерша по очередному фильму делает ее мужу определенные авансы, она ворвалась на съемочную площадку и заорала на режиссера: «Уберите эту сучку, или я уберу Гейбла!» И режиссер послушно заменил партнершу Короля. Ломбард была женщиной очень вспыльчивой, но каждый раз после ссоры первой делала шаги к примирению, по традиции присылая ему живых голубей – знак романтической любви.

А потом началась война. После трагедии Перл-Харбора Кэрол стала уговаривать Кларка пойти добровольцем. Он объяснял ей. что не может: у него контракт со студией. Это было правдой: студия не собиралась его отпускать. У Ломбард, которая хотела пойти в санитарки, тоже были обязательства – съемки в комедии «Быть или не быть». Сюжет картины: маленькая актерская труппа борется с фашистами в оккупированной Польше.

Кэрол не увидела окончательного варианта фильма. 16 января 1942 года самолет, на котором она возвращалась домой после агитационной поездки – Ломбард призывала американцев приобретать облигации военных займов. – разбился в штате Невада, врезавшись в гору. Ломбард и ее мать, которая сопровождала дочь в поездке, не должны были лететь этим самолетом. Но накануне какой-то «доброхот» прислал Кэрол телеграмму: у Кларка, кажется, слишком уж доверительные отношения с очередной партнершей по фильму. И Кэрол, устроив скандал воинскому начальству, пробилась на военно-транспортный «Дуглас»…На месте катастрофы были найдены лишь клипсы с бриллиантами и рубинами, которые Кларк подарил Кэрол на Рождество...

На следующий день после похорон жены Гейбл пропал. Позже выяснилось, что он закрылся на ферме в Энсино. пил. стрелял в бродивших по двору кур и никого к себе не подпускал. Он не позволял вытирать пыль в комнате Кэрол. Сутками просиживал перед ее туалетным столиком, лежал на подушках, все еще пахнувших ее духами…
После смерти жены на лице Гейбла появилась глубокая складка личной утраты, тяжёлой скорби, следы разочарования в жизни,непрощения, отрешённости от настоящего, его глаза были почти не видны за веками, он закрылся от мира, оставшись в прошлом, с той, кого любил и потерял...

В момент просветления он вспомнил, что Кэрол призывала его пойти добровольцем на фронт. Он поднял на ноги всех своих знакомых из числа высокопоставленных военных – ему было уже за сорок, а таких «стариков» в армию не брали – и добился того, что ему прислали повестку. В части, куда он прибыл, командование было в восторге: что может быть лучшей рекламой вооруженных сил. чем одетый в отутюженный офицерский мундир Король Голливуда! Но Гейбл нарушил их планы: он будет рядовым, и точка. А офицерский чин если и получит, то только пройдя офицерскую школу.

И он служил рядовым. Как все. отправил.ся в летную школу, как все. учился в ней. Правда, по настоянию киностудии вместе с ним служил кинооператор. Он должен был фиксировать все этапы военного пути Гейбла. У студии с воинским начальством был уговор использовать учебу Гейбла на стрелка-радиста в пропагандистских целях. Летчиками хотели быть все, а вот специальности стрелков-радистов и прочих «технарей» популярностью не пользовались.

Дослужившись до офицерского чина. Кларк Гейбл отправился со своей эскадрильей на базу в Великобританию. Но перед этим отослал новенький офицерский мундир голливудским костюмерам, чтобы те подогнали его по фигуре. А еще выгравировал на металлическом солдатском медальоне портрет Кэрол Ломбард – рядом со своими личными данными. Злые языки поговаривали, что Короля Голливуда берегли, но это неправда. Он участвовал в боевых операциях, летал в небе Бельгии и Франции и чудом остался жив. Все это фиксировала камера служившего вместе с ним оператора. Есть на пленке и такой эпизод: во время одного из боевых вылетов очередь, выпущенная из немецкого самолета, пробила обшивку возле того места, где располагался стрелок Гейбл. Пулей Гейблу оторвало каблук ботинка. Когда подбитый самолет дотянул до базы, техники насчитали в обшивке пятнадцать пулевых отверстий – и все вокруг места бортового стрелка. Сама судьба хранила Короля.

Информация о том, что в воздушных боях с силами «Люфтваффе» участвует сам Кларк Гейбл, дошла до Гитлера. Гейбл был его любимым актером, и фюрер приказал устроить на самолет Кларка охоту, сбить его. но так. чтобы актер остался живым и невредимым.

Миссия оказалась невыполнимой: в конце 1943 года Гейбла отозвали в Америку продюсировать документальные фильмы. Те самые, с его участием. Все вернулось на круги своя, когда его пригласили на освящение корабля «Кэрол Ломбард». Он снова пил у себя на ферме, гонял на мотоцикле и. когда друзья уговаривали его поберечься, отвечал: «Я вовсе не ищу смерти. Я просто не хочу жить». Он просился назад на фронт, но генералы сочли, что Король Голливуда свою роль в войне отыграл, и в мае 44-го Гейбл в чине майора ушел в отставку.

В 1945-м он вновь начал сниматься, однако студия MGM решила, что время его ушло и он больше не заслуживает прежних гонораров. Гейбл обиделся, разорвал со студией контракт и превратился в «вольного стрелка». Ему повезло: в послевоенном американском кино тон начали задавать режиссеры. А режиссеры в отличие от боссов MGM понимали, что Гейбл с седыми висками и усами так же привлекателен для женщин всех возрастов и сословий, как и Гейбл довоенный.

Несмотря на то. что у него стало пошаливать сердце. Гейбл продолжал устраивать одинокие попойки на той ферме в Энсино. где они жили с Ломбард. А выбираясь «в люди», окружал себя блондинками, похожими на Кэрол.

С одной такой блондинкой во время отдыха во Флоренции его застала Ориана Фалла-чи, легендарная итальянская журналистка, автор ярких интервью с самыми выдающимися личностями XX века. Впрочем, тогда она была начинающим репортером. Удивительно, но Король Голливуда, который отказывался от любых контактов с прессой, на разговор с Фаллачи все-таки согласился. «Видно, просто пожалел неопытную девчонку». – писала Фаллачи. «Он смущался, казалось, он так же не уверен в себе, как не уверена в себе была я, и он тоже не знал, куда девать руки… Он ничем не походил на того неотразимого покорителя женских сердец, которого я видела на экране, но я не была разочарована. Я таращилась на него в благоговейном молчании, а потом не нашла ничего лучше, как спросить:

- Девушка, которая остановилась с вами в отеле. – она ваша невеста?

Он покраснел, опустил взгляд и чуть слышно ответил:

- Нет, это просто мой друг.

Это казалось невероятным: голливудская звезда, актер, считающийся символом мужской сексуальности, краснеет от вопросов девчонки, годящейся ему в дочери.

Он был очень печальным, и я с не свойственной молодости прозорливостью догадалась, что он несчастлив и что все эти бесконечные блондинки -лишь способ как-то скрасить одиночество…»

В 1949 году Кларк Гейбл женился на леди Сильвии Эшли. вдове звезды немого кино Дугласа Фэрбенкса. Внешне леди Эшли была очень похожа на Кэрол Ломбард, и Гейбл отвез новобрачную на дорогую его сердцу ферму в Энсино. Леди Эшли тут же принялась перестраивать ее по своему вкусу, но Гейбл сразу же пресек эти поползновения. Брак длился недолго, и потом Гейбл сказал: «Я женился на ней не иначе как спьяну…»

Позже Гейблу приписали роман с Грейс Келли. Будущая принцесса Монакская была младше его на 28 лет. В 1953 году они вместе снимались в фильме «Могамбо». Журналисты утверждали, что парочка голышом купалась в озере Виктория и каталась на джипе. Гейбл догадывался, кому выгодны эти слухи, и. вернувшись из Африки, попросил охранника не пускать к нему навязчивую артистку.

Последней женой Короля Голливуда стала актриса Кей Уильяме. Он женился на ней в 1955 году. Кей тоже была чем-то похожа на Кэрол Ломбард, и именно она родила ему сына, о котором они с Ломбард когда-то мечтали. Он родился через четыре месяца после смерти отца.

Кларк Гейбл умер 16 ноября 1960 года, сразу после окончания съемок в фильме «Неприкаянные» по повести Артура Миллера. В нем он играл ковбоя, влюбленного в ту самую блондинку, с которой его видела Фалла-чи. Звали ее Мэрилин Монро. В жизни Гейбл ее терпеть не мог.

Фильм был вполне в духе прежних работ Гей-бла. Режиссер Джон Хьюстон, снимавший «Неприкаянных», говорил: «Все эти современные актеры, всякие там Марлоны Брандо с их «школой» и «психологией», в подметки «неучу» Гейблу не годятся!» Однако за пределами съемочной площадки актер чувствовал себя уже не так уверенно, как прежде. Он понимал, что время его уходит. В одном из последних интервью Гейбл сказал: «Эту молодежь, это поколение атомной бомбы я не очень-то понимаю. Я ровесник автомобиля, но рядом с ними чувствую себя старой извозчичьей клячей».

Чтобы доказать себе и окружающим, что он все еще в прекрасной форме, пятидесятидевятилетний Кларк Гейбл сам исполнял на съемочной площадке все трюки. И сердце не выдержало. Как и Кэрол Ломбард, он тоже не увидел окончательного варианта своего последнего фильма.

Кей Уильяме похоронила Гейбла там. где он завещал и где уже давно покоилось его сердце: в усыпальнице, которую он воздвиг для Кэрол Ломбард на кладбище «Лесная поляна» в Глендейле, штат Калифорния.
[img]http://26.media.tumblr.com/tumblr_lgl5bulM551qfu4oko1_400.jpg[/img]
[media]http://www.youtube.com/watch?v=thhG-eLjGAk[/media]

pepsi · August 21, 2011

[b]Эм энд Эмс[/b]

[i]
5 февраля 1961 года недавно разведенная и психически истощенная Мэрилин Монро, по совету своего лечащего врача, становится пациентом психиатрической клиники Пейн–Уитни. 1 марта, отдыхая в Нью-Йоркском госпитале, она пишет это письмо своему психиатру Ральфу Гринсону, где рассказывает, через что ей пришлось пройти. Спустя год он найдет ее мертвой.[/i]

[b]1 марта 1961-го[/b]

[i]Только что я смотрела из окна госпиталя, как снег покрывает все вокруг, как весь мир становится приглушенно зеленым. Трава, запущенный вечнозеленый кустарник (хотя деревья меня не сильно обнадеживают), одинокие и голые ветки, обещающие, что, может быть, наступит весна и что, может быть, она принесет надежду.

Вы уже смотрели «Неприкаянных»? В одном эпизоде вы, возможно, сможете увидеть, что значит для меня голое и холодное дерево. Я не знаю, станет ли это вам понятно? Я не люблю некоторые сцены, которые попали в фильм. Когда я начала писать это письмо, четыре бесшумные слезы упали. Я не знаю почему.

Всю прошлую ночь я опять не спала. Порой я удивлялась циферблату. Вряд ли время для меня вообще существует — это все как один долгий-долгий ужасный день. Так или иначе, я думала, что поступаю разумно, когда решила почитать письма Зигмунда Фрейда. Как только я открыла книгу, я увидела фотографию Фрейда на внутренней стороне титульного листа, и я тут же расплакалась — он выглядел очень подавленным (должно быть, снимок сделан незадолго до его смерти), будто он умирал разочарованным человеком. Но доктор Крис говорил, что Фрейд терпел много физической боли, о которой я читала в книжке Джонс, — я знаю это, но я доверяю самой себе, потому что я вижу тяжелое разочарование на его кротком лице. Книга показывает (хотя я не уверена, что чьи бы то ни было любовные письма должны публиковать), что он вовсе не был жестким. Я говорю о его нежности, мрачном юморе и энергии, которая всегда была в нем. Пока мне не удалось прочесть много, потому что в это же время я читаю первую автобиографию Шона О’Кейси (я говорила, что однажды он написал стихотворение для меня?). Эта книга волнует меня настолько, насколько могут волновать вещи, о которых он пишет.

Нет никакого сочувствия в Пейн–Уитни1 — у этого должны быть очень плохие последствия — они устраивали допрос, после того как посадят меня в «клетку» (я имею в виду цементный блок) для беспокойных пациентов с депрессией (за исключением того, что я чувствовала себя в тюрьме для преступников, которые ничего не совершали). Нечеловеческая жестокость. Они спрашивали меня, почему я несчастлива здесь (все было под замком, все закрыто на ключ, спрятано; электрические лампочки, ящики, ванные, туалеты, затворы на окнах — а в дверях есть окошки, чтобы пациенты были все время на виду. Следы издевательств над бывшими пациентами все еще видны на стенах). Я отвечала: «Ну, я должна быть сумасшедшей, чтобы мне здесь нравилось». Потом какая-то женщина начинала кричать из своей клетки — они всегда кричали, когда жизнь становилась невыносимой. В такие моменты я чувствовала, что сейчас психиатр должен поговорить с ними. Возможно, он даже на какое-то время облегчит их страдания и боль. Я думаю, они (доктора) могу учиться чему-то еще — но всем им интересно только то, что они читают в своих книжках, — я удивлена, потому что они сами это понимают. Может быть, чья-то жизнь, чье-то человеческое страдание сможет открыть им больше — у меня такое ощущение, что они в основном смотрят за дисциплиной и дают своим пациентам выходить только после того, как те «присмирели». Они попросили меня смешаться с толпой других пациентов и пойти на трудотерапию2. Я сказала: «И что мне делать?» Они ответили: «Вы можете вязать, играть в шашки или даже в карты, вышивать». Я попыталась объяснить им, что в тот день, когда я начну делать это, у них станет на одного психа больше. Эти вещи не укладывались у меня в голове. Они спрашивали меня, почему я думаю, что я «особенная» (видимо, в отличие от других пациентов). Тогда я решила, что раз они и в самом деле настолько тупы, я должна дать им очень простой ответ, поэтому я сказала: «Просто так и есть».

В первый день я общалась с одной пациенткой. Она спросила меня, почему я выгляжу такой подавленной. Она посоветовала позвонить друзьям, чтобы мне не было так одиноко. Я сказала ей, что доктора говорят, что телефона на этом этаже нет. Она была шокирована: «Я покажу тебе телефон», — и вот я уже ждала в очереди, чтобы воспользоваться им и разглядывала охранника (на нем была полностью коричневая униформа), а когда я пошла к телефону, он преградил мне путь и очень строго сказал: «Вы не можете по нему звонить». К слову, они гордятся тем, что здесь царит «домашняя» атмосфера. Я спросила доктора, как это проявляется, и он ответил: «На шестом этаже у нас ковер, покрывающий весь пол, и современная мебель». Я ответила, что любой хороший декоратор смог бы с этим справиться — нужны только деньги. Но почему, если они работают с людьми, интерьер не должен быть человеческим?

Девушка, которая помогла найти телефон, показалась мне таким трогательным и спокойным существом. Она сказала мне: «Простите, я не знала, что они так поступят». Потом она рассказала о себе: «Я здесь из-за своего психического состояния. Я несколько раз резала себе горло и запястья», — три или четыре раза, пояснила она потом.

Только что я придумала джингл:

«Общение не для тех, кто уже родился одиноким».

Ох, ну да, мужчины карабкаются на Луну, но их, похоже, совершенно не интересуют бьющиеся человеческие сердца. Тем не менее все можно изменить, но это уже стало привычкой — кстати, это одна из тем «Неприкаянных». Но никто этого даже не заметил, потому что сценарий был изменен и произошел некоторый перекос в режиссуре и …
(дописано позже)

Я знаю, что я никогда не буду счастлива, но я также знаю, что я могу быть веселой. Вспомните, я рассказывала: Казан говорил, что я была самой веселой девушкой, которую он знал, и уж поверьте — он многое понимал в этом. Но он любил меня один год, а однажды он даже убаюкивал меня, словно я маленький ребенок. Он предложил мне пройти исследование, а позже посоветовал мне работать со своим учителем Ли Страсбергом.
Это Милтон написал «Счастлив тот, кто не родился»? Я знаю, как минимум еще двух психиатров, которые используют более позитивный метод.
Этим утром. 2 марта

Я опять не спала прошлой ночью. И я забыла вам кое-что написать вчера. Шестой этаж — это психиатрический этаж. Доктор Крис сказал, что встретится со мной завтра. После этого вошла медсестра и устроила мне медицинский осмотр, включая обследование грудных желез на предмет опухоли. Я стала возражать, но не агрессивно, а так, чтобы она поняла, что доктор, который поместил меня сюда, этот глупый человек доктор Липкин уже проводил полное медицинское исследование меньше чем тридцать дней назад. Но я сразу поняла, что все это впустую, до медсестры было не достучаться. Я спросила ее, почему это нужно снова сделать, и она ответила: «Это психиатрический этаж». Когда она ушла, я оделась, а затем произошла та история с телефоном. Я подождала лифт, который выглядел точно так же, как все кабинеты, только без номера на двери, и спустилась к себе в комнату. Я лежала, обманутая, на кровати и думала, как бы я поступила, если бы точно такая же ситуация произошла со мной в кино. И я придумала — это называлось «Не беспокоить». Я подняла легкий стул и сломала его, и это оказалось непросто сделать, потому что я никогда ничего не ломала в своей жизни — намеренно о стекло. Пришлось долго стучать, чтобы получить малюсенький кусочек стекла. Потом я спрятала стекло в руке, пошла и села тихо на постель, ожидая, пока они придут. Они пришли, и я сказала им: «Если вы собираетесь обращаться со мной как с психом, я буду вести себя как псих». Я признаю, дальше было глупо, но я и правда делала это в кино, только бритвой. Я хотела показать, что, если они не выпустят меня, я причиню себе вред, — это была чуждая мне мысль, так как — вы знаете, доктор Гринсон, — я актриса и никогда бы намеренно не поцарапала себя и не оставила на своем теле отметин. Настолько я тщеславна. Помните, когда я пыталась покончить с собой, я сделала это очень осторожно, взяв десять таблеток секонала и десять туинала и проглотила их с облегчением (так я чувствовала себя тогда). Я отказывалась сотрудничать с ними в чем бы то ни было, потому как не могла верить им. Они попросили меня успокоиться и пойти с ними, а я отказалась шевельнуться и оставалась сидеть на постели, поэтому они подняли меня все четверо — двое здоровенных мужчин и две мощные женщины, понесли в лифт, чтобы подняться на седьмой этаж. Я должна признать, что у них по крайней мере хватило такта нести меня лицом вниз. По крайней мере — не лицом вверх. Я просто тихо плакала всю дорогу, пока они несли меня в камеру. Одна из тех мощных женщин рявкнула на меня: «Примите ванну!» Я начала объяснять ей, что приняла ее только что на шестом этаже, тогда она опять очень грозно сказала: «Когда вы меняете этажи, вы должны принимать другую ванну!» Здесь есть еще один человек, который вечно бегает по коридорам, как в какой-нибудь средней школе, доктор Крис называет его «администратор». Ему позволяется говорить со мной и задавать вопросы. Он сказал мне, что я очень, очень больная девушка и что я очень, очень долгие годы уже такая больная девушка. Он спросил меня, как я могу работать, когда нахожусь в депрессии. Он думает, что это мешает моей работе. Он абсолютно точно уверен в этом. Мне пришлось ответить: не думает ли он, что, возможно, Грета Гарбо и Чарли Чаплин, возможно, и, возможно, Ингрид Бергман иногда были подавлены, когда снимались. Но это то же самое, как сказать, что бейсболист ДиМаджо, отбивая мячи, страдает от этого депрессией. Прелестная глупость.

У меня есть что-то вроде хорошей новости. Джо сказал, что я спасла ему жизнь, когда направила его к психотерапевту. Джо говорит, что он вытащил сам себя из петли после развода, но он сказал, что если бы он был мной, то поступил, как и я, развелся бы с ним. В рождественскую ночь он прислал много корзин с пуансеттиями. Я спросила у своей подружки Пэт, которая была со мной, от кого этот чудесный сюрприз. Она ответила: «Не знаю, на карточке написано: «Лучшей, Джо». Есть только один Джо. Поскольку это была рождественская ночь, я позвонила ему и спросила, почему он послал мне цветы. «Во-первых, — начал он, — потому что хотел, чтобы ты позвонила и поблагодарила меня, во-вторых, кто, черт возьми, еще есть в твоем мире? Я был женат на тебе и никогда не раздражал тебя или вел противозаконно». Он пригласил выпить с ним, когда у меня будет время. Но я знаю, что он не пьет, но он сказал, что теперь он изредка прикладывается. Нужно выбрать очень, очень темное и неизвестное никому место. Он спросил, чем я занимаюсь в рождественскую ночь. Я ответила как есть: ничем, я здесь с подругой. Он захотел, чтобы я приехала, и я была рада этому. Правда, наверное, мне нужно было сказать ему, что я сонная и подавленная, но почему-то мне хотелось к нему приехать.

Я думаю, мне лучше остановиться, потому что у вас есть и другие дела. Но спасибо, что выслушали.
[/i]
[font="Book Antiqua"][i][b]Мэрилин М.[/b][/i][/font]

[i]P.S. Когда я назову его имя, вы нахмуритесь и посмотрите в потолок. Угадайте кто? Он был очень заботливым другом. Я знаю, вы не хотите в это верить, но вы должны доверять мне и моим инстинктам. Это был своего рода порыв. Я никогда ничего подобного раньше не делала, теперь — сделала. Он очень бескорыстный в постели.

От Ива я ничего не слышала, но я не против таких теплых, сильных, необыкновенных воспоминаний.
Я почти заплакала…[/i]
[b]
1 Психиатрическая больница в Нью-Йорке
2 O.T. — Occupational Therapy
3 Ив Монтан — французский певец и киноактер. Снялся с Мэрилин Монро в фильме «Миллиардер»[/b]
(c)

[img]http://news.students.ru/uploads/posts/1207487255_161.jpg[/img]

pepsi · August 21, 2011

[b]Фрэнсис Фармер: мятежная звезда[/b]

[i][b]
В честь неё французская певица Милен Готье взяла свой сценический псевдоним и стала известна миллионам как Милен Фармер, а Курт Кобейн посвятил песню и назвал свою дочь её именем. Фрэнсис Фармер (Frances Farmer) — одна из самых ярких и трагических звезд Голливуда 1930-х годов. Великолепная внешность, несомненный актерский дар, острый ум и тонкое мироощущение - редкое сочетание для одного человека. Она поступала так, как ей хотелось, и говорила то, что думала. И Голливуд не простил ей этого...[/b][/i]

Сколь трагически бывают судьбы людей, казалось, предназначенных для счастья, говорит история Френсис Фармер, скромной и красивой девушки, попавшей на голливудский экран. И удивительно, сколь узок развыв между благополучием и горем, между людским и звериным, тем более, когда ужасы творятся в США – в "раю человечества".

История ее начиналась в довоенную пору, как история американской Золушки, хорошенькой и талантливой девочки из маленького города Сиэтла, штат Вашингтон. Фрэнсис поверила в свои литературные способности, поступила на отделение журналистики в университет штата Вашингтон. Она училась, хотела печататься, писать, но газеты, куда она обращалась, были слишком консервативны. Потому перевелась на театральный факультет университета, а после окончания поехала в Нью-Йорк, чтобы пробиться на театральную сцену.

Красавицу заметили и подписали контракт в театре, потом обратили внимание и представители ведущей голливудской киностудии “Парамаунт пикчерз”. Фрэнсис мечтала быть актрисой театра, а оказалась в Голливуде. В фильме “В стихии ритма” она переиграла самого Бинга Кросби. Когда ей было 22 года, студия планировала для нее новые роли с Кларком Гейблом и Гэри Купером. Все были уверены: она станет одной из величайших звезд в истории кино. Но в жизни она не была похожа на звезду: не пользовалась косметикой, не хотела давать интервью, жила с мужем в обычном доме и ездила на непрестижной машине, одевалась очень просто…
Фрэнсис работотала, как каторжная. В свои 27 лет она снялась уже в двух десятках картин, сыграла в трех бродвейских пьесах, участвовала в 30 радиопостановках; это сказалось на ее здоровье. Начались головные боли, и она оказалась на грани срыва. К несчатью, распался и брак.
А потом случилось настоящая беда. В 1942 году ее остановил дорожный патруль — у машины не были включены фары. Она не пожелала выслушивать нравоучения полицейского и отказалась уплатить штраф, за что была доставлена в суд и в отсутствие адвоката за якобы вождение машины в нетрезвом виде приговорена к 180 дням тюрьмы.
Более 300 театральных деятелей Нью-Йорка подписали петицию, в которой ходатайствовали перед судом об освобождении Фрэнсис, но ее уже отправили в психиатрическую больницу Ла-Кресчента. Вообще, психиатория того времени мало отличалась от средневековой, но была, несомненно, куда более изощрена и, так сказать, наукообразна. Несколько месяцев по 2—3 раза в день ей делали инъекции инсулина – лечили инсулиновым шоком. Вот, как это выглядело: женщина вдруг чувствовала зверский голод, покрывалась холодным потом и теряла сознание, всё её молодое и прекрасное тело ломали чуддовищные судороги, боль которых можно пекренести лишь в беспамятстве. Состояние Фрэнсис резко ухудшилось, начались провалы в памяти, она не могла читать и вообще сосредоточиться. Ей удалось сбежать из больницы и это могло спасти её, но мать позвонила и вызвала санитаров, и ее увезли назад, теперь уже на пять лет.
Не удивительно, что в своей автобиографической книге, написанной перед смертью, Фрэнсис назвала свою мать “источником всех своих несчастий”. Эта истеричная женщина не могла смириться с мыслью, что ее дочь добровольно отказывается от карьеры кинозвезды и не желает возвращаться в Голливуд. Она сочла это признаком безумия.

Фрэнсис привезли в больницу, сняли отпечатки пальцев, обрили и бросили в комнату вопящих и рыдающих буйнопомешанных. Заведение это было похоже на нацистский концлагерь. Начались бесконечные курсы электрошоковой терапии, когда тело несчастной изгибалось в сташных конвульсиях, вызванный током! Далее следовали курсы ныне запрещенной гидротерапии, когда пациента на 6—8 часов погружали в ледяную воду.

Больница с её нечеловеческими пытками выглядела адскими застенками, и никто не пытался придать ей приличный вид. Пол комнаты покрывал толстый слой грязи, вокруг были сотни впавших в маразм стариков, шизофреников, умственно отсталых детей. Они теснились на стоявших вплотную кроватях. Многие были прикованы к ним наручниками. Еду им бросали прямо на пол, и больные подбирали ее, отгоняя шнырявших вокруг крыс.
Почти каждую ночь сюда тайком пробирались солдаты из близлежащего форта и насиловали пациенток. Эту больницу не случайно называли “борделем Форта Льюис”. Одна из бывших служащих лечебницы рассказывала, что ее до сих пор преследует зрелище толпы гогочущих солдат, насилующих Фрэнсис Фармер…
Но и этого было мало. В лечебнице Стилакум в те годы начали осуществлять программу ЦРУ и Пентагона по испытанию химических методов воздействия на сознание. На Фрэнсис были опробованы практически все экспериментальные препараты, включая самые рискованные. Все шло к трагической развязке. Врач-психиатр Уолтер Фримен для своих опытов выбрал именно эту лечебницу, потому что в ней находилась Фрэнсис Фармер. Его метод заключался в следующем: хирург вводил между веком и глазным яблоком прямо в мозг тонкий заостренный инструмент и, слегка поворачивая его, воздействовал на участок мозга, “контролирующий” волю и эмоции человека. Это занимало всего несколько минут, не оставляя даже шрама. Из буйнопомешанных, как считал психиатр, пациент превращался в законопослушного гражданина.
Он ввел иглу в мозг Фармер. И Фрэнсис больше не стало. Она жила, дышала, ходила, но это была всего лишь ее оболочка. Больше не будет ни вдохновения, ни озарения интеллекта. Она уже была не опасна. Ее можно было отпускать домой. Тем более что ее мать обратилась с такой просьбой. Она перенесла инсульт, и дочь, по ее мнению, должна была за ней ухаживать. Фрэнсис отпустили домой, она приехала одна на автобусе, а на следующий день устроилась сортировщицей грязного белья в том отеле, где когда-то губернатор штата устраивал прием в ее честь. Она сторонилась людей и буквально сгорела за несколько месяцев от рака желудка. Умирала актриса в страшных муках. Ей было 56 лет…

[img]http://www.fishup.ru/files/49/d3/15/01/lg_21988221_s_frances_farmer1941.jpg[/img]

Тоскана · August 22, 2011

Ничего страшнее про голливудских звезд еще не читала.
Кошмар какой-то...

pepsi · August 22, 2011

Кстати есть фильм о трагической судьбе актрисы Фрэнсис Фармер ,с одноименным названием "Фрэнсис",в главных ролях Джессика Ланж..

[img]http://www.fishup.ru/files/23/d1/15/01/lg_21987671_Jessica_Lange_as_Frances_Farme.jpg[/img]

Пы.сы:А вот Курт Кобейн и Кортни Лав были до того большими поклонниками актрисы, что даже на их свадьбе Кортни была в платье, ранее принадлежавшем Фармер,а Курт исполнил песню "Frances Farmer Will Have Her Revenge On Seattle" (" Фрэнсис Фармер отомстит Сиэтлу")..

pepsi · August 25, 2011

[b]Smoking Romy[/b]

Роми Шнайдер была заядлой курильщицей с 16-и лет.
Три пачки Marlboro в день, одна за другой. Застать её без сигареты было практически невозможно - даже на восьмом (!) месяце беременности привычка брала свое.
Когда ее обнаружили мертвой в собственной квартире в Париже в 1982 году, в руке у Роми была сигарета...
[img]http://albcache.gallery.ru/gallery/0000074091-196250-7469371-.jpg[/img]

Тоскана · August 26, 2011

Я понимаю фотографов порой) сама на дух не переношу курево и курящих, но своим моделям то и дело впихиваю в руки сигаретку. Она очень удачно оттеняет образ.

pepsi · August 26, 2011

А мне очень нравятся курящие женщины(но-но всё под контролем) и курящие мужчины...Мне нравится наблюдать как держат сигарету между пальцами,подносят к губам,щелкают зажигалкой или прикуривают у рядомсидящих,выпускают дым,прерывают курение задушевными беседами,нервно тушат сигарету в пепельнице или задумчиво смотрят куда-то с сигаретой в руке,это целое эстетство...
прим.автора.сама курю изредка(в основном сигарета скучно догорает между пальцами,нежели я вдыхаю никотин в лёгкие),в окружение курящих подруг,подвергаясь пагубному влиянию..)..

Тоскана · August 27, 2011

[quote name='pepsi' timestamp='1314384701' post='9868081']
А мне очень нравятся курящие женщины(но-но всё под контролем) и курящие мужчины...Мне нравится наблюдать как держат сигарету между пальцами,подносят к губам,щелкают зажигалкой или прикуривают у рядомсидящих,выпускают дым,прерывают курение задушевными беседами,нервно тушат сигарету в пепельнице или задумчиво смотрят куда-то с сигаретой в руке,это целое эстетство...
прим.автора.сама курю изредка(в основном сигарета скучно догорает между пальцами,нежели я вдыхаю никотин в лёгкие),в окружение курящих подруг,подвергаясь пагубному влиянию..)..
[/quote]
Достаточно посмотреть на наши авики)

solar eclipse · August 27, 2011

[quote][color=#1C2837][font=arial, verdana, tahoma, sans-serif][size=2][b]Smoking Romy[/b][/size][/font][/color][/quote]

она потрясающая в платьях и туфлях от Шанель и без одежды.

и очень изяшно курит, смотрит, грустит, улыбается, думает, плачет и страдает

Тоскана · September 3, 2011

[i]Великий и ужасный [b]...[/b][/i]

Серж Генсбур.
[b] Маска падает, человек остается, герой исчезает [/b]

Француз с украинскими корнями, буйнопомешанный эстет, скандалист и пьяница, гениальный музыкант, кумир нескольких поколений, презиравший женщин и семейное счастье, герой глянцевых журналов и светской хроники, бабник, писатель. Серж Генсбур - фигура не просто противоречивая, а, кажется, противоестественная. Если можно сравнить человека с алмазом, то этот сверкает всеми гранями, обнажая миру цветовой спектр своих, пожалуй, безграничных возможностей. Генсбур вообще любил обнажать - женщин, свою натуру, пороки общества. Не случайно в его биографии оставили след два актера, которые впервые явили миру всю красоту своего тела на большом экране - Джейн Биркин и Джо Даллесандро. Никакая энциклопедическая выкладка не может раскрыть его натуру - так, обозначить штрихи к неясному портрету. Что ж, нам остается сделать кляксу и выдать ее за картину импрессиониста, уверяя себя, что на нашем месте он сам поступил бы точно также.

Борис Виан познакомился с Генсбуром в начале 50-х в кабаре "Milord d'Arsouville", где последний играл на гитаре и пианино (сам Генсбур признается, что был никудышным тапером). Знакомство стало роковым для будущего шансонье. По легенде, именно благодаря Виану Генсбур расплевался со своим настоящим именем Люсьен и взял "более французский" псевдоним - Серж ("Мне не нравился Люсьен. Люсьен - мужской парикмахер").

За год до смерти Виана вышел в свет первый альбом новоиспеченного Сержа Генсбура "Du chant a la une". Перед смертью большой писатель и музыкант печатно благословил музыкальные провокации своего друга: "Серж Генсбур, встаньте. Вас обвиняют в том, что вы пишите циничные песни, в том, что вы видите жизнь в черном свете... Сержу Генсбуру не надо отвечать. Лучше пусть пишет песни, а я отвечу за него. В любом случае эти обвинения абсурдны. Стоит ли хвалить слепого за то, что он слепой? Скорее, мы его пожалеем. А стоит ли упрекать Генсбура за то, что он прозрел? Это было бы странно! Генсбур, дайте мне рецепт своей безумной любви!" Борису Виану Генсбур посвятил свой фильм "Я тебя люблю, и я тебя тоже... нет" ("Je t'aime... moi non plus").

На момент встречи с Гиснбуром двадцатилетняя Джейн Биркин успела прославиться благодаря двум вещам. Первая - роль в фильме Микеланджело Антониони "Blow up", где Биркин сыграла обнаженную безымянную девицу. Вторая - ее женитьба и развод с композитором Джоном Барри (за два года совместной жизни Биркин родила дочь Кэт и несколько раз появилась на страницах глянцевых журналах). С Генсбуром Джейн встретилась на съемках фильма "Slogan" режиссера Пьера Гримбла. История их знакомства стала притчей во языцах - Генсбур затащил англичанку в отель, да так и заснул, не кончив дела. Они прожили вместе 12 лет. По существу, с именем Биркин связаны два главных пункта в творческой биографии Генсбура. Первый - это песня "Я тебя люблю, и я тебя тоже... нет", запрещенная в большинстве европейских стран, начиная с Ватикана и заканчивая старой доброй Англией. И хотя композиция написана для Бриджитт Бардо, впервые мир услышал ее в дуэте Генсбур-Биркин в 1969-м (версия с Бардо, записанная ранее, вышла лишь в 1986). Диск с этой песней разошелся тиражом 4 млн экземпляров, а слава его создателя разнеслась далеко за пределы Франции. В 1976 году Генсбур снял одноименный фильм с Джейн в главной роли. Второй - это появление на свет дочери Шарлотты, которую спустя 15 лет Генсбур, одержимой набоковской Лолитой и прочими прелестями художественных перверсий, снимет в своей скандальной картине "Шарлотта навсегда".

Всю жизнь Генсбур прожил в Париже, до 1967 - с родителями на авеню Буго, а после приобрел особняк на улице Вемей, в седьмом округе. Здесь он прожил лучшие годы с Биркин, а после ее ухода здесь ему готовила завтраки Катрин Денев (Интрижка? А вы сами как думаете?) Здесь он и умер - 2 марта 1991 года во сне от сердечной болезни. Накануне радиостанции получили его новый сингл, дэнс-ремикс его старой песни "Реквием по придурку" (или - более жесткий и, наверное, правильный вариант - "Реквием по п…е" ("Requiem pour un con"). На похоронах Катрин Денев вместо надгробной речи прочитала текст его песни "Fuir le bonheur de peur qu'il ne se sauve".

В самом начале своего пути Генсбур успел прослыть великим циником и снобом. О его цинизме ходили легенды. Начиная с его песен, в которых чего только не намешано - гомосексуализм, инцест, хвала человеческим отправлениям и прочая похабщина высшей пробы. Он придумал себе непристойную маску - придурка по имени Генсбарр, который готов был без конца провоцировать публику, и под конец своего существования набил оскомину даже журналистам из желтой прессы. Он жег перед камерами 500-франкувую банкноту (эту же шутку он проделывал и в ресторанах, говоря, что покажет фокус, просил записать номера купюр, и признавался, что не помнит, как вернуть их в первоначальное состояние), бросался на прохожих на площади Согласия, фотографировался голым. Непонятно, как он сам себе не опротивел.
Всю жизнь Серж воспевал если не любовь в ее всевозможных, порой крайне причудливых, проявлениях, то алкоголь. Многие его шедевры, как это ни парадоксально, написаны в состоянии алкогольного опьянения. А вот наркотики всегда оставляли его равнодушным. Трудно поверить, что человек, записавший рэгги-альбом в Кингстоне, не курил марихуаны. Зато не прочь была ширнуться его последняя жена Бамбу, чем Серж ее постоянно попрекал. Впрочем, это были скорее не упреки, а обыкновенное старческое ворчание...
"Я, как сутенер, вывожу их на публику и делаю это исключительно ради денег" - это высказывание Генсбура о великих актрисах, которых он заставлял петь свои гениальные песни. Одна из них - Бриджитт Бардо, с которой у Генсбура был бурный, но непродолжительный роман. Он длился несколько лет, без особых обязательств, они пересекались на киносъемках, он писал для нее песни, а потом они месяцами не встречались и друг о друге не вспоминали. Песня "Я тебя люблю, и я тебя тоже... нет" написана Гинсбуром для Бардо. Но муж киноактрисы, не сильно обращавший внимание на ее интрижки, на этот раз воспротивился и заставил Бардо отказаться от обнародования самой мелодичной похабщины на свете. (c)

[img]http://www.stars-portraits.com/img/portraits/stars/s/serge-gainsbourg/serge-gainsbourg-by-alex.jpg[/img]

pepsi · September 4, 2011

Тоска,фото Генсбура определенно в мою колле-колле-коллекшн..)..

pepsi · September 4, 2011

[b][i]..."В миг откровения, в миг экстаза - скандинавские боги позаимствовали у величайшего своего творения - природы - великолепие, красоту, загадочность, вечность - и создали ЕЕ"[/i]

[i]Сильвериново - девственный взгляд
из-под тонких бровей -
Ты сильфида немого кино
безвозвратно ушедшего в лету.
Кинопленка прокрутит назад,
где увиделась с ней,
заглянув в дорогое окно
семикомнатных* снов на Манхеттен.

Чуть приподнятый тонкий мундштук,
что навеки прирос
грациозным движеньем любви
к белоснежной роскошности пальцев.
Проникает в коралловость губ
дым твоих папирос,
чтоб горчинкой закатной сурьмы
привкус тихий в эфире остался.

Бесконечная драма минут,
как забвенья река,
одиночеством долгим зимы
проникает за синие шторы,
холодя первозданный уют.
Легкий свет ночника,
но цветные с Манхеттена сны
Грета Гарбо досмотрит не скоро...[/i]
[/b]

[b]///[/b]

[i][b]
Безвозвратная драма минут.
Колыхание штор…
К ним седая кочует луна
В бесконечности снов на Манхеттен.
Снова время сомкнуло свой круг:
Рампы свет и «Мотор»,
Сильвериновым взглядом она
Смотрит в вечность сквозь дым сигареты.

Леденящие душу ветра
Одиноких пустынь
На ресницы в слезах упадут,
Где на кончиках пеплом забвенья.
Лишь мольба, от темна до темна:
«Здесь талант – господин!»,
Сердцу давший когда-то приют,
А усталой душе - вдохновенье.

Твой ночник, как предвестник разлук.
Не досмотрены сны.
Бесконечная драма минут,
Что за кадром осталась незрима.
Вновь приподнят к софитам мундштук
В знак протеста зимы,
Те же линии чувственных губ,
И надежда колечками дыма.[/b][/i]
(с)
[font="Book Antiqua"][i][b]
*В 36 лет Грета Гарбо покинула кинематограф,
купив семикомнатную квартиру на Манхеттене,
где и прожила одна, еще почти 50 лет, до конца своей жизни...[/b][/i][/font]

[img]http://static.etoya.ru/files/images/imgsng/part_0/9493/src/%D0%93%D1%80%D0%B5%D1%82%D0%B0%20%D0%93%D0%B0%D1%80%D0%B1%D0%BE.jpg[/img]

pepsi · September 6, 2011

[b]Мерлин Монро.Жизнь, рассказанная ею самой[/b]

Мэрилин Монро писала тексты, которые по форме напоминают стихотворения или по меньшей мере стихотворные наброски. Писала она на отдельных листках или в блокноте. Свои творения показывала только самым близким друзьям. В частности, другу Артура Миллера - Норману Ростену, нью-йоркскому писателю, проживающему в Бруклине. Именно он, прочитав некоторые сочинения Мэрилин, вдохновил ее на дальнейшее творчество. В конце одной из своих книг, которую он посвятил ей (под названием Marilyn among friends), он написал: «У нее было чутье поэтессы, хотя ей и не хватало истинного мастерства».
Поэтические формы, в особенности форма фрагмента, несомненно, позволяли Мэрилин выразить спонтанные порывы чувств - только кто мог услышать эти нежные нотки, увидеть душу ослепительной блондинки, выввернутую наизнанку?
Вот что говорил об этом Артур Миллер: [b][i]«Что бы выжить, она должна была стать циничнее или, по край ней мере, реалистичнее. Вместо этого она была уличной поэтессой и пыталась донести свои стихи до ушей дикой толпы, которая рвала с нее одежду».[/i][/b]
[img]http://assets2.lookatme.ru/assets/article_image-image/f5/71/1760557/article_image-image-article.1f4cc248-58ce-4f34-8c26-459b66126306.jpg[/img]
[font="Book Antiqua"][i][b]Life -
I am of both of your directions
Somehow remaining hanging downward
the most
but strong as a cobweb in the
wind - I exist more with the cold glistening frost.
But my beaded rays have the colors I've
seen in a paintings - ah life they
have cheated you

Жизнь -
я познала оба твоих направления
Иногда я вишу вниз головой
в основном,
но я крепка, как паутина на
ветру - мне легче выстоять в жгучий холод.
Но мои искристые лучи таких цветов, что я
видела лишь на картинах - о жизнь,
тебя обманули[/b][/i][/font]

[img]http://assets2.lookatme.ru/assets/article_image-image/f5/71/1760557/article_image-image-article.1f4cc248-58ce-4f34-8c26-459b66126306.jpg[/img]
[font="Book Antiqua"][i][b]
Oh damn I wish that I were
dead - absolutely non existent -
gone away from here - from
everywhere but how would
There is always bridges - the Brooklyn
bridge
But I love that bridge (everything is beautiful from there
and the air is so clean) walking it seems
peaceful there even with all those
cars going crazy underneath. So
it would have to be some other bridge
an ugly one and with no view - except
I like in particular all bridges - there's something
about them and besides these I've
never seen an ugly bridge

О черт, я бы хотела
умереть - не существовать -
уйти отсюда - исчезнуть
отовсюду, но как
Ведь есть мосты - Бруклинский
мост -
Но я люблю этот мост (с него прекрасный вид
и воздух чист) когда идешь по нему, все кажется
спокойным даже не смотря на все эти
ошалелые машины внизу. Так что
это должен быть другой мост,
не красивый, без вида - только
мне нравятся почти все мосты - что-то
в них есть, и кроме того
никогда не видела не красивого моста.
[/b][/i][/font]

[img]http://bearbooks.ru/image/gallery/b/201102091752495837.jpg[/img]
[img]http://bearbooks.ru/image/gallery/b/201102091752222009.jpg[/img]

pepsi · September 7, 2011

[b]Gregory Peck[/b]

Он прожил долгую жизнь – 87 лет. После выхода фильмов «Римские каникулы», «Убить пересмешника» его имя узнал весь мир. Но его привычный экранный образ, полный благородства и уверенности в себе, порой сильно отличался от того Пека, каким он был в жизни.

Впервые он появился на экране в фильме, название которого определило его дальнейшую актерскую карьеру, – «Дни славы». Первый образ, созданный Пеком в кино, был образ русского партизана Владимира. Успех пришел к нему со вторым фильмом, «Ключи от царства», в котором он сыграл роль католического священника. После выхода этой картины его впервые номинировали на «Оскара». С тех пор стало привычным воспринимать Пека как благородного миссионера. Ему практически не предлагали роли злодеев, зато он постоянно получал сценарии о самоотверженных шерифах и ковбоях, полных решимости спасать всех на свете.

Первой женой Грегори Пека стала финка Грета Конен. Нельзя сказать, что их союз был благополучен. Пека постоянно мучили перепады настроения, приступы агрессии, результатом чего являлись размолвки и скандалы в семье. Проблемы с настроением переросли в систематические ночные кошмары, которые актер пытался лечить снотворным. Однако сам Пек неоднократно говорил друзьям, что от окончательного безумия его сможет удержать только жена. В тот период он начал сильно увлекаться алкоголем. О вечеринках, которые устраивали Пек с супругой, ходили легенды.

Он был феноменально популярен у женщин, что, конечно, не способствовало супружеской верности. Его роман с Ингрид Бергман вызвал нешуточный скандал, ее муж требовал от продюсера Пека немедленно повлиять на течение этого романа. Ходили слухи, что некоторые ревнивые мужья его партнерш по фильмам заставляли своих жен есть перед съемкой чеснок, если по сценарию предполагался их поцелуй.

К моменту съемок фильма «Римские каникулы» Грегори Пек был самой настоящей звездой, а Одри Хепберн знали значительно меньше. Сейчас это звучит как шутка, но рассказывают, что в первом варианте афиш фильма имя Пека было напечатано огромными буквами, а рядом крошечными буквами – имя Одри Хепберн. Тогда он позвонил продюсеру и сказал: «Эта девочка получит за свою роль «Оскара»!» В результате появились новые афиши, в которых имена Пека и Хепберн были представлены на равных, и это было справедливо! Поговаривали об их романе, но гораздо важнее то, что, как признавался Пек, его нежные чувства к Одри Хепберн остались зафиксированными на кинопленке.

Когда съемки «Римских каникул» были почти окончены и начался период, когда фильму требовалась реклама, Пеку предложили интервью в еженедельнике «Франс суар». Пек вспоминал: «Мой агент предупредил меня о времени и месте интервью. Мне не особенно хотелось идти. Он даже уговаривал меня: она молода, она там у них звезда, ну и еще она очень красива и умна – в общем, сам увидишь. И я сказал: «О'кей». Встреча с журналисткой Вероник Пассани состоялась, но не была продолжительной. На этом интервью присутствовала Грета Конен. На следующий день Пек вернулся в Рим. После выхода фильма они с Гретой приехали в Париж, намереваясь остаться там жить. Но уже вскоре между ними произошла серьезная размолвка, и Конен, забрав детей, вернулась в США.

В один прекрасный день Пек вдруг решил позвонить в редакцию и разыскать очаровательную журналистку. Он набрал номер и попросил к телефону Вероник Пассани. Секретарь попросила его представиться. Он сказал: «Это Грегори Пек». Секретарь помолчала, затем, нажав кнопку громкой связи, сказала: «Вероник просит к телефону мсье Грегори Пек». В редакции наступила гробовая тишина, потом послышались торопливые женские шаги. «Не хотите ли вы завтра позавтракать со мной?» – спросил Пек, когда она ответила. От волнения и неожиданности Вероник не могла вымолвить ни слова. Только после того, как он задал вопрос второй раз, она ответила: «Да, конечно». Впоследствии выяснилось, что трудности с ответом возникли еще и потому, что на завтрашнее утро у нее было назначено интервью с Сартром. «Не знаю уж, что она потом объясняла Сартру, но на следующий день мы завтракали вместе, – рассказывал Пек. – Надеюсь, она не пожалела о своем выборе».

Вероник стала личным секретарем Пека и посвятила ему все свое время. Тем временем состоялся официальный развод Пека с Гретой, и 30 декабря 1955 года Грегори и Вероник поженились. Их брак был образцовым в Голливуде, он продлился 48 лет.

Классический образ Пека на экране – это «настоящий американец». Так считали и зрители, и режиссеры, и в какой-то момент этот образ стал чересчур навязчив. В 40–50-х Пек неизменно значился в десятке самых кассовых актеров Америки. Американский киноинститут опубликовал списки главных положительных и отрицательных героев экрана. Адвокат Аттикус Финч в исполнении Грегори Пека из фильма «Убить пересмешника» возглавлял список положительных персонажей. За эту роль Пек получил премии «Золотой глобус» и «Оскар», обе премии – в номинации «Лучший актер». После выхода «Пересмешника» к Пеку всю жизнь подходили совершенно незнакомые люди и рассказывали, что, заразившись магнетизмом созданного им образа, решили попробовать свои силы в роли правозащитников.

В конце 80-х Грегори Пек приехал в СССР для участия в форуме «За безъядерный мир, за выживание человечества». Приглашение они с женой получили от Элема Климова. Тогда актер много говорил о том, что может художник в искусстве и в социальной жизни: «Художники, я убежден, вообще способны многое сдвинуть с мертвой точки, ведь им доступен эмоциональнейший, а потому самый убедительный язык... Артист, писатель, режиссер ездят по миру, смотрят, как живут люди далеко от их дома, потом возвращаются на родину с новым опытом, новыми идеями – кто же как не художник обязан влиять на общественные настроения и, проникая в не высказанные людьми чувства, находить для них понятную всем форму выражения?!»

Последние годы Пека были респектабельными и размеренными, а его имидж положительного героя наконец пришел в соответствие с реальностью. В 2000 году известный режиссер документального кино Барбара Коппле привезла на Каннский кинофестиваль фильм «Разговор с Грегори Пеком». Сам факт выпуска подобного фильма закреплял за Пеком статус голливудского патриарха. На пленке были зафиксированы его встречи с Мартином Скорсезе, Жаком Шираком и Биллом Клинтоном, а также рассказы о собственной личной и кинематографической судьбе.

Грегори Пек скончался у себя дома, рядом с ним была жена. Она сказала, что он «просто закрыл глаза и заснул». Церемония прощания состоялась в Лос-Анджелесе, в соборе Our Lady of the Angels, проводить Пека собралось около трех тысяч человек.

В 2003 году актриса и певица Барбра Стрейзанд выпустила диск песен из фильмов и посвятила его памяти Грегори Пека.

М.Н

[img]http://img0.liveinternet.ru/images/attach/c/2/73/515/73515322_3434413_Gregory_Peck2.png[/img]

[media]http://www.youtube.com/watch?v=-vwf1LK79Pw[/media]

Тоскана · September 7, 2011

Именно от лиц Пека и Брандо просто невозможно отвести глаз.

pepsi · September 17, 2011

[i][b]Немного солнца в холодной воде[/b][/i]

[media]http://www.youtube.com/watch?v=xBVoVPkvYD4&feature=player_embedded#![/media]

pepsi · September 17, 2011

В старом Голливуде умели таки пить!!!!...

pepsi · September 24, 2011

[b]Фрэнк Синатра и Ава Гарднер: Коррида любви[/b]
[i]
В Америке мало кого любили и любят так, как Фрэнка Синатру. Он давно уже не просто "самый популярный певец столетия" - он стал мифом, легендой, одной из самых ярких и красочных в мировой культуре. Эпоха Синатры растянулась на полвека. В ней сменяли друг друга политики и президенты - с одними из них Фрэнк дружил, к другим относился более чем прохладно. В ней остались знаменитые гангстеры, приятельские отношения с которыми не раз ставились прессой в вину кумиру, сотни красивых женщин, чьи сердца он покорил, недруги-журналисты, чьи высказывания типа "Лучше Синатры поет любая уборщица" сейчас вызывают лишь жалость к их авторам. Еще будучи молодым, Синатра стал чем-то вроде "национального достояния №1", и с тех пор нация, выбравшая его своим кумиром, старалась помнить о нем только хорошее. Его голос - бархатный в юности, терпковатый с усталой хрипотцой в зрелости, - сводивший с ума миллионы поклонниц. Его великодушие, чувство юмора, ум и щедрость - редко когда все это сочетается в одном мужчине. Его неуемную энергию, жизнелюбие и эмоциональность - Фрэнк не походил на нынешних "звезд", помешанных на диетах, буддизме и показной благотворительности, он "гулял так гулял", жил "на всю катушку" и не стеснялся проявлений своих чувств. Его большое сердце - Синатра умел любить страстно, до безумия, а его роман с Авой Гарднер, "коррида любви" двух личностей, столкновение двух южных темпераментов сейчас вызывает разве что тихую зависть - в наше время такой испепеляющей страсти не то что в жизни - даже в кино не увидишь. [/i]

Они встретились в 1950 году на премьере фильма "Джентльмены предпочитают блондинок". В ту пору Синатра уже был знаменитостью: по нему дружно сходили с ума женщины - от школьниц до зрелых матрон, он четко занимал первые места в рейтингах и успешно начал кинокарьеру. Правда, "итальянский выскочка", еще в начале 40-х лично принятый самим президентом Рузвельтом, вызывал немалое раздражение у мужчин и журналистов. Последних просто бесило то, что Фрэнк решил "обойтись без прессы" и не делал ничего, чтобы завоевать симпатии крупных газет. Ну а после того, как певец, в ответ на оскорбление, избил одного из племянников всемогущего издателя Херста, американская пресса начала массированную травлю Синатры: каждый его фильм или концерт расписывался как страшная "халтура" для людей с полным отсутствием вкуса. Акции певца стремительно начали падать, киностудия "МGМ" - от греха подальше - расторгла с ним контракт. Газеты злорадствовали: "Не пройдет и года, как все будут спрашивать: "Синатра? А кто это?" Сам певец, не ожидавший таких слаженных "военных действий" против себя, просто растерялся. И тут - как нельзя некстати - он встретил женщину своей мечты.
Ава Гарднер к тому времени была уже "звездой", которую штатные журналисты "МGМ" называли красивейшей женщиной в мире. Впрочем, они вряд ли преувеличивали: высокая, стройная зеленоглазая брюнетка, богиня с точеным лицом, статной фигурой, она была похожа на хищную и очень красивую кошку, гуляющую сама по себе. Кинематограф, где все складывалось так удачно, она в грош не ставила. Мужей и возлюбленных меняла, как перчатки - они сходили по ней с ума, а она с ленивой грацией, по-королевски принимала их подарки и внимание, как нечто само собой разумеющеюся. Эту женщину нельзя было взять напором, ей нельзя было пригрозить - она ничего не боялась и ничем серьезно не дорожила. Один из мелких боссов "МGМ" поставил ее перед выбором: "Или ты спишь со мной и остаешься суперзвездой нашей студии, или я сделаю все, чтобы ты больше не попала на экран". Ава иронически оглядела "шантажиста": "Делай, что хочешь, дорогой. Я окончила курсы секретарей, и если что, всегда найду себе работу". К счастью для Авы, у этой беседы были несколько иные последствия: о разговоре узнал верховный босс "МGМ" Луис Майер, и работу пришлось искать незадачливому соблазнителю. При себе же красавица держала миллионера Говарда Хьюза: он засыпал ее цветами и драгоценностями, не раз предлагал выйти замуж, но Аву устраивало и такое положение вещей.
Гарднер сразила Фрэнка с первого взгляда. "Я просто голову потерял, - вспоминал он. - Как будто она мне чего-то в стакан подсыпала..." Синатра, открытый, порывистый и сексуальный, так непохожий на важных и самоуверенных мужчин Голливуда, тоже пришелся Аве по душе. Но она не спешила этого афишировать. Красавица играла в любимую игру - она ждала подарков и внимания, награждая сраженного ее красотой лишь снисходительным взглядом. Синатра страдал, мучился, сходил с ума от любви и ревности. Он понимал, что в "подношениях" ему нечего тягаться с миллионером Хьюзом. Фрэнк был на мели, а дома к тому же его ждали жена и трое детей. Нэнси Синатра, уже давно привыкшая к тому, что муж все время кем-то увлекается, на этот раз была встревожена. По ее мнению, страсть Фрэнка к Аве напоминала скорее умопомрачение. "На Фрэнки было жалко смотреть, - вторили ей друзья Синатры, - Он то сиял, как новенький доллар - "Она согласилась пообедать со мной", то выглядел как побитая собака - "Она не воспринимает меня всерьез". Свои чувства к любимой Фрэнк выразил в балладе "Глупец, я захотел тебя", спев которую он со слезами на глазах вылетел из студии.
Впрочем, Ава вскоре сменила гнев на милость. Они встречались около года, тайком от прессы, Нэнси и Хьюза, бросать которого Гарднер пока не хотела. Но однажды тайна была раскрыта: незадачливый репортер из провинциального городка попытался сфотографировать парочку, а заметивший это Синатра, разбил вдребезги его фотокамеру. Пресса обрушилась на своего врага с новой силой. Синатру обвиняли в рукоприкладстве, безнравственности, а Аву Гарднер - в разрушении семейного очага. Спасаясь от скандала, Гарднер уехала на съемки в Испанию, даже не попрощавшись с Фрэнком. Тот решил, что его бросили, и от пережитого стресса потерял голос. Пытаясь помириться с любимой, он полетел к ней в Испанию, но кего ждал еще один удар - Ава завела роман с тореадором. Расстроенный, Фрэнк улетел в Париж, где собрался покончить с собой. Но его догнала весточка от Гарднер: все в порядке, люблю, вскоре встретимся в Лондоне. Успокоенный, он вернулся в США - и второй раз был уничтожен: со страниц одной из бульварных газет на него смотрела Ава, обнимавшая Ричарда Грина. Через неделю дней в прессе появилось сообщение о том, что Синатру увезли в больницу: передозировка снотворного, предположительно - попытка самоубийства. Сам певец вяло рассказывал что-то об аллергии на снотворное, но ему никто не верил. Особенно, после того как один из друзей Синатры поведал миру о том, что за несколько дней до отравления, он, зайдя в гости к Фрэнку, застал жуткую картину: Синатра в полуобморочном состоянии лежал у газовой плиты, засунув голову в духовку. "Подоспей я позже, его было бы уже не спасти", - комментировал приятель. Друзья и знакомые Синатры писали Аве: "Приезжай, или он точно себя угробит". Та молчала до тех пор, пока уже выздоровевшего Синатру случайно не нашли в лифте чужого дома - из перерезанных ран вовсю хлестала кровь.

Ава сдалась. Она не только приехала в Голливуд, но даже согласилась выйти за Фрэнка замуж. Нэнси, все еще любившая мужа, дала развод легко. Она хотела только одного - счастья для Фрэнка. Через сутки после развода влюбленные попытались расписаться, но им назначили испытательный срок - несколько месяцев. Нормальным людям эти месяцы показались бы кошмарным сном: темпераментные Фрэнк и Ава от объятий легко переходили к скандалам. Он хватался за ружье, грозился пристрелить ее и себя, она в припадке ревности вышвырнула в окно обручальное кольцо - его подарок. Фрэнк был потрясен до глубины души. Он запил.

Вожделенная регистрация брака не добавила спокойствия в их отношения. Они ревновали друг друга ко всему, что движется. Доходило до того, что, увидев в зале какую-нибудь из бывших любовниц Синатры, Ава налетала на мужа с кулаками: "Ты пригласил сюда эту шлюху!" А темпераментный Фрэнк вообще приревновал жену к... собственной бывшей любовнице Лане Тернер. Лана, подруга Авы, прилетела к ней, чтобы рассказать о вероломстве своего очередного любовника - Фернандо Ламаса. Утешая подругу, Гарднер держала ее в объятиях и нежно гладила по голове. Увидев такую картину, пылкий Синатра неправильно понял ситуацию и со скандалом вышвырнул гостью из дома.
Они ссорились и мирились постоянно. Фрэнк никак не мог пережить тот факт, что "кормильцем" в доме является не он, а жена. Карьера Авы шла в гору, его же - несмотря на вернувшийся голос - пока катилась под уклон. Ава знала, что Фрэнк поклоняется ей как богине - в своем кабинете он разместил целую коллекцию ее фотографий, освященную мягким, почти церковным светом. Однажды в припадке ревности он порвал свое любимое фото в клочья - а потом ползал по полу, пытаясь собрать и склеить кусочки. Но с ним было тяжело. К тому же неудачи в карьере отражались на его и без того неважном самочувствии. Он добивался роли в фильме "Отныне и во веки веков", а на него смотрели, как на идиота. Дошло до того, что гордая Ава, никогда ни у кого ничего не просившая, позвонила продюсеру Кону: "Умоляю вас, дайте эту роль Фрэнку. Иначе он убьет себя".
Тем не менее, брак близился к концу. На первой годовщине свадьбы Гарднер пошутила: "Год! Я дважды была замужем - но никогда так долго!" Услышав это, Синатра едва сдержал слезы. Его любимая, несомненно, собиралась его покинуть... Так оно и случилось: только Фрэнк уехал на съемки "Отныне и во веки веков", она завела роман с тореадором.

Синатра потерял любовь, но вернул себе популярность. "Отныне и во веки веков" принес ему "Оскара" за лучшую роль второго плана, вернулась былая слава "певца номер 1". Несколько лет неудач показались кошмарным сном в победоносной биографии великого Синатры. После Авы у него было множество женщин - в том числе Мерилин Монро, Миа Фэрроу и Глория Вандербильт. Но такой шальной, испепеляющей любви больше не было. Впрочем, даже после развода, состоявшегося только в 1957 году (пять раздельно прожитых лет Фрэнк еще на что-то надеялся), Фрэнки и Ава время от времени продолжали встречаться. Папарацци то "засекали" их, приехавших инкогнито в маленький отель, то фотографировали Синатру, страстно целующую какую-то незнакомку. После проявки и увеличения фото, выяснялось, что "незнакомка" - это Гарднер.

В середине 60-х они разбежались окончательно. У Авы было еще много романов, но замуж она больше так и не вышла. Фрэнк же, наоборот, был еще дважды женат. Он пережил главную любимую своей жизни на восемь лет и умер в 1998 году на руках у Барбары Маркс, своей четвертой жены. Но у легенд свои законы: в память потомков все равно врезался не седовласый старец под руку доброжелательной блондинкой, а пылкий, неистовый итальянец, умевший не только сладко петь о любви, но и страстно любить "самую красивую женщину мира", на склоне лет признавшую: "Никого в жизни, я не любила так, как Фрэнка".

(с) Елена ЦЫМБАЛ

[img]http://i39.photobucket.com/albums/e166/snlsnlsnl/frankandava2.gif[/img]

pepsi · October 2, 2011

[b]Джин Тирни[/b]

[img]http://farm1.static.flickr.com/219/450528160_4f9327b56e.jpg[/img]

[media]http://www.youtube.com/watch?v=RAlQBNCg994&feature=player_embedded#![/media]

pepsi · October 2, 2011

[font="Book Antiqua"][i][b]R.I.P,красавчик,Энди Уитфилд...[/b][/i][/font]

[img]http://s51.radikal.ru/i134/1103/5f/a3ad35c239d0.jpg[/img]

pepsi · October 8, 2011

[b]Танго на всю жизнь[/b]

[i][b]Мария Шнайдер[/b][/i]
[b]
Несмотря на сыгранные ею 50 ролей, она навсегда осталась Жанной из "Последнего танго в Париже" (1972), ее собственная жизнь по степени надрыва не уступала сексуальному кошмару Бернардо Бертолуччи.
[/b]
Биография Марии Шнайдер — идеальный сценарий для фильма, смешивающего по моде 1970-х фрейдистские мотивы, секс и наркотики. Дочь манекенщицы Мари-Кристин Шнайдер и знаменитого актера Даниеля Желена, она никогда не была признана отцом, что в юности тяготило ее. Когда в 15 лет она бежала из дому, чтобы стать манекенщицей, в Париже ее приютила партнерша и подруга отца Брижит Бардо. По собственному признанию, к Марлону Брандо, партнеру по "Танго", ее тянуло как к "отцу".

Возможно, поэтому пресловутая сцена содомии в фильме, не прописанная в сценарии и ставшая для актрисы неожиданностью, вызвала у нее нервный срыв: "Я чувствовала себя по-настоящему изнасилованной ими обоими — Брандо и Бертолуччи". Если с Брандо она сохранит дружбу, то при встрече с Бертолуччи годы спустя заявит, что не знает этого человека, и назовет "более гангстером, чем режиссером". Впрочем, это скорее объяснялось тем, что Бертолуччи отстранил ее от съемок в эпопее "ХХ век", и на это были весомые причины.

Шнайдер не вынесла своей славы. С невиданной для тех лет смелостью решившись и на полное фронтальное обнажение на экране, и на погружение в истероидную психику Жанны, переживающей с героем Брандо анонимную и жестокую секс-эпопею в пустой парижской квартире, она сопротивлялась статусу секс-символа. То, что с тех пор она отказывалась сниматься обнаженной,— полбеды. Вскоре ее жизнь и карьера пошли вразнос.

Кокаин, героин, ЛСД, возможная гибель от передозняка, попытка самоубийства. В 1975 году она добровольно сдалась в римскую психушку. Не для того, чтобы лечиться, а чтобы оказаться вместе со своей любовницей, фотографом Джоан Таунсенд. Помимо разрыва с Бертолуччи накопилась критическая масса профессиональных бед. Она отказалась от роли Друзиллы, сестры Калигулы, в порнофантазии Тинто Брасса — хотя непонятно, зачем вообще соглашалась на нее. Отказалась и от роли Марии в телевизионном евангелии Франко Дзеффирелли. Несчастный случай в самом начале съемок помешал сыграть главную роль в "Этом смутном объекте желания" (1977) Луиса Бунюэля.

Ее фильмография, однако, очень достойна. Главная женская роль в "Профессии: репортер" (1975) Микеланджело Антониони, съемки у таких авторов, как Филипп Гаррель, Вернер Шретер, Жан-Луи Комолли. Из режиссеров нового поколения — у гения комиксов Энки Билаля в "Бункере отеля "Палас"" (1989) и поэта-смертника СПИДа Сирила Коллара в "Диких ночах" (1992). Но у кого бы она ни снималась и как бы ей ни хотелось забыть о "Танго", она обречена навсегда остаться Жанной в модных кудряшках, повстречавшей на свою сладкую беду ополоумевшего героя Брандо. Наверное, потому, что только в 19 лет можно так безоглядно и неожиданно мастерски сыграть роль, на которую не рискнули бы никакие звезды.

[img]http://spletnik.ru/img/2011/02/mavrina/20110203-shn-111.jpg[/img]

[img]http://spletnik.ru/img/2011/02/mavrina/20110203-shn-8.jpg[/img]

OIra · October 14, 2011

Игорь Тальков
Юрий Степанов
Василий Лыкшин
Уэйд Домингес

pepsi · November 5, 2011

[b]Ernestine Jane Geraldine Russell (1921 - 2011)[/b]

[i][b]была одной из самых ярких кинозвезд 40-50-х годов и секс-символом эпохи[/b][/i]

[font=comic sans ms,cursive][i][b]Она была соблазнительной красоткой, которая заставляла мужские сердца биться учащённо во времена Второй Мировой войны, целые поколения молодых людей стали её преданными поклонниками и с нетерпением ожидали выхода не экраны очередного фильма с её участием....[/b][/i][/font]

[font=arial,helvetica,sans-serif]Эрнестин Джейн Джеральдин Расселл (англ. Ernestine Jane Geraldine Russell) родилась в городе Бемиджи в Миннесоте старшей из пяти детей в семье старшего лейтенанта армии США Роя Уилльяма Рассела и бывшей актрисы Джеральдин Джекоби. После того как её отец ушел в отставку, семья перебралась в Калифорнию, где обосновалась в городе Бербанк. В юности, по настоянию матери, она брала уроки игры на фортепиано, а также участвовала в школьном драматическом кружке.[/font]После окончания школы Расселл мечтала пойти учиться на дизайнера, но неожиданная смерть отца в 1936 году прервала её планы, и она устроилась работать секретарём, чтобы помочь матери содержать семью. Всё же Джеральдин видела свою дочь артисткой, и настояла на том, чтобы она продолжила и далее совершенствовать свои актёрские способности. Тогда Джейн Расселл записалась на театральные курсы к режиссёру Максу Рейнхарту, а также прошла обучение в драматической школе у Марии Успенской, после чего, в 1940 году, подписала семилетний контракт с миллионером Ховардом Хьюзом.
Хьюз предполагал, что Расселл сможет составить серьезную конкуренцию признанным секс-символам той эпохи — Рите Хейворт и Лане Тёрнер. Он не ошибся в своих расчетах. Первый вестерн с участием Расселл — «Вне закона» (1943) — был разрешен к выпуску на широкий экран со скрипом: слишком уж бесцеремонно камера пыталась запечатлеть декольте начинающей актрисы. Поговаривали, что для съемок в этом фильме Хьюз преподнес Расселл бюстгальтер собственного изобретения. В последующих фильмах — таких, как мюзикл «Французская линия» (1954) — Хьюз столь же настойчиво пытался подчеркнуть сладострастные изгибы тела новоявленной голливудской богини.
Между тем сама актриса, как она повествует в автобиографии 1985 года, мечтала о более утонченных ролях. Одна из самых запоминающихся ее работ — в комедии «Джентльмены предпочитают блондинок» (1953), где Джейн снимается вместе с молодой Мэрилин Монро – секс-символом следующей эпохи.Всего в карьере актрисы более 20 фильмов.
После окончания карьеры актрисы, Джейн Рассел продолжает работать на сцене театра и принимать активное участие в фонде по усыновлению детей.Джейн Расселл была замужем трижды, у нее трое приемных детей, шестеро внуков и десять правнуков.
Актриса практически перестала сниматься в 60-х, но продолжала заниматься общественной деятельностью до самой смерти: Рассел активно помогала благотворительным организациям и занималась делами собственной церкви.
[media]http://www.youtube.com/watch?v=elVeEeYa5-8[/media]

Rassvetnaya · November 12, 2011

Ко дню рождения Людмилы Марковны Гурченко.

[url="http://www.youtube.com/watch?v=Ntf74Qv4S1U"]http://www.youtube.com/watch?v=Ntf74Qv4S1U[/url]

Тоскана · December 8, 2011

[color=#000080][size=5][b]Анна Стен. (1908-1993)[/b][/size][/color]

[color=#000080][size=5]Анну Стен сейчас вспомнят только киноманы и кинокритики.[/size][/color]

[size=5][color=#000080]После эмиграции имя ее в СССР было сначала запрещено, потом благополучно забыто, но в конце 20-х популярность Стен была сравнима разве что с популярностью Веры Холодной.
Ее режиссерами были Роом, Протазанов, Барнет, кинопартнерами - Мейерхольд и Качалов.
В 1927 Анна снялась в дебютной ленте Бориса Барнета «Девушка с коробкой».[/color][/size]

[color=#000080][size=5]Когда в 1935 году Мориса Шевалье попросили перечислить 10 самых красивых в мире женщин, в числе первых он назвал Марлен Дитрих, Грету Гарбо и дочь украинского казака и шведки – примы-балерины Киевского театра оперы и балета Анну Стэн[/size][/color]

Тоскана · December 8, 2011

*Информация взята из живого журнала Станислава Садальского.

xnien · December 8, 2011

Сегодня также день смерти Леннона.
Вечная память!

pepsi · December 11, 2011

[i][b]Горький ад Мерилин Монро[/b][/i]

[i]"Свеча на ветру" погасла поздним субботним вечером 4 августа 1962 года. "Своей собственной рукой", как было сказано в полицейском отчете, остановила свое беспокойное сердце 36-летняя Норма Джин Мортенсон.[/i]
[i]Мир замер, а затем содрогнулся в рыданиях: умерла Мэрилин Монро...[/i]

Более трех десятилетий смерть Мэрилин Монро оставалась загадкой. Сегодня многолетние исследования дают голливудскому редактору Дональду Вульфу право утверждать, что с величайшей иконой века расправился Бобби Кеннеди, брат убитого президента США Джона Кеннеди. Оба были ее любовниками. После смерти актрисы в августе 1962 года ряд свидетелей дал ложные показания, кое-кто пытался представить Мэрилин наркоманкой, которая рассталась с жизнью по собственной воле. Позже некоторые из этих уже старых людей в разное время решились сказать правду. Вульф собрал их свидетельства и восстановил последние часы Мэрилин.
Вскоре после того, как Джон Кеннеди отметил в мае свой день рождения, на котором Мэрилин спела ему “Happy Birthday”, президент внезапно оборвал их роман. Актриса страдала. Роль утешителя взял на себя его брат Бобби. Прошло не так уж много времени, и Бобби, успевший стать ее любовником, тоже решил поставить точку на их отношениях. Также безо всяких объяснений.
За неделю до смерти актрисы Фрэнк Синатра, совладелец “Cal-Neva” пригласил ее на уик-энд в отель-казино на границе Калифорнии и Невады - якобы для того, чтобы отметить ее победу над “20-th Сentury Fox”, которая несколько недель назад уволила ее. В действительности поездку инспирировал Бобби Кеннеди. Это была его последняя попытка заставить ее отдать свой дневник.
Монро прилетела на личном самолете Синатры вместе с актером Питером Лофордом, шурином братьев Кеннеди. Несколько месяцев назад Синатра разругался с ним, но Лофорд имел влияние на Мэрилин, и это решило все. Неожиданно вместо Бобби актрису встретил босс мафии Сэм Джанкана. Мэрилин поселили в крыле, предназначенном для особых гостей. Из номера она не выходила, скоро сообразив, что уик-энд не был встречей добрых друзей. Джанкане, связанному с братьями Кеннеди через Синатру, следовало убедиться, что Мэрилин не причинит неприятностей и будет молчать. Она боялась. Неожиданно в “Cal-Neva” приехал ее бывший муж, звезда баскетбола Джо Ди Маджио. Быть может, напуганная Мэрилин просила его приехать? Синатра приказал не пускать его. Тем более, что в списках постояльцев Мэрилин не было. Позже, не вдаваясь в детали, Монро рассказывала одному из друзей, что уик-энд превратился в кошмар, а она впервые в жизни почувствовала себя пленницей.
Вернувшись из “Cal-Neva”, Синатра попросил голливудского фотографа Билли Вудфилда проявить пленку. Вудфилд был поражен, увидев на готовых снимках чуть живую Монро, которую насиловали на глазах у Джанканы и Синатры. Очевидно, чтобы организовать эту сексуальную оргию и получить компромат, актрису накачали наркотиками до полного затмения. Снимки должны были обеспечить молчание Мэрилин. Через неделю Питер Лофорд даст ложные показания, дабы поддержать версию о ее самоубийстве. Он скажет, что 28 июля в “Cal-Neva” актриса пыталась покончить с собой из-за скандала с “Fox”. Хотя прекрасно знал, что Мэрилин выиграла схватку с киностудией и ликовала. 29 июля, в воскресенье, они вернулись в Лос-Анджелес. Вдова одного из пилотов Синатры миссис Льето рассказывала, что Мэрилин, явно одурманенная наркотиками, вышла из самолета босая и побрела к своему лимузину. Летчики подбросили Лофорда до его дома. Муж Льето еще разозлился на него за то, что по дороге Лофорд требовал остановить машину, чтобы сделать важный телефонный звонок. Почему он не мог позвонить из дома? И кому он намеревался звонить?
Телефонные архивы Белого дома свидетельствуют, что 30 июля Лофорд звонил президенту. Очевидно, проблема Мэрилин достигла критической точки. Возможно, она так и не увидела фотографий той “оргии”. С этого момента события стали развиваться очень быстро. У Мэрилин был красный дневник, ее “книга тайн”, которому она хронологически поверяла развитие романов с братьями Кеннеди, равно как и государственные секреты, включая планы правительства использовать мафию для убийства Фиделя Кастро, атомные испытания, связи Фрэнка Синатры с подпольным миром, намерение Бобби посадить за решетку профсоюзного лидера Джимми Хоффа и т. д. Генеральному прокурору нравилось говорить с ней о политике, а ей хотелось быть интересной ему. Монро записывала все, что слышала, а потом заучивала эту информацию, чтобы знать, как в будущем поддержать разговор. Когда же Бобби решил избавиться от нее, она пригрозила созвать пресс-конференцию и показать дневник “всему миру”. Он желал заполучить его любой ценой. В следующую неделю от ожиданий Бобби перешел к действиям.
Утром в субботу 4 августа 1962 года в своем доме на Хелена-Драйв Мэрилин, запахнувшись в халат, готовила кофе. Накануне ее агент Рэт Ньюком осталась ночевать и еще спала. Большую часть ночи Мэрилин не сомкнула глаз - мешали странные телефонные звонки. В шесть часов утра она позвонила подруге Джин Кармен и рассказала, что незнакомый женский голос называл ее “шлюхой” и требовал, чтобы она “оставила Бобби в покое”. Не исключено, что это была жена генерального прокурора Этель Кеннеди. Мэрилин просила Кармен приехать, обещая рассказать нечто важное, но подруга была занята, и они договорились встретиться на следующий день. В 8 утра пришла экономка Монро Юнис Мюррей. Вскоре появился ее зять Норман Джеффриз - перекрыть полы на кухне. Мэрилин позвонила своему другу Сидни Школьски, упомянув в разговоре, что собирается сегодня встретиться с Бобби. К полудню проснулась Пэт Ньюком. Юнис Мюррей слышала, как они ругались на кухне. Накануне Бобби не пришел, как обещал, и Монро обвиняла Пэт, что та подыгрывает братьям Кеннеди. Мэрилин указала Ньюком на дверь и ушла в спальню. Пэт не придала этому значения и осталась в доме.
Вскоре после полудня на студию “Fox” на вертолете прилетел Бобби Кеннеди. В лимузине его уже поджидал Лофорд. Тем временем Монро объявила, что увольняет свою экономку, дав ей время до конца дня. Зять Мюррей складывал пожитки тещи в грузовик, когда между 15.00 и 16.00 к дому подъехали Бобби и Лофорд. Их встретила Ньюком. Лофорд отправил экономку и зятя за “кокой”. Когда через час они вернулись, машина уже уехала. Мэрилин билась в истерике. Экономка вызвала психиатра Монро Ральфа Гринсона. Показания Мюррей и ее зятя совпадают с мнением близкого друга актрисы Сидни Гиляроффа. В тот день Мэрилин звонила ему. Он подтверждает, что она была “подавлена и расстроена”. Мэрилин сказала, что Бобби Кеннеди угрожал ей, заявив, что если она не притихнет, “есть не один способ заставить ее замолчать”. Частный голливудский сыщик Фред Оташ также подтверждает, что в тот день между актрисой и Бобби произошел большой скандал. Якобы по настоянию профсоюзного босса Джимми Хоффы, который хотел получить компромат на Бобби Кеннеди, Оташ установил “жучки” в доме Монро. Он и не подозревал, что в действительности работал на ЦРУ, организовавшее электронное прослушивание виллы - любвеобилие президента и его брата все больше угрожали безопасности страны.
В тот день Мэрилин пыталась заставить Бобби ответить, почему он не женится на ней. Оба переходили на крик. Было очевидно, что Бобби что-то искал. “Где он? Где он, черт побери? - повторял он. - Мы должны знать. Это важно для семьи. Мы пойдем на любые твои условия”. ЦРУ тоже интересовал дневник Мэрилин.
Гринсон приехал где-то между 4.30 и 5.00. Мэрилин была зла, расстроена и напугана. Возможно, решив никому больше не доверять, она сказала врачу, что не нуждается больше в его услугах. Гринсон посоветовал ей принять снотворное и поспать. Около 7.00, попросив Мюррей присмотреть за Мэрилин, он уехал. Экономка с зятем смотрели телевизор, Мэрилин спала в своей спальне.
Вечером Монро позвонила Лофорду и, согласно его показаниям, говорила так, будто намеревалась покончить с собой: “Попрощайся от меня с президентом и попрощайся от меня с собой, потому что ты хороший парень”. Его заявление, как выяснилось позднее, было продиктовано политическими соображениями. На самом деле “жучки” Фреда Оташа записали совершенно другое. Мэрилин действительно прощалась с президентом, но не потому, что намеревалась свести счеты с жизнью, а потому что была зла на братьев. Примерно в то же время ей позвонил сын ее бывшего мужа Джо Ди Маджио-младший и они немного поболтали. Где-то между 8.00 и 8.30 снова позвонил Гилярофф. Заканчивая беседу, Монро неожиданно сказала: ”Знаешь, Сидни, а мне известно множество секретов о братьях Кеннеди”. “Каких секретов?” - спросил он. “Опасных”, - ответила она и повесила трубку.
С наступлением сумерек к дому на Хелена-Драйв подошли три человека. Один из них нес маленький саквояж, похожий на докторский. Через несколько месяцев после смерти Монро соседка актрисы, Элизабет Поллард, сказала полиции, что видела, как мимо ее окон в дом Мэрилин прошел Бобби Кеннеди в сопровождении двух мужчин. Однако в 1962 году ей не поверили. Долгие годы полиция и “отцы” города утверждали, что в тот день Бобби в Лос-Анджелесе не было.
В районе 9.30 в доме на Хелен-Драйв снова раздался звонок. Звонил друг Монро, мексиканский сценарист Хосе Боланос. Во время разговора с ним Мэрилин отложила трубку. Не отсоединилась, а положила ее рядом. Он ждал, но она так и не вернулась.
Согласно показаниям зятя экономки, она не вернулась потому, что пришел Бобби и два его охранника. Им приказали убираться из дома. “Я чувствую себя куском мяса”, - кричала Мэрилин на пленке Оташа. Слышались звуки борьбы. “Я должен забрать твой дневник, - кричал Кеннеди, - моя семья заплатит за него”. Вернувшись через час, Мюррей и зять нашли обнаженную полуживую Мэрилин в примыкающем к дому коттедже для гостей. Мюррей вызвала “скорую” и снова позвонила Гринсону. Ни попытки реанимационной бригады, ни прямой укол адреналина в сердце, который сделал ей Гринсон, не помогли. Там же, на полу коттеджа она и умерла. Ответственным за расследование был назначен капитан Джеймс Гамильтон, как выяснилось гораздо позднее, друг Бобби.
Намеревался ли Бобби убить Монро? Или хотел лишь оглушить с помощью наркотиков, пока они обыскивали ее стол, просматривая письма, записки и юридические документы и пытаясь найти “книгу тайн”? Огромная доза наркотиков, обнаруженная при вскрытии в теле Мэрилин, указывает на предумышленное убийство.
На глазах у Бобби Кеннеди ей ввели барбитураты в количестве, достаточном, чтобы убить 15 человек. Хотя смерть актрисы была признана возможным самоубийством, через 36 лет результаты посмертного вскрытия убеждают в другом. Судя по пустым бутылочкам из-под лекарств, она проглотила от 40 до 50 таблеток нембутала и, по меньшей мере, 22 хлоралгидрата. Нембутал из-за желтой окраски желатиновых капсул оставляет на стенках желудка желтый налет, однако ничего подобного обнаружено не было. Недавняя экспертиза свидетельствует, что для достижения уровня лекарств, выявленного в теле актрисы, она должна была проглотить от 52 до 82 капсул. Большинство самоубийц, умирающих от передозировки, теряя сознание, редко глотают более 20 таблеток. К тому же, их обычно рвет. Мэрилин не рвало. Нет никакого сомнения, что наркотики попали в кровь с помощью шприца. Монро никогда ими не пользовалась. Сегодняшние технологии позволяют вынести единственный вердикт: актрису убили. На ее теле были обнаружены синяки. Все образцы тканей, посланные в лабораторию токсикологии для более тщательной проверки, загадочным образом исчезли. Ни до, ни после смерти Мэрилин такого не случалось. Из всех людей, которые в тот день находились в ее доме, только двое живы до сих пор: зять Мюррей Норман Джеффриз и бывший полицейский, один из двух мужчин, пришедших в дом Монро с Бобби Кеннеди. Имя последнего по юридическим соображениям не разглашается...
(с)

[img]http://marilyncollection.ru/images/mm/marilyn_monroe_62.jpg[/img]

pepsi · December 14, 2011

[b]Пол Ньюман[/b]

[i][b]Не надо жать на тормоза, [/b]если уже перевернулся...[/i]

Пол Ньюмен родился 26 января 1925 года в Кливленде в семье торговца спортивными товарами Артура Ньюмена. «В детстве я не очень‑то хорошо учился, — вспоминал актер. — Со спортом тоже не получалось, а я жаждал побеждать. Я никогда не был большим говоруном…» В 1944 году из Кенванского колледжа Ньюмен ушел добровольцем в морскую пехоту. Отслужив два года радистом, он вернулся в колледж. Вечерами Ньюмен играл в студенческом театре. Красивый, атлетически сложенный, с яркими синими глазами и обезоруживающей улыбкой, он быстро добился успеха на студенческой сцене. Пол решил попытать счастья на профессиональных подмостках и поступил в труппу городка Вудсток, где за год сыграл в шестнадцати пьесах. Тогда же Ньюмен познакомился с молодой актрисой, ставшей его женой и подарившей ему сына и двух дочерей. После смерти отца Пол вынужден был вернуться в Кливленд, чтобы вести семейный бизнес. Но это занятие было ему не по душе. Промучившись год, Ньюмен уехал учиться в Йельскую драматическую студию. В 1952 году его заметил один из нью‑йоркских театральных агентов. В Нью‑Йорке молодая семья жила скромно. У Пола был единственный приличный костюм, в котором он с раннего утра обходил театральные агентства в поисках работы, а по вечерам торговал энциклопедиями. Через месяц ему удалось пристроиться на телевидение — в крошечных ролях без текста. Почувствовав, что ему не хватает школы, Ньюмен поступает в знаменитую Актерскую студию, где преподавали Ли Страсберг и Элиа Казан, приверженцы системы Станиславского. «Пока я не приехал в Нью‑Йорк, — вспоминает Пол, — я и понятия не имел о том, что же такое актерская игра. Абсолютно. Ни малейшего. И мне очень, очень повезло». Вскоре один из лучших американских театров «Гилд» пригласил его в спектакль «Пикник» по пьесе У. Инджа. Правда, роль Ньюмену досталась не главная, но критика назвала его исполнение «превосходным», а компания «Уорнер Бразерс» предложила ему долгосрочный контракт. В театре «Гилд» Ньюмен познакомился с актрисой Джоанной Вудворд. Она разделила с ним все профессиональные радости и заботы. Любовь их была трудной, только через пять лет Пол смог жениться на Джоанне… Ньюмен дебютировал в кино в историческом фильме «Серебряная чаша» (1954). Он появился в роли древнегреческого скульптора, обманом проданного в рабство римлянам. Критика не пощадила ни картину, ни актера. Сам Ньюмен после просмотра ленты «был охвачен ужасом, травмирован». Когда Пол вернулся в Нью‑Йорк, режиссер Артур Пенн предложил ему роль старого, изувеченного, доведенного жизнью до безумия боксера Эда из рассказа Э. Хемингуэя «Чемпион». Задача была тем более трудной, что актеру предстояло играть человека в возрастном диапазоне от двадцати до пятидесяти с лишним лет. Пол блистательно справился с ролью, и теперь уже Р. Уайз пригласил его в свой фильм «Кому‑то там наверху я нравлюсь» (1956). Это была экранизация биографии чемпиона по боксу Роки Грациано. Ньюмен провел немало времени в обществе прославленного спортсмена, сам начал заниматься боксом. Ему удалось разглядеть в своем грубоватом герое человечность, даже проблески нежности в отношениях с женой. Реализм игры Ньюмена критика связывала с принципами Актерской студии Страсберга. Много лет спустя он вспоминал: «Меня приглашали в фильмы, которые явно обещали большой кассовый успех, — костюмно‑исторические, приключенческие, картины с насилием и сексом. Много раз мой менеджер уходил похныкать в ванную, потому что я отказывался от больших заработков, предпочитая сыграть в спектакле Актерской студии или вовсе не работать». В 1957 году Ньюмена «арендовала» компания «XX век — Фокс» для участия в фильме «Долгое жаркое лето» (1958) по мотивам рассказов У. Фолкнера. Это была первая совместная работа Ньюмена с Джоанной Вудворд, незадолго до этого ставшей его женой. Картину ставил режиссер Мартин Ритт. Пол высоко ценил его за «чудесное чувство уверенности и душевного комфорта». За роль в этом фильме Ньюмен получил премию Каннского кинофестиваля. Тем временем компания «Уорнер Бразерс» пригласила из Нью‑Йорка режиссера А. Пенна. В его вестерне «Револьвер в левой руке» Ньюмен получил главную роль знаменитого бандита с Дикого Запада, по прозвищу Билли‑Малыш. Фильм в прокате потерпел такой провал, что Пенн на время оставил кино. Но уже следующая картина — экранизация пьесы Т. Уильямса «Кошка на раскаленной крыше» — принесла Ньюмену первое выдвижение на премию «Оскар». К этому времени Ньюмена всерьез стал тяготить контракт с «Уорнер Бразерс». Весной 1959 года он вернулся в Нью‑Йорк. Здесь его ждала настоящая работа: Элиа Казан ставил «Сладкоголосую птицу юности» Т. Уильямса. В этом спектакле Ньюмен 336 раз играл роль Чэнса — с наслаждением и с огромным успехом. А летом за огромную сумму, поглотившую все его сбережения, он выкупил у компании «Уорнер Бразерс» свой контракт. Через два года Ньюмен встретился с одаренным сценаристом и режиссером Робертом Россеном. В его фильме «Ловкач» (1961) Пол создал образ профессионального бильярдиста Эдди. Картина претендовала на девять премий «Оскар», но получили ее только оператор и художник. После «Ловкача» за Ньюменом окончательно утвердилась репутация не только кассовой звезды, секрет притягательности которой в магнетизме личного обаяния, но и серьезного художника. Темп его работы в кино стал еще более напряженным. Ньюмен пробовал себя в самых разных жанрах. Он снялся в «Сладкоголосой птице юности» (1962), комедии «Любовь по‑новому» (1963), в экранизации романа «Премия» (1963), в «Разорванном занавесе» у А. Хичкока (1966), в историко‑приключенческом фильме «Леди Л». (1965). В детективе «Харпер» (1966) Пол настолько убедительно сыграл главную роль отважного сыщика, что заслужил сравнение с прославленным мастером этого жанра Хэмфри Богартом.В 1961 году Ньюмен заключил на два года контракт со студией «Парамаунт». Три предложенных им сценария были отвергнуты компанией как «слишком спорные». В качестве четвертого проекта Ньюмен и режиссер М. Ритт предложили экранизацию романа Л. Мак‑Мертри «Проезжай, всадник». Так появился фильм «Хад» (1963), названный по имени главного героя. Роль Хада Бэннона — одна из лучших в биографии Ньюмена. Эта картина о непростых отношениях старого техасского ковбоя Бэннона с сыном Хадом и шестнадцатилетним внуком Лоном. В беседе с английским критиком Г. Гоу Ньюмен говорил: «По‑моему, фильм не поняли до конца. Особенно молодежь. Они превознесли этого персонажа, а ведь для нас главным было показать человека со всеми внешними достоинствами, которые так ценятся в США — привлекательной наружностью, успехом у женщин, умением пить, — и при этом с трагическим пороком. Ему плевать на все, кроме себя самого. Это в какой‑то степени перекликается с мыслями Теннесси Уильямса о том, что американцы делают главную ставку на внешнюю красоту. Быть обаятельным — то же самое, что иметь дорогую машину и другие символы социального престижа». За роль Хада Ньюмен был в третий раз выдвинут на премию «Оскар» — и в третий раз ее не получил.По мнению Джоанны Вудворд, определенным кругам пришлась не по нраву общественная деятельность ее мужа: в 1963 году он принял участие в походе на Вашингтон в защиту гражданских прав негров, а потом, вместе с Марлоном Брандо, в антирасистском митинге в штате Алабама, который проводил Мартин Лютер Кинг. В Коннектикуте чета Ньюменов приобрела просторный дом. Здесь всегда было весело: приезжали погостить сын и две дочери Ньюмена от первого брака; да и у Пола с Джоанной подрастали три дочки…Значительной стала шестая совместная работа Ньюмена и режиссера Ритта — вестерн, названный по‑испански «Hombre» (1967). Человек по прозвищу Hombre и по имени Джон Рассел прожил среди племени апачей много лет. Он противостоит разбойникам и расправляется с ними, жертвуя собственной жизнью. Рассел в исполнении Ньюмена — это сдержанность, гордость и достоинство. В фильме «Люк холодная рука» он играл неудачника Люка, попавшего в тюрьму. Эта роль потребовала от актера и душевного, и немалого физического напряжения. Длинные проходы в кандалах, работа под солнцем на строительстве дороги отнимали много сил. За эту роль Ньюмен в четвертый раз был выдвинут на «Оскара». Результат был тот же, что и прежде. В 1967 году Вудворд прочла роман писательницы М. Лоуренс «Шутка Бога» и предложила известному сценаристу С. Стерну, другу семьи Ньюменов, переработать его для кино. Однако все студии отвергли сценарий. И тогда Ньюмен решил ставить картину сам. Небольшой опыт режиссуры у него имелся: в 1958 году он выпустил тридцатиминутную картину по монологу А. Чехова «О вреде табака». «В режиссуре, — говорил он, — важны прежде всего активные глаголы. Нельзя сыграть глагол „любить“ — это абстракция, но можно сыграть глагол „слушать“». Картина «Рейчел, Рейчел» была удостоена нескольких значительных премий. Лучшим режиссером и лучшей актрисой года назвали Ньюмена и Вудворд нью‑йоркские кинокритики. Национальный просмотровый совет включил «Рейчел, Рейчел» в десятку лучших картин года. Голливудская ассоциация зарубежной кинопрессы присудила «Золотой глобус» режиссеру Ньюмену и актрисе Вудворд.Летом 1969 года вместе с двумя другими звездами — Барброй Стрейзанд и Сидни Пуатье, Ньюмен образовал кинокомпанию «Ферст артистс» для производства и проката фильмов со своим участием. Первая их картина — «Выигрыш» (1969) — мелодрама о потерянной и вновь обретенной любви. Ньюмен в роли автогонщика отказался от дублера и сам сидел за рулем машины, мчащейся со скоростью 200 километров в час. Автоспорт — его вторая страсть. Дважды Пол завоевывал звание чемпиона страны, а в 1977 году, в возрасте пятидесяти двух лет, принял участие в круглосуточной гонке на выносливость и пришел пятым… В вестерне «Буч Кэссиди и Санденс Кид» (1969) Джорджа Роя Хилла партнером Ньюмена стал малоизвестный Роберт Редфорд. Фильм имел огромный зрительский успех, а Ньюмен возглавил список самых кассовых актеров.В течение следующих четырех лет Ньюмен постоянно находился в десятке самых кассовых американских актеров. Один за другим выходили фильмы в разных жанрах, триллер «Человек в макинтоше», комедия «Афера», детектив «Бассейн для утопленника», фильм‑катастрофа «Ад в поднебесье». За последний Ньюмен получил рекордный гонорар."…В США публика сразу же находит для исполнителя его «нишу» в жизненном пространстве и засовывает его туда, — замечает Ньюмен. — Если я надену черный парик и приделаю смешной нос, не исключено, что никто не захочет на меня смотреть. Американцы предпочитают получать товар в привычной упаковке, а если она отсутствует, они могут товар и не взять. Думаю, что на моей могиле могла бы быть такая эпитафия: «Здесь покоится Пол Ньюмен, умерший в нищете, потому что его глаза вдруг стали карими».И только встреча с одним из лучших американских режиссеров Робертом Олтменом в фильме «Баффало Билл и индейцы, или Урок истории, данный Сидящим Быком» (1976) позволила ему вновь заняться настоящим искусством. Баффало Билл был одной из примечательных фигур эпохи освоения Дикого Запада. Актер сыграл его тонко, точно, с безукоризненным чувством юмора. Ньюмен поддерживал прекрасную физическую форму: он занимался автоспортом, купался зимой в проруби, ежедневно погружал по утрам голову в ведро с холодной водой. Ему было за пятьдесят, когда он сыграл ветерана‑хоккеиста в картине «Бросок» (1977). В 1979 году Р. Олтмен пригласил его на главную роль в фильме «Квинтет». На съемочной площадке дружно работали знаменитости: итальянец В. Гассман, испанец Ф. Рей, шведка Б. Андерсон, француженка Б. Фоссе. «Самое замечательное в Олтмене то, что на площадке никто не проявляет эгоизма, — говорит Ньюмен. — Эгоисты чувствуют себя очень неуверенно в работе с Олтменом, и это чудесно — можно свободно экспериментировать и углубляться в роль, зная, что эта привилегия предоставлена и всем остальным».а экране Ньюмен появляется все реже. В 1994 году зрители могли видеть его в фильме «Себе на уме» Роберта Бентона. «Во всем мире теперь трудно найти по‑настоящему интересные роли, — объясняет актер. — Когда я начинал в пятидесятых годах, то двадцать процентов времени проводил за чтением сценариев, а восемьдесят — за чтением литературы. Может, кому‑то другому теперь таскают хорошие сценарии!.. Кино сегодня обречено на производство дорогих картин с нижайшим общим знаменателем. Да, актерство начинает мне надоедать. Я, кажется, исчерпался». О Поле Ньюмене говорили, что он серьезен, полон фантазии, замкнут в себе, невозмутим и вызывает раздражение. В 1995 году он был занесен в книгу рекордов Гиннеса как старейший автогонщик, когда‑либо участвовавший в национальном чемпионате. В свои 70 лет актер не менее уверенно чувствовал себя и за штурвалом собственного самолета.После того как его сын скончался от наркотиков, Ньюмен образовал специальный фонд борьбы с наркоманией. В этот фонд он перечислял доходы с предприятия, производящего продукты питания, на которых стоит имя Пола Ньюмена… Это миллионы долларов. Однажды Ньюмен сказал: «Я хочу, чтобы меня помнили как человека, который старался — старался быть частицей своего времени, старался помочь людям наладить общение друг с другом, старался быть порядочным в своей жизни, старался расти как человек. Надо всегда стараться — это главное».В 2001 году британские поклонники кино назвали Пола Ньюмена лучшим актером за всю историю существования этого вида искусства. Таковы итоги опроса, проведенного журналом «Радио таймс». В июне 2008 года у Пола Ньюмена был диагностирован рак лёгкого, а 26 сентября 2008 года он скончался в своём доме в Уэстпорте, штат Коннектикут, в возрасте 83 лет.

Пы.сы:помимо прочего люблю Пола за то,что он очень похож на моего деда в молодости,вернее мой дед в молодости был похож на самого Пола Ньюмона...
[center][size=3][i][font=Georgia][img]http://www.goodcinema.ru/files/23_3.jpg[/img][/font][/i][/size][/center]

Тоскана · December 15, 2011

нередко путала фото молодого Ньюмана с Брандо) Оба покоряют мощной харизмой.

pepsi · December 15, 2011

[i][b]Мои любимчики эпохи старого Голливуда:[/b][/i]

[b]Грегори Пек[/b]
[img]http://s001.radikal.ru/i193/1109/5e/1c7c2bd01065.jpg[/img]
[b]Кларк Гейбл[/b]
[img]http://s59.radikal.ru/i163/1109/f9/1e0892f4440c.jpg[/img]
[b]Марлон Брандо. [/b]
[img]http://i074.radikal.ru/1109/a2/634ae1ac49c9.jpg[/img]
[b]Кэри Грант[/b]
[img]http://s002.radikal.ru/i197/1109/5e/43bd192d09c1.jpg[/img]
[b]Гэри Купер[/b]
[img]http://i025.radikal.ru/1109/95/7ef598016f7a.jpg[/img]
[b]Хамфри Богарт[/b]
[img]http://s002.radikal.ru/i198/1109/4e/459eb720c104.jpg[/img]
[b]Джон Уэйн[/b]
[img]http://s51.radikal.ru/i133/1109/77/ecb83b33a41f.jpg[/img]

pepsi · December 15, 2011

[i][b]и конечно же дамы:[/b][/i]

[b]Грэйс Келли[/b]
[b][img]http://i026.radikal.ru/1109/60/78f02a1391a9.jpg[/img][/b]
[b]Рита Хейворт[/b]
[img]http://i028.radikal.ru/1109/a0/473817216361.jpg[/img]
[b]Вивьен Ли[/b]
[img]http://s58.radikal.ru/i161/1109/f5/ed388450737d.jpg[/img]
[b]Мэрилин Монро[/b]
[img]http://s013.radikal.ru/i325/1109/66/e9ff2e59cf28.jpg[/img]
[b]Одри Хепберн[/b]
[img]http://s54.radikal.ru/i144/1109/d6/dde5f640f806.jpg[/img]
[b]Ава Гарднер[/b]
[img]http://s61.radikal.ru/i174/1109/a2/326459e6596d.jpg[/img]
[b]Марлен Дитрих[/b]
[img]http://i066.radikal.ru/1109/a6/cdb9a42e8737.jpg[/img]
[b]Бетт Дэвис[/b]
[img]http://i061.radikal.ru/1109/41/53fed641b757.jpg[/img]
[b]Ингрид Бергман[/b]
[img]http://s57.radikal.ru/i155/1109/a1/734e9308c2fe.jpg[/img]
[b]Лорен Бэккол[/b]
[img]http://i061.radikal.ru/1109/0d/05b04a157a39.jpg[/img]

Тоскана · December 16, 2011

это просто праздник какой-то (с))

забавно смотрится известная выпивоха Ава Гарднер с молочным коктейлем

solar eclipse · December 19, 2011

оказывается, эта очаровательная женщина с золотыми волосами и безупречным вкусом, хорошо знакомая мне из фильмов Хичкока как Марни и Птицы -мать страшной Мелани Гриффит- вечной супругой Бандераса.

[quote]Когда во время съемок "Марни" у Хичкок возник конфликт с Типпи Хедрен, он грозился разрушить ее карьеру, чтобы она даже не смогла помогать своим родителям. А вскоре сделал ее пятилетней дочери Мелани (будущей Мелани Гриффит) незабываемый подарок - куклу, которая изображала ее маму, лежащую в сосновом гробике.
[/quote]

потрясающая актриса, элегантная женщина и икона стиля. обожаю ее костюмчики из джерси и твида, ее прически, цвет маникюра, перчатки и сумочки ))

pepsi · December 19, 2011

[i][b]Бетт Дэвис[/b][/i]

[font=Trebuchet MS][i][b]«В моей профессии пока ты не станешь монстром, ты не станешь звездой».[/b][/i][/font]

«Первая леди американского кино», одна из самых известных и уважаемых актрис в истории Голливуда. «Миссис Президент» - первая женщина-президент Американской академии киноискусства. Американская киноакадемия десять раз номинировала ее на премию «Оскар», однако заветных статуэток актриса получила всего две - в 1935 году за роль в фильме Альфреда Грина «Опасная» и в 1938 году за роль в фильме Уильяма Уайлера «Иезавель».
«Дэвис была той уникальной актрисой, что умела поднимать голливудские мелодрамы до уровня высокой трагедии»,- утверждают ее биографы. - «Она ушла от красивости, от эффектных поз и установила традицию - ее героини были женщинами сильными, страстными, с огромным диапазоном чувств и душевных состояний». Ее одежда, прическа, манера держаться и даже курить были недосягаемыми объектами для подражания многих поколений зрителей. Актерская и женская интуиция подсказывали ей, что выигрышным способом подать себя она может в движении, в выразительных жестах. Так из некрасивой актрисы она стала настоящей красавицей. Но актриса обладала капризным, своенравным, независимым характером, о котором в конце жизни писала: «Я была бескомпромиссной, ехидной, бестактной, изменчивой, и, зачастую, непереносимой маньячкой».

Киновед Алексей Гусев о Бетт Дэвис: «Уже имея два «Оскара», она решила, что ей дают слишком слабые, слишком простые роли — и, устроив скандал, вопреки срокам контракта, ушла со студии. Ее вернули, стали давать все роли, которые она хотела, — и за последующие шесть лет она получила еще пять номинаций на «Оскар», В ее фильмах не могло быть хэппи-энда — по крайней мере, для ее героинь: от роли к роли Дэвис бесстрашно исследовала один образ, один лейтмотив: соединение стальной силы духа с бешеной нервической взвинченностью. Ее героини — изгои, они существуют вне общества, вне его норм и законов; они погибают, сходят с ума, убивают любимых, но, раздавленные «бременем страстей человеческих», никогда не опускаются до того, чтобы от этих страстей отказаться».
Рут Элизабет Дэвис родилась 5 апреля 1908 года в Лоуэлле, штат Массачусетс. Отец ушел из семьи, когда Бетт и ее сестра Барбара были еще совсем маленькими. Дети остались на руках у матери. Это была удивительно дружная семья — и ни замужества девочек, ни появление у них собственных детей не разрушили душевной близости и необычайной преданности друг другу.
В театральную школу поначалу ее не приняли. «Очень сожалею, но у девочки нет таланта», — сказала экзаменовавшая будущую звезду актриса Ева Ле Галлейен. Но девочка попала в драматическую школу Джона Мюррея Андерсона — тогда артиста, а впоследствии режиссера.
Через год Андерсон рекомендовал ученицу (которая стала именовать себя Бетт Дэвис) режиссеру Джорджу Кьюкору. Так она попала в труппу, ставившую в это время пьесу «Бродвей». Бетт играла добросовестно, но Кьюкор ее уволил, хотя видимых причин к этому не было.
На следующее лето Бетт устроилась в другой театр — билетершей, иногда появлялась на сцене в незначительных ролях. Осенью 1929-го ее включили в труппу небольшого нью-йоркского театра «Провинстаун плейхауз». Первая заметная роль — Гедвига в «Дикой утке» Ибсена. О Бетт Дэвис заговорили как о многообещающей актрисе и доверили играть в пьесе «Разбитые блюда», выдержавшей двести представлений.Первые пробные съемки в Голливуде — полный провал. «Откуда вы взяли это ужасное существо?» — с такого вопроса началось знакомство Дэвис и Самюэля Голдвина в 1930 году. (Через двенадцать лет, заплатив актрисе сто тысяч долларов за участие в «Лисичках», Голдвин принесет ей публичные извинения.)
Однако компания «Юниверсал» заключила с ней трехмесячный контракт с зарплатой 300 долларов в неделю. В декабре 1930 года Бетт Дэвис приезжает в Лос-Анджелес.своем первом фильме «Дурная слава» она играла добродетельную родственницу героини. Этот же образ она создавала в последующих картинах — «Семя», «Мост Ватерлоо». Осенью 1931 года истек срок очередного контракта, а новый заключить не предложили. Было от чего отчаяться!
Когда ей позвонил известный актер и режиссер Джордж Арлисс из «Уорнер Бразерс» и пригласил ее на главную роль в фильме «Человек, который играл Бога», она решила, что это неудачный розыгрыш.
Действительность превзошла все ее ожидания. Арлисс, который казался Бетт почти стариком, с его манерами утонченного джентльмена, окружил молодую актрису с самого начала съемок особым вниманием. Он «сыграл Бога» в ее судьбе.
Фильм имел успех, и компания «Уорнер Бразерс» немедленно предложила ей годовой контракт. Но и здесь Бетт Дэвис заключили в жесткие рамки. На этот раз одну за другой ей поручали роли коварных соблазнительниц. «Богатые всегда с нами», «Темная лошадка», «Трое вместе», «Большое потрясение»…В 1932 году она в первый раз вышла замуж. Избранником актрисы оказался друг ее юности, джазовый музыкант. Через семь лет они разошлись: супруг не выдержал невольных унижений, которые всегда неизбежны, если человек известен только тем, что он — муж знаменитости…
Бетт Дэвис удалось убедить шефа Джека Уорнера отпустить ее на съемки в другую компанию «РКО-Радио», где ей предложили роль Милдред в экранизации романа Сомерсета Моэма «Бремя страстей человеческих» (1934).
Актрисе предстояло сыграть представительницу колоритного лондонского населения — кокни. Дэвис готовилась тщательно и долго. Она наняла прислугу-англичанку и в течение двух месяцев изучала ее говор и произношение.
Милдред, этой блуднице из предместья, официантке из ресторанчика, хотелось любой ценой выбиться в люди. Она не красотка, не интеллигентна, но эгоистична, жадна и развратна. Кажется, Милдред ничего не делает, чтобы нравиться мужчинам, но увлекает их сразу. И знает, какова ее сила.
Бетт Дэвис разрабатывает и углубляет тип ни перед чем не останавливающейся леди, чья властность, аморализм и жестокость не только лишает ее женственности, но и губительна как для окружающих, так и для нее самой. Критики даже шутили: чем стервознее героиня, тем лучше играет Бетт Дэвис.
Актриса развивает успех в фильмах Арчи Мейо «Пограничный городок» (1934) и Альфреда Грина «Опасная» (1935). В этих картинах ее героиня идет на убийство нелюбимого мужа. Обстоятельства разные, но мотивы те же — любовь к другому. Снова женщина, решительно отметающая общепринятые моральные нормы во имя достижения цели. За роль бывшей актрисы Джойс Хитт в «Опасной» американская академия киноискусства присудила Бетт Дэвис премию «Оскар».

Актрисе многое не нравилось в Голливуде. Как только могла, она сражалась за роли — сложные, неоднозначные. За строптивость ее неоднократно увольняли из Голливуда без права сниматься на других студиях. Когда Бетт отказалась от нескольких предложенных ей ролей и приняла приглашение Л. Теплица сняться у него в двух фильмах — во Франции и Италии, — братья Уорнер начали против актрисы судебный процесс. Суд проходил в Лондоне, куда Бетт уехала с мужем. Процесс Дэвис проиграла и была вынуждена вернуться в Голливуд. Правда, студия не только оплатила судебные издержки, но и предложила Бетт два прекрасных сценария — из которых вышли в итоге принесшие ей успех фильмы «Меченая женщина» и «Кид Гэлэхед» (оба — 1937).И героини Бетт Дэвис, и сама актриса стремились быть первыми, и почти всегда это удавалось. За одним исключением — Дэвис не получила роли Скарлетт и с ворчанием вспоминала об этом всю жизнь.
Чтобы как-то утешить актрису, братья Уорнер решили экранизировать пьесу Оуэна Дэвиса «Иезавель» (1938), во многом напоминающую роман Маргарет Митчелл. Ставил картину Уильям Уайлер.

Режиссер не торопил актрису, давал столько дублей, сколько нужно было, чтобы достигнуть наибольшей выразительности. В результате Дэвис получила своего второго «Оскара». Ее героиня стремится любыми путями удержать, а после неудачи — вернуть мужа.
Для актрисы это был экзамен высшей степени мастерства и трудности. Например, на протяжении одной части героиня Бетт переживает несколько резко отличных друг от друга психологических состояний: от лихорадочной нетерпеливости ожидания, через отчаяние и надежду она переходит к холодной мстительности. Со своей задачей Дэвис справилась блистательно.
Уайлер тонко разобрался в сильных и слабых сторонах актрисы. Лучшие, ключевые моменты фильма решены без слов или почти без слов. Он сумел наиболее выгодно показать Дэвис в эпизодах без текста, где все внимание зрителей сосредотачивается на изображении, на жесте и мимике лица.
В 1939 году Бетт Дэвис снялась сразу в пяти картинах, в разной степени повторяющих «Иезавель». Роль богатой наследницы Джудит Траэрн в «Победе над мраком» актриса считала едва ли не лучшей в своей творческой биографии.После семи лет работы в Голливуде Бетт Дэвис была на гребне славы. Ее сравнивали с Дузе, удостоили титула наиболее популярной женщины года (наряду с Элеонорой Рузвельт), избрали президентом Американской академии киноискусства. Она же чувствовала только страшную усталость и отчаянное одиночество. Личная жизнь не складывалась, хотя она умела быть отличной хозяйкой и всегда мечтала иметь свой дом. Она во второй раз вступила в брак. И снова счастье ее было недолгим: ее муж — управляющий гостиницей — вскоре погиб в результате несчастного случая…
В 1941 году Уильям Уайлер экранизировал пьесу Л. Хеллман «Лисички». Этот фильм стал новым триумфом Бетт Дэвис, исполнившей роль Реджины Гидденс, в жизни которой все продумано, все рассчитано и все лишено человеческого тепла. Жалость, родственные чувства, даже обычное проявление сочувствия к другому — все отбрасывается во имя достижения цели — богатства и власти…

Бетт Дэвис первой из женщин была избрана президентом Американской академии киноискусства. На студии Warner Bros. она пользовалась таким авторитетом, что её шутливо называли «пятым братом Уорнер».
Бетт Дэвис пробует силы и как продюсер. Но первый же опыт с фильмом «Украденная жизнь» (1946) не принес успеха.
Актрисе было 39 лет, когда 1 мая 1947 года у нее родилась дочь Барбара. На какие-то годы Голливуд перестал существовать. «Впервые в жизни я надела на себя цепи добровольного рабства ради другого существа», — напишет Дэвис в своей книге «Одинокая жизнь».
Но через год Дэвис вернулась в Голливуд. «Каждый миг, проведенный вдали от дома, был мне ненавистен», — вспоминает она. В этот период, снявшись еще в нескольких мало для нее интересных фильмах, Бетт навсегда расстается с фирмой «Уорнер Бразерс», с которой была связана девятнадцать лет. Эти годы были эпохой не только в ее жизни и судьбе — но и в американском кино. Ибо при всех слабостях сценариев Бетт Дэвис создала собственный, ни на кого не похожий тип голливудской героини. Она ушла от красивости, от эффектных поз и установила традицию — ее героини были женщинами сильными, страстными, с огромным диапазоном чувств и душевных состояний…
В этот сложный для Бетт жизненный период ее бросил третий по счету муж. Он женился на няньке собственной дочери, да еще заставил актрису платить ему алименты.И вдруг последовало приглашение от студии «XX век — Фокс». Режиссер Джозеф Манкевич предложил ей роль в фильме «Все о Еве» (1950). После съемок она признавалась режиссеру Джозефу Манкевичу, что он «воскресил ее из мертвых».
В фильме «Все о Еве» Дэвис играла стареющую звезду Бродвея Марго Чаннинг, которая не смогла вовремя уйти со сцены. И потому ей пришлось испытать измену поклонников, предательство друзей, наглое высокомерие вчерашней дублерши. Но все равно — дублерша оставалась дублершей, а Марго Чаннинг — звездой. Чего стоит королевский жест, с которым она, не оборачиваясь, сбрасывала шубу — абсолютно убежденная, что десятки мужчин кинутся ее подхватить. С партнером Гари Мерриллом, исполнителем главной мужской роли Билла Сэмпсона, Дэвис удалось добиться редкого взаимопонимания, причем не только на съемочной площадке. Наверное, ни в одну свою героиню не вложила она столько себя — настоящей стареющей актрисы, внешне абсолютно свободной, независимой и благополучной, а на самом деле испытывающей чувство неудовлетворенности и душевной смуты. В некоторых сценах, по признанию Бетт, ей стоило большого труда, чтобы не забыть, кого она играет — себя или Марго.Одиночество роднило ее с героиней фильма. Дэвис была той уникальной актрисой, что умела поднимать голливудские мелодрамы до уровня высокой трагедии.
Когда съемки фильма завершились, Бетт вышла замуж за Гари Меррилла, который был намного моложе ее. Первое, что сделали они, — взяли в родильном доме только что появившуюся на свет девочку. Ее назвали Марго. Теперь Гари уезжал на съемки — а Бетт оставалась дома с детьми и ждала возвращения мужа в новом доме, который она со вкусом обставила. В январе 1954 года в доме появился приемный сын Майкл пяти дней от роду.
И все-таки Бетт Дэвис возвращается на сцену. Выступая в мюзикле в Нью-Йорке, она вдруг почувствовала дикую усталость. При обследовании выяснилось, что у нее остеомиелит челюсти. Газеты же поспешили сообщить, что кинозвезда больна раком. После сложной операции реабилитационный период занял долгих, мучительных два года.
Бетт радовалась встречам с Анной Маньяни, снимавшейся в Голливуде. Две актрисы давно симпатизировали друг другу, но встретились впервые. После того как Маньяни уехала, Гари простонал: «Когда вы вдвоем, атмосфера наэлектризовывается так, что можно осветить весь Нью-Йорк».
Дэвис поправлялась, занималась детьми, хозяйством — кино, казалось, было оставлено где-то далеко. Гари был недоволен: «Ты ведь Бетт Дэвис!» «А я, признаться, думала, что я миссис Меррилл», — отвечала Бетт.
В большинстве ролей Дэвис безжалостна не только к внутреннему облику своих героинь, но и к их внешности. Она показывает их растрепанными, без косметики, обезображенными яростью или иной заслоняющей все страстью. Она не щадит ни их, ни себя для правды. Она ссорилась с продюсерами, желающими, чтобы на экране красивая женщина страдала и радовалась красиво. Она отважно шла на любые конфликты за справедливость в жизни. Как писал о ней Джеймс Келли, «она перестала быть коммерческим магнитом». Ей нельзя подражать — не получится, но надо учиться у Бетт Дэвис стойкости, принципиальности, непримиримости.
Еще в молодости Бетт играла старух. Ей было тридцать лет, когда она не побоялась исполнить одну из своих знаменитых ролей — шестидесятилетнюю королеву Елизавету в фильме «Частная жизнь Елизаветы и Эссекса». А на съемки фильма «Королева Елизавета» в 1955 году Дэвис, к общему ужасу и удивлению, явилась с наголо обритой головой, потому что Елизавета была лысой. Но какую борьбу пришлось выдержать актрисе, чтобы появиться на экране безобразной и достоверной!В 1956 году состоялась ее блестящая победа в картине молодого прогрессивного режиссера Тарадаша «В центре бури», где она сыграла пожилую библиотекаршу.
Роль в «Свадебном завтраке» (1957) — совершенно новое для нее амплуа. С этой картины для героинь актрисы настала пора подведения итогов. Бетт Дэвис все чаще выступает в роли любящей заботливой матери.
Огромный успех имел спектакль-дуэт, посвященный американскому поэту и литератору Карлу Сэндбергу, сыгранный Бетт вместе с Гари Мерриллом в 1960 году и показанный по многим городам Америки. Он был последней точкой в их совместной жизни. После этого они расстались. Так кончилась эта самая счастливая полоса в жизни Бетт Дэвис. Актриса напишет об этом просто и горестно: «Гари разбил мое сердце. Он убил мечту навсегда. Та маленькая женщина больше не существует».
Беда не приходит одна. Умирает мать, любимая и боготворимая Рути. «Помни, дорогая, — я всегда в первом ряду», — писала она дочери перед премьерами. И это была правда. Именно матери посвятила Дэвис свою книгу, этому единственному во всей ее жизни человеку, который оставался верен ей всегда и при любых обстоятельствах…
В фильме режиссера Олдрича «Что случилось с Бэби Джейн?» (1962) Бетт горестно рассказывает еще одну историю неудавшейся жизни — бывшей киноактрисы Джейн Хадсон. Дэвис претендовала на премию «Оскар» за лучшую женскую роль, но уступила его Энн Бэнкрофт.В 1972 году Бетт Дэвис снимается в забавной комедии «Игра в карты по-научному». Престарелая, почти неподвижная американка находит себе утешение в игре в карты. Раз в год она приезжает в Италию, чтобы обыграть полунищего итальянца…
В последние годы Дэвис снималась все реже и реже. Ее приглашали, но, как правило, она отказывалась, прочитав сценарий. Примечательно, что актриса никогда не играла в кино «большой драматургии», ни разу не прикоснулась к Шекспиру. Несмотря на это ее героини стоят рядом с великими трагическими образами. Таков магнетизм ее обаяния и сила ее уникального дара. В 1987 году она сыграла в своем последнем фильме — «Августовские киты»За свою долгую жизнь Бетт Дэвис исполнила около ста ролей. Она награждена двумя «Оскарами» и еще восемь раз претендовала на эту престижную награду. В памяти поколений она останется как «первая леди американского кино». Величайшая актриса кинематографа скончалась в возрасте 81 года, 6 октября 1989 года, возвращаясь с фестиваля в Сан-Себастьяне, где ей была вручена почетная награда.
Бетт Дэвис, наряду с Кэтрин Хепберн была признана Американским Институтом Кино величайшей актрисой в истории Голливуда. За свою карьеру в кинематографе, кроме двух Оскаров (всего актриса была номинирована 10 раз), Бетт Дэвис была удостоена множества других престижных наград. Свою жизнь и творческий путь она описала в книгах «Одинокая жизнь» (The Lonely Life, 1962) и «О том и о сем» (This 'n That, 1987). В 2007 году почтовая служба США к 100-летию со дня рождения Бетт Дэвис выпустила юбилейную почтовую марку, которая стала четырнадцатой в серии Легенды Голливуда.

[font=Trebuchet MS][b]Пять цитат из Бетт Дэвис[/b][/font]:
[font=Trebuchet MS][font=Trebuchet MS]1. О начале карьеры. «Я была самой что ни на есть скромной американской девственницей. А они уложили меня на кушетку, и мне пришлось испробовать пятнадцать мужчин подряд. Они по очереди ложились на меня и страстно целовали. «Ах, — подумала я, — я умру».[/font][/font]
[center][font=Trebuchet MS][font=Trebuchet MS]2. О профессии: «В моей профессии пока ты не станешь монстром, ты не станешь звездой».[/font][/font][/center]
[center][font=Trebuchet MS][font=Trebuchet MS]3. О конкурентке. «Почему я так хорошо играю шлюх? Думаю, потому что я не шлюха. Именно поэтому Джоан Кроуфорд всегда играет светских дам».[/font][/font][/center]
[center][font=Trebuchet MS][font=Trebuchet MS]4. О замужестве. «Я выйду замуж, если у жениха будет пятнадцать миллионов долларов, если он перепишет на меня половину состояния и даст гарантию, что ровно через год умрет».[/font][/font][/center]
[center][font=Trebuchet MS][font=Trebuchet MS]5. О перфекционизме. «Я всегда хотела выигрывать. Даже когда пекла печенье. Мое печенье обязательно должно было стать лучшим из когда-либо приготовленных».[/font][/font][/center]

[center][font=Trebuchet MS][font=Trebuchet MS]©[/font][/font][/center]

[center][font=Trebuchet MS][font=Trebuchet MS][img]http://www.fishup.ru/files/a5/29/37/lg_5642741_Annex_Davis_Bette_15.jpg[/img][/font][/font][/center]

pepsi · December 19, 2011

[i][b]"Скажи мне,что ты любишь меня..."[/b][/i]

Для общения с Марлен надо было иметь крепкие нервы. И вдобавок здоровый желудок, потому что от ее угощений любой мужчина мог свалиться под стол. «Суп из шампиньонов, отбивные котлеты, яичница-болтунья, мясо по-сербски с рисом и клецки с абрикосами», — записал Ремарк в дневнике (21 мая 1938 г.). Она предпочитала закармливать мужчин, нежели спать с ними, — поэзии кухни она отдавала предпочтение перед прозой спальни.
Но этого Ремарк знать не мог, он видел Марлен такой, какой ее видели все: звездой, вокруг которой вился рой вожделевших ее поклонников, кинодивой, появлявшейся в сопровождении сменявших друг друга кавалеров. С тех пор как Голливуд перестал благоволить к ней, она проводила отпуск в Европе. Марлен стали считать в Голливуде «ядом для кассы», в списке любимых публикой кинозвезд она фигурировала в самом конце. Гонорары Марлен были невероятно высоки, поэтому ничто не заставляло ее хвататься за любую предложенную роль, и она могла позволить себе долгие перерывы между фильмами.
У Ремарка сложилась почти аналогичная ситуация. Всемирную известность ему принесло одно-единственное произведение — роман «На Западном фронте без перемен» (1930). За всю историю книгопечатания только Библия по числу проданных экземпляров стояла впереди этой книги немецкого автора. Но и Ремарку пока не удавалось закрепить достигнутый успех. Подобно Дитрих, он, не будучи евреем, покинул Германию, презирая ее национал-социалистическую политику, и с тех пор жил либо в приобретенном еще в 1931 году доме в Порто-Ронко, на берегу Лаго-Маджоре, либо путешествуя по миру. Когда в начале сентября 1937 года Ремарк появился в Венеции, у него как раз осталась позади одна из многочисленных, но мимолетных связей — на сей раз с кинозвездой Хеди Ламарр.
В своей умной и пугающей книге «Моя мать Марлен» (1992) Мария Рива впервые открыла публике глаза на личные неурядицы блистательной кинозвезды. Со слов матери Мария Рива передает, как та описывала свою первую встречу с Ремарком:
«Она сидела со Штернбергом в венецианском „Лидо“ за обедом, когда к их столу подошел незнакомый мужчина.
— Господин фон Штернберг? Милостивая госпожа?
Моя мать вообще не любила, когда с ней заговаривали незнакомые люди, но ее очаровал глубокий, выразительный голос мужчины. Она оценила тонкие черты его лица, чувственный рот и глаза хищной птицы, взгляд которых смягчился, когда он поклонился ей.
— Позвольте представиться. Эрих Мария Ремарк.
Моя мать протянула ему руку, которую тот учтиво поцеловал. Фон Штернберг жестом велел официанту принести еще один стул и предложил:
— Не присядете ли к нам?
— Благодарю. Если милостивая госпожа не возражает.
В восторге от его безупречных манер, мать слегка улыбнулась и кивком головы предложила ему сесть.
— Вы выглядите слишком молодо для того, чтобы написать одну из самых великих книг нашего времени, — проговорила она, не спуская с него глаз.
— Может быть, я написал ее всего лишь для того, чтобы однажды услышать, как вы произнесете эти слова своим волшебным голосом. — Щелкнув золотой зажигалкой, он поднес ей огонь; она прикрыла язычок пламени в его загорелой руке своими тонкими белыми кистями, глубоко втянула сигаретный дым и кончиком языка сбросила с нижней губы крошку табака…
Фон Штернберг, гениальный постановщик, тихо удалился. Он сразу распознал любовь с первого взгляда».
Их отношения, с виду такие естественные и легкие, складывались непросто. И завершились они драмой, которая нашла отражение в их переписке, в самых прекрасных, самых страстных и самых печальных любовных письмах. В итоге перед нами последняя великая история любви в XX веке, грандиозная иллюзия, полная лжи и самообмана, но освещенная изнутри бенгальским огнем образов Ремарка, который никогда не был писателем в большей мере, нежели чем в этих интимных письмах к своей холодной возлюбленной. Одно из удивительно глубоких высказываний о Ремарке принадлежит Марии Рива: Ремарк «напоминал актера из героической пьесы, который всегда стоит за кулисами и ждет, когда же наконец ему подадут нужную реплику. А ведь он писал книги, мужские персонажи которых воплощали все те силы, что в нем дремали, но никогда не складывались в законченный характер. Как раз самым очаровательным его качествам так и не суждено было обрести свое место в портрете совершенного человека. Не то чтобы он не знал, как встать с этим портретом вровень, — он считал себя недостойным такого совершенства».
Ремарку был свойствен сильный комплекс неполноценности. Успех, свалившийся на него совершенно неожиданно, он считал незаслуженным. Он, разумеется, наслаждался независимостью, которая была обеспечена внезапным богатством: несмотря на приобретения предметов искусства и дорогие подарки, которые он постоянно посылал поклонникам, деньги продолжали литься к нему рекой, и гонорары из всех стран света казались неиссякающим источником. При этом Ремарк был твердо уверен, что не заслуживает таких гонораров, ибо как писатель не стоит этих сумм и, по сути дела, никаких значительных для читателя романов написать не может.
Из-за недооценки себя и депрессий, пожар которых Ремарк пытался залить водопадами алкоголя, для Дитрих, человека скорее прагматичного и решительного, он был тяжелым партнером. В моменты внутренней раскрепощенности ему удавалось «сбить со следа» свою возлюбленную, подделываясь под ребенка: только тогда он пользовался ее полным и безраздельным вниманием. «Выдаю себя за мальчишку, она в восторге. Не то…» (Дневник, 27 октября 1938 г.)
Когда у Ремарка появлялось ощущение, что Марлен отдаляется от него или он сам становится одним из никчемных поклонников в ее свите, он превращался в маленького восьмилетнего Альфреда, который с детскими орфографическими ошибками писал письма «тетушке Лене» — с их помощью Ремарк надеялся вернуть Марлен к состоянию «влюбленной нежности» первых месяцев их знакомства. Что думала по поводу этих писем сама Марлен, нам, к сожалению, не известно, поскольку все ее письма Ремарку были впоследствии уничтожены его женой Полетт Годдар.
«Полная, сладкая жизнь и немного страха, что это ненадолго», — записывает Ремарк в дневнике в Париже (21 мая 1938 г.), но всего два месяца спустя мы находим там же: «Я все больше склоняюсь к мысли уехать отсюда. В Порто-Ронко. В тишину, в вечера безысходности и одиночества, когда я буду проклинать себя за то, что уехал. Все становится ненадежным, я делаюсь ранимее, понемножку превращаясь в буржуа… Я совершаю поступки нелепые и глупые; я знаю об этом, совершая их, и совершаю их вопреки всему… Я должен быть один. Мне это не понравится».
Она тревожилась, когда он не возвращался в отель, а пил где-нибудь всю ночь напролет; зато связь Марлен с необузданной авантюристкой Джо Карстерс с ее страстью к самолетам приводила Ремарка в отчаянье: «Работать. Работать. Прочь от пумы! Прочь, прочь! В этом нет больше никакого смысла» (Дневник, 30 сентября 1938 г.). Вопреки всем благим намерениям порвать с пумой по имени Марлен он был не в состоянии: Ремарк вновь и вновь находил в себе силы для борьбы со всеми ее связями и с собственным одиночеством, которое силился обмануть уже своими связями, столь же многочисленными.
Хотя интимные отношения между Марлен и Ремарком закончились в 1940 году, Дитрих еще долгие годы оставалась возлюбленной его фантазии. 9 декабря 1938 года Ремарк приступил к работе над большим эмигрантским романом «Триумфальная арка», который наконец должен был излечить его от травмы быть знаменитым благодаря всего одной книге; многие письма к Марлен он с тех пор подписывает именем ее главного героя — «Равик». И чем дольше Ремарк трудился над романом, завершенным лишь в 1945 году, тем отчетливее главный женский персонаж книги, Жоан Маду, походил на портрет, причем не слишком лестный, Марлен Дитрих. «Красавица, возбуждающая и пропащая, с высоко поднятыми бровями и лицом, тайна которого состояла в его открытости. Оно ничего не скрывало и тем самым ничего не выдавало. Оно не обещало ничего и тем самым — все».
Перед нами заклинания любви, для которой не было никакой почвы в реальной прозе жизни. Возникнув из глубины экзистенциального одиночества, эти письма были адресованы женщине, существовавшей исключительно в страстных желаниях Ремарка. Однако написаны они — и в этом тайна их особенно трогательной, нежной меланхолии, — написаны эти письма Ремарком, в сущности, себе самому. Это своего рода разговор с самим собой, сон наяву. Они, эти письма, не ждут и не требуют ответа; они — не известный до сих пор роман Ремарка, а по своей поэтической магии, по несокрушимой вере в колдовскую силу слова это последний любовный роман XX века.

[i][b]ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА[/b][/i][b]:[/b]

[size=4][i]ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРК из Порто-Ронко
(после 24.11.1937)
МАРЛЕН ДИТРИХ в Нью-Йорк
[Штамп на бумаге: «Эрих Мария Ремарк»]
MDC212[/i][/size]

Большая комната наполнена тихой-тихой музыкой — фортепьяно и ударные, — это все Чарли Кунц, десятка два пластинок которого нанизаны на штырь моего проигрывателя. Это музыка, которую я люблю — чтобы отлететь, предаться мечтам, желаниям…
Вообще-то мы никогда не были по-настоящему счастливы; часто мы бывали почти счастливы, но так, как сейчас, никогда. Согласись, это так. Иногда это было с нами, иногда это было с другими, иногда одно с другим смешивалось — но самого счастья в его полноте не было. Такого, чтобы не представить себе еще большего; все было словно пригашено, как и сейчас. Ты вдумайся — только будучи вместе, мы его обретаем.
Пылкая моя, сегодня ночью я достал из погреба в скале самую лучшую бутылку «Штайнбергер кабинет» урожая 1911 года — из прусских казенных имений, элитное вино из отборного предзимнего винограда. С бутылкой и с собаками я спустился к озеру, взбаламученному и вспенившемуся; и перед собаками, и перед озером, и перед ветром, и перед Орионом я держал речь, состоявшую из считанных слов, — и тут собаки залаяли; они лаяли, а озеро накатило белый вал, поднялся ветер, и мы ощутили на себе его сильные порывы, Орион замерцал, словно брошь девы Марии, и бутылка, описав дугу, полетела сквозь ночь в воду, как приношение богам за то, что несколько лет назад они в этот день подарили мне тебя.
Может быть, она достанется там, внизу, сомам, которые будут перекатывать ее своими мягкими губами, а может быть, окажется у убежища старой замшелой щуки огромного размера, или у норы форели, узкое тело которой усыпано красными пятнышками; она вырожденка, эта форель, ей хочется мечтать, сочинять рифмованные форельи стихи и снимать быстротечные форельи кинофильмы; а может быть, через много-много лет, когда рты наши будут давно забиты темной землей, бутылка попадет в бредень рыбака, который с удивлением вытащит ее, поглядит на старую сургучную печать и сунет в боковой карман своей штормовки. А вечером, у себя дома, когда минестра уже съедена и на каменном столе у кипарисов появятся хлеб и козий сыр, он не торопясь поднимется, сходит за своим инструментом и собьет печать с бутылки, зажав ее между коленями. И вдруг ощутит аромат — золотисто-желтое вино начнет лучиться и благоухать, оно запахнет осенью, пышной осенью рейнских равнин, грецкими орехами и солнцем, жизнью, нашей жизнью, любимая, это наши годы воспрянут, это наша давно прожитая жизнь снова явится на свет в этот предвечерний час, ее дуновение, ее эхо, — а не знакомый нам рыбак ничего не будет знать о том, что с такой нежностью коснулось его, он лишь переведет дыхание, и помолчит, и выпьет…
Но поздним вечером, когда стемнеет, когда рыбак уже давно спит, из ночи, словно две темные стрелы, вылетят две бабочки, два смутных ночных павлиньих глаза — говорят, будто в них живут души давно умерших людей, испытавших когда-то счастье; они подлетят совсем близко, и всю ночь их будет не оторвать от края стакана, со дна которого еще струится запах вина, всю ночь их тела будут подрагивать, и только утром они поднимутся и быстро улетят прочь; а рыбак, стоящий со своей снастью в дверях, с удивлением будет смотреть им вслед — ему никогда прежде не приходилось видеть в здешних местах таких бабочек…
----------------
[center]
[i]ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРК из Парижа
(после 07.12.1937) Марлен Дитрих в Беверли-Хиллз,
отель «Беверли Уилшир»
[Штамп на бумаге: «Отель „Пренс де Галль“»]
MDC 520-522[/i][/center]
Маленькая милая обезьяна, ну что это за жалкая жизнь! Ты на другой стороне земли и время от времени только и делаешь, что возьмешь да пошлешь телеграмму. Разве написать письмо так трудно?
Может быть! Никто не собирается тебя подстегивать. Продолжай вести переговоры с менеджером ледяных катков. Хотя именно это меня весьма занимает — о чем ты условилась с этими чертями: когда ты начнешь и как долго, примерно, эта история будет продолжаться? Это не из-за моих разъездов, — они все равно продолжаются с железной необходимостью, — но просто так, чтобы знать.
Я здесь медленно, по-тихому схожу с ума. Один слой так мило накладывается на другой — и везде ты глядишь на меня и задаешь вопросы. Ты правда расспрашиваешь?
Продолжай расспрашивать! Я навожу страх на хозяев кафе и баров! Клубы трезвенников настойчиво зазывают меня к себе. Я для них все равно что знаменитый новообращенный. Важная новость: союз аквариумистов «Разбор» из Цюриха избрал меня почетным членом. Вот и исполнилась детская мечта! Ведь это часть моей юности: сколько в моей тогдашней комнате стояло аквариумов! А блестящие на солнце ручьи, а озера в лесу, а пестрый мир рыб с Амазонки! Я — впервые в моей жизни — принял предложение и послал им умирающее вино урожая 21 года. Иногда, если не всегда, удел благородных — принять тривиальную смерть. Вино умрет в глотках неотесанных швейцарцев, едва отличающих белое вино от красного. Ну и пусть! Кто знает, что нам еще предстоит! Мир и без того выглядит престранно: даже часы фирмы «Патек Филипп» взяли и остановились. Сломались! Раньше, чем все остальные! Как раз сейчас их чинят под аккомпанемент издевок с моей стороны.
Маленькая, грустная пантера со светлой шерсткой, живущая в зоопарке, — смейся, высмей их всех! Нечего грустить из-за идиотов — они созданы для того, чтобы при их виде другие веселились.
Выше, еще выше! Волна голубая, волна зеленая! Летите — летите с пеной, с белой пеной в гривах! Ах, эта вечная оседлость! Беспокойство — вот удел наш и наше счастье. И если я с таким отчаянием взываю к тебе… — кто бы вернул мне счастье взывать, чтобы желаемое тысячекратно исполнялось… ибо только в тебе исполнение всех желаний, любимая Фата Моргана Господня…
----------------
[center]
[i]ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРК из Парижа
(23.12.1937) МАРЛЕН ДИТРИХ в Беверли-Хштз,
отель «Беверли Уилшир»
[Штамп на бумаге: «Отель „Пренс де Галль“»]
MDC 492-493[/i][/center]
Всякий раз, когда я поднимаю глаза, я во власти странной иллюзии: при фиолетовом свечении вечерних лагун я вижу окрашенную в синюю и золотистую краски сваю для привязи лодок, слышу тихий плеск воды, а на фоне высокого октябрьского неба Италии кружат стаи голубей.
Милая, дарованная Богом, — когда целыми днями лежишь в постели, когда все давно перечитано, являются толпы воспоминаний и уставляются на тебя.
Я думаю, нас подарили друг другу, и в самое подходящее время. Мы до боли заждались друг друга. У нас было слишком много прошлого и совершенно никакого будущего. Да мы и не хотели его. Надеялись на него, наверное, иногда, может быть — ночами, когда жизнь истаивает росой и уносит тебя по ту сторону реальности, к непознанным морям забытых сновидений.
Но потом мы опять забывали о нем и жили тем, что называется жизнью: брошенные на позиции перед неприятелем, слегка храбрящиеся, слегка усталые, циничные…
По отношению к своим любимым детям Бог столь же добр, сколь и лют, — и несколько лет назад он уже подбрасывал нас друг другу. То, что мы этого совсем не осознали, он милостиво не заметил и простил. А сейчас он, будто ничего не случилось, повторил все снова. И опять все едва не лопнуло из-за нас, жаб несерьезных. Но в самый последний день он сам, наверное, решительно вмешался и помог.
Восславим же его.
Любимая, это на самом деле так. Ты вспомни, что было примерно с полгода назад. Нам незачем быть поучительным примером для тысяч подрастающих юнцов. Мы просто невероятно подходим друг другу. Мы в равной степени анархичны, в равной степени хитры, понятливы и совершенно непонятливы, в равной степени люди деловые и романтичные (не говоря уже о беспредельной, восторженной преданности китчу во всех его проявлениях), мы в равной степени любим прекрасные драматические порывы и столь же безудержный смех, мы в полном восторге от того, что в любое время видим друг друга насквозь и точно так же в любое время запросто можем попасться на удочку друг другу, мы…
…Я прекращаю — я умолкаю перед славословием и по причине двух плоских подогретых подушек… — любимая обезьяна, они ежедневно делают мне по два укола, глубоко в нерв ишиаса, прямо вовнутрь, а после болей всаживают в меня что-то вроде соляной кислоты — как я завтра поеду, для меня загадка, но я сделаю это…
Мамаша Манн одарила меня подношением из азалий (в корзине с красной лентой); Руди счастлив до предела, он сбил цену на пепельницу для своей квартиры с 23 до 12 франков, и я счастлив, потому что у меня есть ты, милая, дарованная Богом, и я люблю тебя…

----------------
[center][i]ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРК из Порто-Ронко
(после 24.12.1937) МАРЛЕН ДИТРИХ в Беверли-Хиллз,
отель «Беверли Уилшир»
[Штамп на бумаге: «Эрих Мария Ремарк», слева] MDC 235-238[/i][/center]
Иногда ты очень далеко от меня, и тогда я вспоминаю: а ведь мы, в сущности, ни разу не были вместе наедине. Ни в Венеции, ни в Париже. Всегда вокруг нас были люди, предметы, вещи, отношения. И вдруг меня переполняет такое, от чего почти прерывается дыхание: что мы окажемся где-то совсем одни, и что будет вечер, потом опять день и снова вечер, а мы по-прежнему будем одни и утонем друг в друге, уходя все глубже и глубже, и ничто не оторвет нас друг от друга, и не позовет никуда, и не помешает, чтобы обратить на себя наше внимание, ничто не отрежет кусков от нашего бесконечного дня, наше дыхание будет глубоким и размеренным, вчера все еще будет сегодня, а завтра — уже вчера, и вопрос будет ответом, а простое присутствие — полным счастьем…
Мы будем разбрасывать время полными пригоршнями, у нас больше не будет ни планов, ни назначенных встреч, ни часов, мы станем сливающимися ручьями, и в нас будут отражаться сумерки, и звезды, и молодые птицы, и ветер будет пробегать над нами, и земля будет обращаться к нам, и в тиши золотого полудня Пан будет беззвучно склоняться над нами, а вместе с ним все боги источников, ручьев, туч, полетов ласточек и испаряющейся жизни…
Прелестная дриада, мы никогда не были друг с другом наедине достаточно долго, мы слишком мало смотрели друг на друга, все всегда было чересчур быстротечным, у нас всегда не хватало времени…
Ах, что мне известно о твоих коленях, о твоих приподнятых плечах? И что — о твоих запястьях и о твоей коже, отливающей в матовую белизну? Какая прорва времени потребуется мне, чтобы узнать все это! Что толку пользоваться теми мерами, к которым мы привыкли прибегать, и говорить о годах, днях, месяцах или неделях! Мне понадобится столько времени, что волосы мои поседеют, а в глазах моих потемнеет, — иного промежутка я и не знаю. Разве я видел тебя всю в залитом дождем лесу, при разразившейся грозе, в холодном свете извергающихся молний, в красных всполохах зарниц за горами, разве знакома ты мне по светлым сумеркам в снегопад, разве мне известно, как в твоих глазах отражается луг или белое полотно дороги, уносящееся под колесами, видел ли я когда-нибудь, как мартовским вечером мерцают твои зубы и губы, и разве мы вместе не ломали ни разу сирени и не вдыхали запахов сена и жасмина, левкоя и жимолости, о ты, осенняя возлюбленная, возлюбленная нескольких недель; разве для нас такая мелочь, как год, один-единственный год, не равен почти пустому белому кругу, еще не открытому, не заштрихованному, ждущему своих взрывов, как магические квадраты Северного и Южного полюсов на географической карте?
Сентябрьская возлюбленная, октябрьская возлюбленная, ноябрьская возлюбленная! А какие у тебя глаза в последнее воскресенье перед Рождеством, как блестят твои волосы в январе, как ты прислоняешься лбом к моему плечу в холодные прозрачные ночи февраля, какая ты во время мартовских прогулок по садам, что у тебя на лице под влажным порывистым ветром в апреле, при волшебстве распускающихся каштанов в мае, при серо-голубом свечении июньских ночей, а в июле, в августе?
Прелестная дриада, осенняя луна над садами чувственных астр, страстных георгинов, мечтательных хризантем! Приди и взойди, сияющая и освещающая, над мальвами и маками, над сильно пахнущими тигровыми лилиями и жимолостью, над полями ржи и зарослями ракитника, над черными розами и цветами лотоса, приди и взойди над месяцами и временами года, которые, еще не зрячие, лежат перед нами, которые еще не знают тебя и, не зная имени, взывают о нем!
Всего три месяца моей крови освещены тобой, а девять других протекают в тени, — девять месяцев, за которые и зачинается, и вырастает, и рождается дитя, девять темных месяцев, полных прошлого, девять месяцев, не несущих еще твоего имени, не ведающих ни прикосновений рук твоих, ни твоего дыхания и твоего сердца, ни твоего молчания и твоих призывов, ни твоего возмущения, ни твоего сна, ах, приди и взойди…
----------------
[center]
[i]ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРК из Сент-Морица
(почтовый штамп на конверте: 21.02.1938)
МАРЛЕН ДИТРИХ в Беверли-Хиллз,
Норт Кресчент Драйв
[Штамп на бумаге: «Отель „Палас“»]
MDC 334-336[/i][/center]
Свет глаз моих, ты так далеко от меня, и я пишу в какую-то бесконечную пустоту…
Небо над обнаженными снежными полями зеленое, высокое и чистое. Кромки гор напоминают вырезанные из металла силуэты, и если страстные чувства соберутся перелететь через них, их словно тысячами ножей разорвет…
Что я здесь делаю? Зачем брожу здесь? Для чего берегу себя? Ах, во мне столько всего рухнуло, и отвалы, полные пустой породы, бессмысленно лежат передо мной зимними вечерами, как мертвые страницы распавшейся книги земного бытия, они полны безысходной печали, полны тяжелого чувства, они разбросаны и одиноки, как в пустыне…
Почему я все время думаю, что я больше не нужен тебе. ..
Возможно, мы слишком долго в разлуке, возможно, мы слишком мало времени знали друг друга, а возможно, совсем не в этом дело; возможно, я слишком мало слышу о тебе, и, возможно, все это лишь другое лицо Януса, которое неотрывно-мрачно уставилось на меня, и мне достаточно всего-навсего оглянуться, чтобы мое любимое лицо вновь появилось предо мной — мягкое, с глубокими глазами и губами из всех юношеских снов.
Льстивый воздух! Теплый и влажный ветер из-за гор! Что стряслось? Я могу и не могу это понять, я смотрю на себя и иногда вижу в своем отражении не себя, меня уносит прочь и прочно удерживает на месте, меня вздымает ввысь и меня закапывает, это цель и праща, пропасть, птичий полет и птичий крик в зеленых и золотых чащах когда-то знакомых мне лесов…

----------------
[center]

[i]ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРК из Порто-Ронко
(перед 04.04.1938)
МАРЛЕН ДИТРИХ в Беверли-Хиллз,
Норт Кресчент Драйв
MDC 206-207[/i][/center]
Нежное сердце, сегодня был такой «притомившийся» весенний день, когда воздух столь мягок, что к нему просто тянет прислониться. Я лежал на солнце, и когда я закрывал глаза и легкий ветерок касался моего лица, чудилось, будто ты рядом. Я лежал совершенно неподвижно, вслушиваясь в жужжание пчел в золотистых кустах мимозы, и думал о том, сколько лет возможной жизни с тобой мною упущено. Как давно это было? Разве это началось не в 1930 году, в баре «Эден», где мне, собственно говоря, стоило встать, подойти к тебе и сказать: «Пойдем со мной отсюда… что ты здесь потеряла…»?
Я знаю, ты смеешься и не веришь, что так оно и было тогда. Но я все точно помню, я запомнил все в деталях, а ведь я столько всего забываю! Я даже помню, что на тебе был светло-серый костюм с очень прямыми плечами пиджака, хотя на такие вещи я обычно не обращаю никакого внимания. Эта картина всегда у меня перед глазами, я никогда о ней не забывал и тем не менее никогда ничего не предпринимал для нашего сближения, даже в Зальцбурге, где вы с Польгаром сидели в нескольких шагах от меня, и сегодня я это просто никак не могу взять в толк. Сегодня я испытываю боль при мысли о восьми расстрелянных впустую, проигранных в карты и пропитых годах, — и не потому, что они выброшены и безучастно разорваны в клочья, — нет, а потому, что они не выброшены и не разорваны в клочья по крайней мере вместе с тобой. Почему я не был вместе с тобой повсюду в то блестящее время, когда мир был ничем иным, как невероятно быстрой машиной и искрящейся пеной, смехом и молодостью! Ты сидела бы рядом со мной посреди колосящихся пшеничных полей во Франции, посреди маковых и ромашковых лугов, на дорогах Испании и перед итальянскими остериями, ты спала бы во множестве постелей у моего плеча, и вставала бы вместе со мной по ночам, когда колодцы под окнами начинали журчать чересчур громко, и ты бы ехала рядом со мной сквозь лунные ночи навстречу горизонту, все время навстречу горизонту, за которым не поджидали бы чужбина и приключения, и даль. Ты видела бы вместе со мной табуны лошадей в блестящей траве пушты, вспуганных и скачущих галопом, бегущих в лунном свете жеребцов, у которых такие мягкие ноздри, что нет в мире предмета мягче их, кроме твоих рук и твоих губ; мы побывали бы внутри египетских гробниц, полных голубого света тысячелетий, любовались бы черными тенями сфинксов, словно высеченными взмахами дамасских сабель, и фиолетовыми миражами пустыни, ты повсюду была бы рядом со мной, и мое сердце горело бы подобно факелу, всегда освещая наш путь вперед…
Мы никогда не грустили бы. Мы смеялись бы или молчали и иногда переживали бы часы, когда на нас серым туманом набрасывалась мировая скорбь; но мы всегда знали бы, что мы вместе, и, окутанные туманом и озадаченные загадками, прямо перед каменным обличьем Медузы разжигали бы костер нашей любви, а потом, не ведая страха и исполненные взаимного доверия, засыпали бы в объятьях друг друга, и когда просыпались бы, все было бы унесено прочь — и туман, и загадки, и бездна вопросов без ответов, и Медуза улыбалась бы нам… Мы никогда не грустили бы.
Любимое лицо! Небесный отблеск пестрой, не с тобой прожитой юности! Зеркало, в котором мои воспоминания собираются и делаются краше! Взгляни, былое приходит вновь, и это ты возвращаешь мне его, благодаря тебе я вновь обретаю его еще более полным, более ярким, чем когда-то, — ибо ко всему прибавилась страстная тоска по тебе, а что есть жизнь без страстного стремления быть с другим, как не пустой исход лет!
Мы так похожи: я всегда знаю наперед, как бы ты мне ответила. Мы живем под одними и теми же звездами. Ты родилась в конце декабря, а я в конце июня. В астрологии полугодовые циклы всегда соотносятся, — январь и июль, июнь и декабрь. У нас одни и те же созвездия — и сходные судьбы. Мы беспокойные питомцы Юпитера, рожденные вблизи тьмы Сатурна.
Сердце сердца моего! В каком-то журнале о кино я видел твою фотографию, которую так люблю. Снимок из «Трокадеро» во время какого-то маскарада. Ты танцуешь «биг-эппл» с неким мерзким толстяком. Если его отрезать, снимок выйдет просто замечательный, в нем есть все: и грусть, и прошлое, и немножко усталости, доброта, долгий, подчас ошибочный путь, мужество, собранность, сосредоточенность, страстность, способность заблуждаться и мечтать, — многое из прошлого и кое-что уже от меня…

----------------
[center][i]ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРК из Порто-Ронко
(22.12.1938) МАРЛЕН ДИТРИХ в Беверли-Хиллз,
Норт Кресчент Драйв
[Штамп на бумаге: «Эрих Мария Ремарк», слева] MDC 275-277[/i][/center]
Милая, я знаю, наступают дни, когда ты грустишь — в эти первые дни нового года, и ты должна сама знать, что это мне известно. Я с тобой во всем, и когда ты оглядываешься, чтобы бросить взгляд на прошлое, я хочу стоять рядом с тобой и быть с тобой.
Я хочу быть с тобой рядом, и больше мне ничего не надо. Ты должна знать, что я есть. И не должна ничего бояться. Ты должна чувствовать, что я всегда буду с тобой и что в твоей жизни никогда больше не будет одиночества.
Никто не живет без потерь; кому и знать это лучше, чем мне. Но никто не живет, всякий раз не начиная все сначала; и это мне тоже известно. Я это знаю и чувствую, и чувствую это благодаря тому, что есть ты.
Снаружи на пальмы беззвучно падает снег, это последняя неделя перед Рождеством. Мне знакомо это время, призрачное и пропавшее без вести, знакомо по прошлому — когда ничего не было, кроме печали и пивной, и пианино, и ожидания, что вот-вот дыхание оставит чью-то грудь. Это случалось в такие вот дни; когда ты получишь это письмо, это будут дни твоей печали, оно к ним подоспеет. Оно перенесет мою печаль к тебе и утешит меня, и оно же должно утешить тебя и унести твою печаль.
Я не больно-то умею утешать; тут я неловок в обращении со словами. Но я способен на нечто другое, на что прежде не был способен: я способен на любовь, — и в то мгновение, когда я сейчас написал это, мне стало ужасно стыдно, потому что это прозвучало очень высокопарно, а этого не должно быть. Но я оставлю все, как есть, потому что это благодаря тебе я стал способен на это; я, в сущности, на любовь не способен — я способен любить только тебя, и это куда больше и не звучит теперь настолько по-донжуански.
Мы более не одиноки, милая, мы к чему-то принадлежим. Мы нашли путь домой, друг к другу, и от этого все становится легче и проще. Это превращает грусть в печаль, а уныние — в меланхолию, в которой заключены все воспоминания. Человек должен пройти через многие двери, пока придет к себе и туда, где останется; и двери не могут оставаться открытыми. Обратного пути никогда нет. И кто бы их ни закрыл, ты сам или кто другой, или их захлопнуло сильным ветром, обратного пути никогда нет, как бы сильно ты не хотел, и даже если бы двери вновь отворились, все равно обратно не вернуться — да и в глубине души этого совсем не хочется.
Приди в мои объятья. Мы вместе в маленькой комнате, а за окнами гуляет ночь и весь мир. У нас есть лампа и кровать, и наши сердца, и тепло за нашими лбами, которое зовется жизнью. Она есть у нас на короткий и долгий миг вдоха, равнозначный бытию. Мы не хотим более оглядываться назад, пребывая во власти печали и отречения. Бытие заключено в нас и никогда не будет утеряно, и один из нас передаст его другому. Круг замыкается, и прошлое замирает. Твоя жизнь — это моя жизнь, а моя — это твоя, ты возьмешь на себя тяготы из моей жизни, а я из твоей; они сделаются прозрачнее, останутся по-прежнему нашими, но не будут больше лежать в нас мертвым грузом. Тяготы эти будут связаны воедино и снова подключены — к жизни, они растворятся в ней, но, поскольку мы так любим их и так о них горевали, они необъяснимым путем дадут нам теперь куда больше прежнего, и это будет еще прирастать, у каждого будет на одно лицо больше, и любимые тени странным образом сплетутся с любимой жизнью. Ах, любимая, как рано ты во мне зародилась! И возвращалась, все снова и снова, и теперь я обнимаю тебя, и голова твоя лежит на моем плече. И мы знаем о многом и глядим друг на друга.

----------------
[center][i]ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРК из Порто-Ронко
(06.01.1939) МАРЛЕН ДИТРИХ в Беверли-Хиллз,
Норт Кресчент Драйв
[Штамп на бумаге: «Эрих Мария Ремарк», слева] MDC 225-227[/i][/center]
Мы сегодня утром пересаживали гортензии; светило солнце, навевал ветерок, а озеро превратилось в бурлящее волнистое серебро. Я стоял и наблюдал, милая, и все было иначе, чем в минувшие годы. Изменилось абсолютно все. Все стало более волнующим, все наполнилось счастьем и разлукой, потому что ты присутствуешь в любой моей мысли. Идет непрекращающаяся беззвучная беседа, я веду ее с покрытой патиной бронзой из Китая, с египетскими женскими масками из Эль-Файюм, с коврами и постоянно, постоянно с тобой. Каждый день у меня особенный, он что-то приносит, а по вечерам, когда я отодвигаю рукопись, я думаю, что за сегодняшний день стал немного больше подходить тебе и что ты, может быть, обрадуешься, если я и этот день прибавлю к нашим с тобой.
Иногда я грущу при виде всех этих красивых вещей — ах, наша любовь к такси, ресторанам и гостиничным номерам — у тебя есть дом со спокойными белыми стенами, с гардениями и туберозами, есть дом и у меня — хорошо было бы нам пожить в нем, но чего только я не отдал бы за один вечер в «Пренс де Галль».
А сейчас по радио передают из Вены как раз эти песенки: «Там, в Зиверинге» и «Лишь когда все уйдет…»
Иногда я думаю о том, как все-таки мало у нас времени… Где-то я нашел свое стихотворение, и в нем сказано: «Поцелуй меня — скоро спустится вечер — скоро я расцвету, как юный день, — и так же быстро увяну…»
Сегодня утром я был просто парализован страстной тоской по тебе. Мне казалось, что я не смогу выпрямить руки, так сильно они сжались, чтобы обнять тебя; у меня было такое состояние, что мне почудилось, будто мои руки и грудь вот-вот разорвутся и хлынет кровь. А потом я пошел с собаками в горы, здесь есть дорога, проложенная еще во времена Древнего Рима, она обвивает всю гору; и пока мы, задыхаясь, карабкались вверх, над нами из-под растаявшего снега рухнул вниз обломок камня величиной с меня и в нескольких метрах от нас покатился в долину. И когда я смотрел вниз, не задавило ли кого-нибудь там, на дороге, и нас чуть было не сорвало ветром, когда я, милая, снова выпрямился во весь рост, мне показалось, что я растаю, как снег, любовь так и сочилась из меня, стоявшего в блестящем от намерзшего снега пальто с развевающимися полами, и я чуть не ослеп, так мало из окружающего мира воспринимали мои глаза, а я все таял и таял от любви.
Сейчас пять часов утра. Из-за гор появляется зеленый утренний свет, а свет лампы ржавеет, делаясь светло-желтым. Яркой на небе остается одна Венера; ее свечение обладает такой силой, что оставляет дорожку на свинцово-серой воде замерзающего озера. Я закончил еще одну главу рукописи — сцену рождения ребенка в гостиничном номере; а теперь уставшей рукой продолжаю писать вот это письмо. Голова у меня совсем ясная, только рука подустала от долгого писания. Я очень молод, у меня есть возлюбленная, и я полон надежд… Дневная дрема завершена, мой немой монолог закончен, я счастлив и несчастлив, я грущу и радуюсь, мне восемьдесят лет и восемнадцать, я философ и мечтатель, циник и романтик, а теперь, в это самое время, я просто молод, у меня есть возлюбленная, и я верю, что мы с ней увидимся вновь. У меня есть возлюбленная, и однажды, в забытые времена, она мыла голову в моей ванной комнате, а потом я расчесывал ее волосы, пока они не высохли, а еще потом мы спали в комнате, заставленной хризантемами, и всякий раз, когда мы просыпались, цвет лепестков был иным; спускалась ночь, и порой мы снова просыпались, но не совсем, мы лишь касались друг друга, и только руки наши оживали совсем-совсем ненадолго, мы были так близки и шептали спросонья: «о ты, любимая» и «как я люблю тебя» и «я не хочу никогда больше быть без тебя»…

Я не хочу никогда больше быть без тебя, рот у лица моего, дыхание на моей шее, я не хочу никогда больше быть без тебя, я никаких других слов не знаю, мне приходится целый день выстраивать что-то из них, я хочу отбросить их прочь, я весь — поток чувств, и я хочу лежать рядом с тобой и беззвучно, молча говорить тебе…

----------------
[center][i]ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРК из Уэствуда
(25.02.1941)
МАРЛЕН ДИТРИХ в Беверли-Хиллз,
отель «Беверли-Хиллз» и бунгало
MDC 008-010[/i][/center]
РЕЦЕПТ
1. Грудь и горло натереть алкоголем.
2. Стеклянной палочкой нанести йод на горло и грудь, причем не сплошь, а полосками на расстоянии 1-2 см между ними, особенно в области бронхов и миндалин.
3. Бронхи, грудь и горло, все покрытые йодом места смазать гермитоловым маслом и хорошо отмассировать, пока эти места не согреются; масла взять много, поры пьют его (йод с гермитоловым маслом помогают при любом воспалении).
4. Потом потеплее укрыться — лучше всего надеть шерстяной свитер и чем-нибудь укутать шею.
5. Пить воду, накапав в нее йода.
6. Полоскать горло с йодом (2 капли) и аспирином.
7. Принимать «Swiss kiss» или «Mineral Oil Squares».
8. С помощью распылителя улучшить воздух в комнате.
9. Не купаться, только утром побаловать себя ванной со «Швейцарским сосновым маслом».
10. Читать не много; любоваться видами Парижа, особенно последним альбомом со снимками, сделанными из «Roof-garden des Prince de Galles».
11. И никакой ностальгии, хотя она и придет вновь…
12. Поглядывать на китайскую музыкантшу VI века. Если смотреть достаточно долго, услышишь музыку, которую она исполняет. На старой флейте Пана она наигрывает вечную мелодию «Carpe diem» — «Пожинай день».
13. Пососать несколько конфет «Black currant» или эвкалиптовых палочек.
14. Вытягиваться во весь рост, потягиваться, расслабляться, забываться.
15. Ни о чем не думать, только о тучах и акациях на ветру.
16. Ставить воду для питья на ночь.
17. Не думать больше совсем ни о чем…
Пусть придет мягкий сон, брат ночи, на синих ногах сумерек.
Д-р Альфред. Ассестент Помочника Вратча в Хомивутте — Ньуёр-ке — Ознабрюке
Пи — эс! «Арканол» — в случаи тимпиратуры.
[i]Письмо связано с простудой Марлен Дитрих. К нему была приложена сплетенная из водорослей фигура музыкантши.
(Прим. нем. издателя.)[/i]
----------------
[center][i]МАРЛЕН ДИТРИХ из Парижа
(01.12.1945)
ЭРИХУ МАРИЯ РЕМАРКУ в Нью-Йорк R-C3B-51/002[/i][/center]
Не знаю, как к тебе обращаться, — Равик теперь общее достояние… Я пишу тебе, потому что у меня вдруг острый приступ тоски — но не такой, какой она у меня обычно бывает. Может быть, мне не хватает бутербродов с ливерной колбасой, утешения обиженных, — и душевных бутербродов с ливерной. Париж в сером тумане, я едва различаю Елисейские поля. Я в растерянности, я опустошена, впереди нет цели. Незачем больше бегать за продуктами и за летчиками, летающими в Берлин, — мне незачем больше заботиться о моей матери, чтобы прокормить ее зимой. Не знаю, куда девать себя… Вчера вечером нашла за портретом дочки три письма от тебя, в них ты даешь такие хорошие советы. Письма не датированы, но я помню время, когда ты писал их мне. Это воспоминания о наших годах, и ты еще негодуешь на меня за то, что я впадаю в «мелкобуржуазность». «Счастье и ревность в доме велосипедистов», и «Тщетные усилия мелкого буржуа завладеть недвижимостью», и «ты живешь лишь однажды», и «ты пребываешь в покое, вышивая крестом», и «оставайся оселком», и «ты мужественная соратница Пентесилеи»…
У меня никого нет, я больше не знаю покоя с вышиванием крестом! Я воспряла, и я дралась с одними и другими (не всегда с помощью самых честных приемов), я выбила для себя свободу и теперь сижу с этой свободой наедине, одна, брошенная в чужом городе… И тут я нахожу твои письма! Я пишу тебе безо всякого повода, не сердись на меня. Я тоскую по Альфреду, который написал: «Я думал, что любовь это чудо и что двум людям вместе намного легче, чем одному — как аэроплану». Я тоже так думала.

[b][i]Твоя растерзанная пума[/i][/b]

[img]http://sitemaker.umich.edu/visualarchives/files/marlene_dietrich.jpg[/img]

Sign In

Откройте аккаунт на Диспуте за 5 минут

Чтобы помнили...

Recommended Posts

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites