ФАХРИЯ !

[Mama Alishki]

ФАХРИЯ

Всем женщинам-их стойкости, мудрости и любви посвящается...........

Ненавижу запах больниц, но я вдыхаю его полной грудью и мне больно. Я в больнице, но помещение, где я лежу, не похоже на палату, и мне холодно.

Слышу чьи-то шаги, вернее всего, цоканье каблуков. "Наверное тут бетонный пол", - думаю я.

"Интересно, я умерла или у меня клиническая смерть? Почему я ничего не вижу" ?

Я пытаюсь открыть глаза, позвать хоть кого-нибудь, но не могу ..

"Тссс, -слышу я женский шепот у самого уха, -потерпите, медсестра сейчас придет, все будет хорошо".

Я успокаиваюсь и жду, падая в бездну свинцового сна, сама себе мысленно говоря: "Спать, спать. Я сейчас засну, а когда проснусь, все будет лучше, чем сейчас" .

На этот раз я просыпаюсь от шороха кульков и чувствую свежий воздух . "Наверное здесь есть окно и оно открыто, - думаю я, -а на деревьях шелестят кульки-в Баку это не редкость".

"Ну, с возвращением Вас, милочка"-слышу голос, открываю глаза, но вижу все расплывчато в первые минуты, а потом понимаю, что со мной говорят врачи.

"Если вы меня слышите, закройте и откройте глаза"-говорит врач. Я послушно выполняю команду.

"Ай-да молодец"-говорит одна из них мне.

Я пытаюсь привстать, меня останавливают, строго говоря, что нельзя .

"Вы помните как вас зовут"? Я закрываю глаза и открываю их сразу, боясь, что они меня не поймут.

"Сейчас мы удалим трубку из гортани и отключим некоторые препараты-будет неприятно,потерпите."

Неприятно-это мягко сказано: из меня что-то вытягивают, снимают, перевязывают, делают уколы, я не могу кричать, даже дышать больно. Я издаю звуки, похожие на рычание раненного животного.

"Вот суки,-думаю я, -мне же больно". Я чувствую, как из глаз катятся слёзы .

"Больно"?- спрашивает врач , видимо сообразив, судя по моей мимике, что это охренительно больно .

Говорит: "Ну слава Богу! Если больно, значит живешь, а то 4 дня как растение лежала".

Именно в этот момент до меня доходит, что шуршат не кульки на деревьях, а бахилы на их ногах. Сейчас, по происшествие определенного времени, я задаюсь вопросом: "Почему я не помню всю ту физическую боль, а шуршание этих бахил помню, и, стоит мне их где-нибудь услышать, лоб покрывается испариной, а между лопатками появляется острая и тупая боль-отвратительное чувство".

-"Как вас зовут"?- спрашивает врач.

-Я отвечаю: "Севиндж".

-"Какой сейчас год"???

- "2008-й",-отвечаю я.

-"Вы замужем"?

- "Да".

-"Дети есть?"

- "Дети"? И вдруг меня словно озаряет: "Дети, где мои дети"? Я пытаюсь встать с кровати. Я должна быть с детьми! Меня укладывают.

-Врач говорит: "Успокойтесь, с ними все в порядке, они уже знают что вы пришли в себя. Просто я должна Вас кое о чем спросить, чтобы убедиться, что с Вами все в порядке: "Сколько вам лет"?

-"35",- отвечаю я .

-"Смотрите на кончик моего пальца , вот так, умница. Вы помните что произошло"?, -

-"Меня подрезал Джип на Московском проспекте ,он выехал на встречную, а дальше ничего не помню."

-"На Московском"?, -переспрашивает она.

-"Да", -отвечаю я.

-"Так его же переименовали, деточка"

-"Точно говорю, на проспекте Гейдара Алиева у меня было столкновение с джипом, который еще меня и протаранил. Я дальше ничего не помню. Кто-нибудь погиб? Там ведь были пешеходы?"

-"И хорошо, что не помнишь", -говорит она, растягивая слова . "Никто не погиб. Вот ты должна была , но, видишь, не погибла .Я 50 манатов выиграла, все, кто дежурил в ту ночь, поставили на смерть, а я на тебя, и, не ошиблась, видишь", -опять растягивая слова, произнесла врач. "Ну-ка покажи мне свою руку-вот так", -сказала она. И я почувствовала укол иглы . "Сейчас ты заснешь, а утром я к тебе загляну" .

-"Не выключайте свет", -сказала я, но оказалась в темноте .

-"Тссс,- услышала я, -не бойся, ты здесь не одна, я рядом, спи-не бойся".

Опять стало легче, волшебное "Тссс" успокаивало.

-"Вы кто"?, -спросила я.

-"Фахрия"

-"А я Сева" , -представились мы друг другу

-"А я Малахат", -раздался мелодичный нежный голос из глубины помещения.

-"Три тополя на плющихе", -произнесла я.

-"Нет, три березы на плющихе", -произнесла Фахрия .

-"Девочки, мы три обрубка на Шихлинке", -произнесла Малахат.

Как ни странно, но мы все загипсованные, подключенные ко всяким аппаратам, начали громко смеяться, при этом охая и ахая-попробуйте посмеяться с двумя треснутыми ребрами.

Вот так и зародилась наша дружба, из реанимации нас троих через неделю перевели в одну палату, хотя каждая из нас могла бы лечь в отдельную одноместную палату люкс.

Но эта неделя сплотила нас, как ни странно, когда мне было плохо, девчонки меня поддерживали, как могли- словами, рассказами, шутками, так как мне было хреновей всех. С моими треснутыми ребрами, сотрясением мозга и проблемами гортани.

Когда было не сладко им, я тоже старалась их поддерживать .

Ночь бывает не то, что страшной, нет, ночь бывает очень длинной, особенно тогда, когда что-то болит и не помогает ни одно лекарство.

В такую, вот как я ее называла, долгоиграющую ночь стало плохо Фахрие , мы молча следили за действиями снующего туда-сюда дежурного врача и медперсонала. Через 30 минут врач ушел, дав распоряжение медсестре. В палате было слышно, как тикают настенные часы, и капли дождя барабанят в окна.

-"Сева, что делать будем"???, -спросила у меня Малахат, которую мы ласково переименовали в Милу.

-"Когда мне хреново, я начинаю сама про себя петь", - сказала я.

-"И что ты предлагаешь? Нам петь про себя, а она нас будет слушать"?

-"Да", -сказала я.

-"Не состыковочно получается".

И вдруг Мила тихонечко запела своим мелодичным голосом азербайджанскую народную простую и душевную, но не хороводную песню "Сары Гялин".

Я стала подпевать, и, конечно, не в такт, и чуть ли не голосом Эдварда Радзинского, так как слуха у меня нет, и никогда не было.

И вдруг раздался голос Фахрии: "Севка, замолчи, пожалуйста, не порть классику и шедевр". В палате раздался смех троих осчастливленных этой минутой женщин.

-"С возвращением, Фахрия", -произнесла Мила.

"Фахрия, я вас целую. Хотите, я вам еще спою", -сказала я. Девочки одновременно сказали: "Нет, не смей".

После того как нас спустили в палату, легче нам не стало, но ночи стали не такими длинными.

Я наконец-то увидела своих мальчишек, которые держались молодцами, по их глазам было видно, что любят они меня безумно и пережили не мало .Младший поправлял, то и дело, очки и порывался снять со своего лица медицинскую маску, пытаясь как можно быстрей рассказать все новости, поделиться радостями , спрашивая что мне капают, делают ли внутривенно. Потом подошел к кровати Фахрии, спрашивая у нее: "Почему вам делают капельницу без инфузоматора? Так нельзя, следите за капельками, а то они могут за минуту перелиться в вену. У меня так было на Каширке".

Милу они полюбили сразу, ну, потому что ее нельзя не любить-это такой широкой и большой души человек, несмотря на то, что она была намнооого старше их.. Она была для них чем-то вроде феи Мэри Попинс все это время, впоследствии она сыграла немаловажную роль в начале их детских жизней в роли путеводной звезды. Старший сын повел себя очень сдержанно, только на пару секунд прижался своей детской щекой к моему лицу и отводил глаза, наполненные слезами. Младший, или как я его называла , мелкий, спрашивал: "Мам, как тебе тут"? , -и сам отвечал: "Плохо,да, я знаю, но, мама, надо терпеть, понимаешь, есть такое слово-"надо". Мой малыш учил меня тому, чему я не так давно его учила..

Они принесли и девчонкам по плитке шоколада, а ушли с большой корзиной сладостей каждый, которые им собрали девчонки, говоря: "Давайте забирайте и ешьте, у наших сыновей уже усы есть, им шоколад не положен, а мы вам до следующего прихода еще по корзине насобираем"))). Чинно с ними поздоровавшись, но через час обнимаясь и прощаясь с девчонками до завтра, желая им скорейшего выздоровления .

А девчонки желали выздоровления моему мелкому, при этом говоря: "Ты такой крутой чувак, и, как врач, в маске ходишь. Давай приходи нас каждый день лечить ,зачем нам доктора,когда есть ты".

Старший сказал мне: "Ты не переживай, у нас все хорошо, он вовремя пьет лекарство. Все хорошо, мама, ты живая и слава Богу .

Вечером пришли к нам в гости сыновья Милы-молодые и красивые ребята, эдакие мачо, интеллектуалы-мужчины ,которые тоже боготворили свою мать .Они говорили с ней в пол голоса, при этом постоянно держали ее за руки. Достаточно было посмотреть в ее глаза, чтобы увидеть там безбрежный океан, нет, все океаны любви к своим детям .

И если бы я не знала Малахат - Милу, я бы в жизни не поверила, что это ее дети.

Мила была Аристократичной женщиной, умной, красивой, сексуальной, мудрой, эдаким знатоком душ человеческих, в простонародье именуемым психологом. У меня она ассоциировалась с пантерой Багирой из мультфильма Маугли и выглядела она как 30-летняя молодая женщина в самом соку и расцвете сил. Ее сыновей можно было назвать ее младшими братьями, но никак не сыновьями. Ребята пожелали нам скорейшего выздоравления, пообещав прийти завтра. День проходил очень быстро с посещениями друзей, родственников, вечера стали прохладными и мы, полулежа, гоняли чаи, разговаривая друг с другом о том, о сем- обычные женские разговоры, как говорят, начинали за здравие, заканчивали за упокой.

Сама, будучи женщиной, не перестаю удивляться тому, как много могут обсудить женщины за небольшой промежуток времени и все равно остается про запас такое огромное количество необсужденного познанного, но не разложенного по полочкам.

Мне было интересно с моими соседками по палате, или как говорила Мила-подруги по переломам и ушибам.

Фахрия была спокойной, сдержанной, рассудительной, но в ее глазах порой проскальзывала такая печаль и душевная боль. В эти минуты она как будто выпадала из времени, из течения жизни. И лишь после того, как я или Мила поочередно окликали ее, она вздрагивала, улыбаясь, и говорила: "Ой, девчонки, опять мои мысли вернули меня в мое прошлое".

Странная штука жизнь-вроде ходишь по краю жизни,борясь за то, чтобы не умереть, а стоит начать идти на поправку, забываешь о плохом и начинаешь строить планы на будущее. Мы посторонние друг другу, до этого времени незнакомые друг с другом женщины, сдружились очень сильно и уже строили планы на то, как вместе пойдем в театр, в ресторан, съездим с детьми на дачу, обязательно разведем огонь в камине, будем пить чай с вареньем, печеньем. Наши мечты прервала медсестра, сказав, что к Фахрие пришли посетители-ее семья.

-"Ну, наконец-то мы увидим ее мужиков и принцесс, -сказала я, хрустя зеленым яблоком, -"А то ты нам все уши прожужжала-"мои дети,мой муж".

-"Сева", -шепотом позвала меня Мила и показала кулак. Она всегда так делает, когда я что-нибудь сморожу. Я изобразила взгляд, где один мой глаз с любовью смотрел на другой, и, показала ей кончик языка. На что она хорошо поставленным голосом опять прошептала: "Прекрати собирать глаза в кучку и помолчи, она их больше месяца не видела, они прилетели только сегодня, их не было в стране".

В палату вошел симпатичный мужчина, мальчик лет 16-17,и две девочки-погодки лет девяти-десяти.

Фахрия обняла сначала мальчика, из глаз у нее капали слезы, паренек тоже плакал, повторяя: "Мама, мамочка", целуя ее в заплаканные глаза, целуя ей руки, затем резко отошел и встал у окна у моей кровати.

Девчонки тоже обнимали маму, рассказывая и перебивая друг друга, что Гевхар получила две пятерки, а Судаба три пятерки и две четверки. Она улыбалась, слушая их, гладя по волосам то одну, то другую.

-"Ну что, Святая Троица, давайте знакомиться", -сказала я громко. В сторону Милы я не смотрела, зная, что она не одобрит моего вторжения в их ласку и телячьи нежности.

Сделала я это не из празднового любопытства, а для того, чтобы мужчина с большущим букетом роз, стоящий посреди палаты, наконец-то смог подарить их той, кому они предназначались.

И чтоб Фахрия могла наконец-то обнять того, о ком могла часами рассказывать, но меня зацепила одна её фраза, сказанная о нем в одну из бессонных и колючих, тире болючих ночей в больнице: "Понимаете, девочки, он мой друг, он мой мир, он мой душевный покой", и, заплакала. Я попыталась что-то сказать ей, успокоить, но мудрая Мила приложила палец к губам, дав мне понять, что сейчас нам лучше помолчать, а ей поплакать.

Девчонки подошли ко мне с неподдельным любопытством на лице, которое присуще только детям и сорокам, стали меня рассматривать. Я показала им кончик языка и они обе рассмеялись.

-"Ну и как вас зовут, случайно не Зита и Гита"?, -спросила, я.

-"Нет, что вы, меня Судаба , а меня Говхар.

-"Ой, какие у вас имена клевые, сейчас такие имена редкость, но они очень звучные и красивые".

В руках одна из них держала свернутые листы. Я спросила: "Ну и что это у вас в руках, маленькая леди"?

-"Это наши рисунки", -сказала та, что была побойче.

-"Вот здесь я нарисовала Маму, а здесь наш дом и качели, видите, на них Амир катается".

-"А кто такой Амир"?,- спросила я.

-"Амир-это я", -протянув мне ладонь, представился парень, улыбаясь. Он уже не плакал- "ну, слава Богу", подумала я про себя.

-"Похож"?, -спросил он у меня, показывая на рисунок.

-"О да! , -ответила я, -как две капли воды, сходство нереальное".

Мы рассмеялись, ибо на рисунке был нарисован человек, похожий на кактус.

-"Меня зовут Севиндж, -представилась я, -у меня треснутые ребра, пара швов, сотрясение мозга, короче, я герой в голове с дырой".

-"Очень приятно", -дружно ответили девчонки, поочередно протягивая мне свои ладошки.

"Вам повезло, что вы остались живы".

-"Я тоже так думаю, -сказала я, улыбаясь, -как выйду из больницы, куплю себе шлем и бронежилет".

-"Лучше сразу танк купите", -смеясь, сказал Амир.

-"Ой, ребята, вы мне так понравились, вы такие классные! Амир, тебе, да и вам , красавицы надо обязательно познакомиться с моими сыновьями, уверенна, что вы подружитесь.

-"Иншаллах", -ответил мальчик.

-"А теперь дружно идите к ложе вот той красивой девушки и познакомьтесь с ней, ее зовут тетя Мила, она будет вам рада". Меня разбирал смех, по тому, как Мила отложила книгу, я поняла, что она все слышала.

Через пару минут она уже о чем-то увлеченно с улыбкой им рассказывала, а они, затаив дыхание, слушали ее, смотря на нее, как на волшебницу, на фею.

Всегда поражалась и продолжаю поражаться этому ее дару очаровывать всех и вся своим добрым сердцем, мудростью и жизнелюбием.

Фахрия сидела рядом с любимым, держа его за руку, о чем-то говоря в полголоса.

Я лежала и думала: "Господи! Как же я за нее рада! Прекрасные дети- Мальчишка-красавец, девчонки как два воробушка, прекрасный муж".

Но внутри меня разбирало любопытство- "почему и откуда? если все так хорошо, то почему у нее в глазах столько боли и печали? Странно", -думала я. Надо спросить у Милы, они же раньше меня познакомились в этой больнице.

Семья Фахрии уже уходила. Муж оказался неплохим человеком, сказав, что сейчас он отвезет детей домой , отдаст девчонок няне и вернется с сыном, чтоб привезти Фахрие кое-какие вещи.

-"Сева ханум, Мила ханум, может Вам что-нибудь нужно? Что вам привезти"?

-"Спасибо, Мурад, -сказала Мила, -нам ничего не нужно".

Он посмотрел на меня, я показала ему два пальца, сказав, что если можете, привезите мне, пожалуйста, два новых ребра.

-"Два новых ведра"?, -переспросил он меня.

-"Нет, три ведра, -ответила я, показывая на Милу, -третье ведро ей, мы завтра будем генеральную уборку в палате делать", -ответила я с серьезным лицом.

Наверняка он бы привез эти ведра, хотя я стебалась и просила рёбра, если бы не смех Фахрии и Милы.

Он стоял и улыбался, Фахрия сказала, что мы тут поддерживаем друг другу жизнь и настроение шутками. -"Вот теперь я сам в этом убедился", -ответил он.

-"Севааа, ну что ты смутила человека и ввела его в краску"?, -стала журить меня Мила, после того как они ушли.

-"Я никого не смущала, он сам смутился ,не виноватаааяяя я, он сам пришел.

-"Ой, девчонки, с вами можно умереть со смеху, давайте есть, мне плов принесли".

-"А у меня долма из виноградных листьев", -сказала Мила.

-"А у меня ничего нет, я буржуйка", -сказала я, ставя на стол прозрачную чашку с кофтой и тарелку с хашем, вернее с холодцом, который сварганили из хаша. Есть это прекрасное Азербайджанское блюдо, дабы поскорей зажили трещины на моих ребрах, мне настоятельно рекомендовал мой лечащий врач.

И вот поэтому все, кому были не безразличны мои трещины и переломы, норовили притащить мне его с утра пораньше.

Через неделю я повесила на дверях палаты объявление: "Хаш гятиряни бипппппппп", так и написала: "бипппп". Больше не приносили, но то, что осталось, нужно было доедать, что мы и сделали.

Я спросила: "Фахрия, ты счастлива"?

-"Конечно счастлива"!, -сказала она, улыбаясь.

-"А ты, Мила", -спросила я?

-"Я"?, -спросила она.

-"А тут есть еще Мила?", -спросила я, скорчив ей рожицу.

-"Я однозначно счастлива"!, -ответила она, временами больше, временами меньше постукивая по столу, за которым мы сидели.

-"А что такое счастье и с чем его едят"?, -спросила я, лопая долму .

-"Счастье-это мирное небо над головой, здоровые дети, любимый мужчина, это осознание того, что ты любишь и любима, что ты проживаешь жизнь не зря", -ответила Фахрия.

-"Счастье-это жизнь со всеми ее радостями и невзгодами, победами и поражениями, счастье не бывает бесконечным, оно бывает моментами, секундами, заниматься любовью-это счастье ,родить от любимого мужчины ребенка-это счастье ,почувствовать, как этот ребенок в первый раз сосет твою грудь, пыхтя и крехтя, а потом умиротворенно засыпает у тебя на руках-это тоже счастье .Вытирать его слезы, менять пеленки, ждать мужа, пойти работать, быть самодостаточной-это все, вся наша жизнь-это счастье, моментами, фрагментами", -сказала Мила, понюхав кусочек холодца и с отвращением отодвинув тарелку. -"Брррр, как вы это едите, девочки"?

-"Молча, Милочка, молча, вот так"! , -показала я ей, отправляя в рот кусок холодца.

-"Ок, я согласна и с тобой, и с Фахрией, но почему у человека, если, как вы говорите, он счастлив, бывают грустные и печальные глаза? Все же хорошо-живи и радуйся! Человек смеется, а глаза грустные, почему"???

-"Не знаю", -быстро ответила Фахрия начав убирать со стола. Мила помогала ей. Стоило Фахрие подойти к холодильнику, став спиной к нам , Мила костяшкой пальца легонько постучала мне по лбу, шепотом говоря: "Ну ты что творишь, а балдааа"?

-"А она всю ночь в подушку проревела, -сказала я Миле, -до утра плакала, понимаешь, горько плакала, может мы сможем ей помочь".

В этот вечер в нашей палате было необычайно тихо. Мила читала или делала вид, что читает, потому что нельзя так долго смотреть в книгу и не перелистывать прочтенную страницу .

Я полулежа рисовала, но когда у меня на душе хреново, стержни простых карандашей имеют странное свойство ломаться .

-"К черту, -сказала я, скомкав лист с рисунком, бросив его на тумбочку, -не получаеться ни фига".

-"Не чертыхайся, -сделала мне замечание Мила, -не получается, попробуй снова с чистого листа".

Я корила сама себя, ну дались мне ее печали и грустные глаза, слезы украдкой, ну кем я себя возомнила, у самой проблем море, больной ребенок, сама на больничной койке, проблемы в прошлом, в настоящем из-за моих реплик между нами троими как будто черная кошка пробежала .

Только мудрая Мила то и дело что-то говорит, чтобы разрядить обстановку. Нет, однозначно я виновата со своим неуемным любопытством и прямолинейностью.

Сева сказала: "Фахрия, спой пожалуйста".

-"Я петь не могу, у меня слуха нет с рождения".

-"Вот поэтому и спой, и вправду спой".

-"Небуду, цирк уехал и клоун уехал, так что кина не будет".

-"Просто понимаете, я, мне, ты, меня, Вы меня не поймете, мне так тяжело, у меня как будто гора на плечах", -сквозь слезы говорила Фахрия .

Я нашла в телефоне песню Аллегровой- "Я тучи разгоню руками" , включила динамик и стала слушать песню, пряча свои слезы за то, что разберидила видимо очень больную рану Фахрии, пытаясь ей помочь.

-"Дождь пошел", -сказала Мила.

-"Моя покойная бабушка говорила, что дождь-это слезы Бога, которыми он омывает, очищает души людские и все живое", -сказала я .

"Омывает, очищает, -ответила Мила, -если душа к нему-к Богу стремится и им руководствуется, дорога даже самых сокровенных откровений к Богу не проста, не легка".

-"Я не хотела тебя обидеть, ты прости меня, Фахрия, понимаешь, я по себе знаю, что иногда лучше кому-нибудь сказать о боли, чем держать все в себе и чернеть день ото дня . Я год тому назад на себя чуть руки не наложила в петлю полезла ,спасли от беды не психологи, не друзья , сын прибежал за пару минут до беды показать мне снежок. А потом я проревела всю ночь в ванной в Москве, на чужбине, вдали от всех, спасли люди, которых я не знаю, но с кем общалась в нете-простые Азербайджанские женщины, девушки, -письмами в Личку, поддерживая на расстоянии. И я не сломалась, я продолжаю борьбу за жизнь того, кто мне дорог. Я думала, если ты расскажешь о том, что тебя гнетет, из-за чего ты каждую ночь просыпаешься с криком и слезами, а потом до утра плачешь в подушку, тебе станет легче. Фахрия, видит Бог, я не хотела тебя обидеть, и тебя, Мила. Где-то в глубине души я благодарна Богу, что судьба меня свела с вами. Да, при таких вот обстоятельствах, -сказала я, -обводя глазами, полными слез, палату, но все равно благодарна. За воду, которую вы мне давали пить, пока я не могла вставать, за то, что держали за руки, когда я чуть ли Богу душу не отдала, за поддержку в ваших глазах. Но видит Бог, я не хотела тебя обидеть, я хотела помочь".

Мила пришла и села ко мне в кровать, протягивая бумажный платочек из маленькой пачки.

-"Я всегда думала, -начала свой рассказ Фахрия, -что война бывает только в кино.

-"Какая война"?, -спросила я.

-"Карабах"?, -горько спросила Мила.

-"Да, Карабах, -горько плача сказала Фахрия. Мы до последнего надеялись, что нас не посмеют выгнать с нашей земли. Применив насилие, мы всегда дружили с армянами, нам делить было нечего.

Отец и Мама были учителями, братья работали водителями, сестренка, младше меня на 2 года, была инвалидом, она не ходила с рождения, плохо слышала, у нее было инвалидное кресло-коляска, вся такая в разноцветных нитках-тесемках и с колокольчиком, привязанным к поручню кресла. Это мама придумала. Так как она плохо слышала и не всегда отвечала, мы по звону колокольчика могли найти ее даже в самом удаленном уголке нашего сада, который она обожала. У нее был небольшой пяточок в саду, где она разводила с нашей помощью цветы. Из-за этой разноцветной коляски, колокольчика и ее внутренней красоте и доброте, мы ее дома радугой называли, да и все ее так звали, -Фахрия захлебывалась в слезах.

"Мила, -сказала я, рыдая, -пусть она замолчит, ей же больно, останови ее". Я сама ревела как ребенок, из красивых глаз Милы катились крупные слезы, но она сказала: "Фахрия, рассказывай, родная". Она придвинулась ко мне поближе и взяла меня за руку.

-"Когда к нам прибежала заплаканная соседка армянка и сказала, что в ночь с 25 на 26 будут убивать Азербайджанцев. Отец сказал что мы должны спрятаться, братья отказались. Мама сказала, что они не посмеют и мы никуда прятаться не будем, мужчины ушли к центру.

Мать дала мне деньги, маленький Коран с четками и сказала, чтоб я уходила с Анаит и спряталась у них.

Анаит не уходила, умоляя мать взять Судабу и идти к ним. Она говорила, что армяне, что бесчинствуют-не здешние и они даже своих не жалеют, и, если находят тех, кто прячет и покрывает у себя азербайджанцев, то расстреливают их не задумываясь

Ни мама, ни сестра не согласились, сказав, что инвалида и пожилую женщину никто тронуть не посмеет и сыновей я не смогу оставить. Уходи ты, а мы придем позже, отец с братьями вернуться и мы придем. Анаит сказала: "Приходите со стороны леса-мы будем ждать".

Я ушла, мама вслед выплеснула воду и сказала Анаит: "Спрячь ее до нашего прихода".

Я до сих пор себя не могу простить, что не обняла, не поцеловала маму и сестренку.

Меня спрятали в подвал за Бочками с вином, через час открылась дверь, я думала, что это наши, но это был Гурген-сын Анаит, он принес одеяло и матрас, сказав, что ночь мне придется провести здесь, а через пару дней ночью меня через лес проводят, мне надо будет перейти реку, горы.

"Гурген, а где наши"? Он резко ответил: "Фахрия, они улетели на вертолете, они тебя в Баку ждать будут. И вышел, наказав мне сидеть тихо и не шуметь. Я заснула, благодаря Бога, что они смогли уехать.

Утром пришла Анаит с красными заплаканными глазами, обняла меня и горько заплакала, приговаривая на чистом Азербайджанском: "Девочка моя, балам, как хорошо, что я тебя спрятала, ой беда, какое горе, война, Фяхрия, война.

-"Анаит хала, а мама мне ничего не передала, когда уезжала"?, -спросила я.

-"Куда уезжала"?, -переспросила она меня, плача, взяв в ладони мое лицо.

-"В Баку, -ответила я, -Гурген сказал, что их вертолет забрал в Баку".

Она, целуя меня, прижимая к себе плакала и говорила: "Все ваши уехали, и семья Гусейна, и Ибрагима, и Али, Таира, Вагифа и Гахрамана, все, кто здесь оставался, вчера вместе с семьями улетели, горько плакала она. Мама твоя сказала, чтоб ты не переживала. Они тебя в Баку ждать будут, мы тебя с Миной завтра через лес и горы проводим к вашим. Они тебя не забрали, потому что их всех спонтанно погрузили на грузовик, а потом на вертолет, только ты и Мина остались, завтра мы вас отправим.

-"А где Мина"?, -спросила я.

-"Она у Думанян Жанны в подвале тоже сидит. Ты поешь, балам, я тебе хлеб принесла, мацони, мясо отварное, зелень и чай в термосе, и, молчи, что бы ни случилось, молчи", -сказала она, обняв меня .

Анаит ушла. Я сидела и думала: "Мина хала здесь, значит я буду не одна, наши наверное уже в Баку .

У нас там ни друзей, ни родственников, куда они пойдут, деньги все у меня, наверное продадут золотые украшения", - где-то в глубине мозга проскальзывала мысль, как так всех вывезли, что мои братья, отец, мама уехали без меня, но потом я сама себя успокаивала, что Судабя в коляске, пока с ней возились, время было мало, они уехали, и, слава Богу, я сегодня ночью тоже выйду и как-нибудь доберемся до наших, а там уже и до Баку.

Днем пришел старший сын Анаит-Армен. Он учился с моим братом Сафаром в одной школе, в одном институте, потом работали вместе.

-"Держи, Фахрия, поешь, мать передала, и не шуми, ладно? Сиди тихо, не шуми, тут везде солдаты .

Я не знала сколько прошло времени-дня два, а может и больше, но вдруг открылась дверь, в подвал спустились Анаит, ее муж Арам, их сыновья и дочка Аревик. Она сразу подбежала ко мне, обняла и стала плакать. "Фахрия, Фахрия, тише , ну чего разревелись"? , -стал успокаивать нас Армен .

-"Фахрия, мы тебя проводим с братом и сестрой, Мину тоже к лощине сейчас приведут, ты давай переоденься, тут теплые вещи. Аревик, здесь еда дня на три тебе хватит, вот нож, -протянул он мне большой охотничий нож, -в ножнах пригодиться".

-"Зачем он мне"?

-"Возьми, дочка, возьми, -сказал Арам, -в дороге пригодиться. Я не стала одевать большой мужской свитер, но Аревик меня заставила, приговаривая: "Ай гыз, знаешь как на улице холодно, мороз, и в душах холод и мороз, одевай, будет жарко-снимешь выкинешь. Ну все, Фахрия, иди с Богом, я тебя сберегла, как и обещала твоей маме, мы с ней всю жизнь прожили вместе, рожали вместе, вас растили, она с отцом твоих детей доброму учили, хорошему, будь проклята эта война, эта земля, -сказала она, прижимая меня к груди а потом зачем-то вымазала мне лицо, сунув руку в мешок с углем, -так будет лучше, так надо", -говорила она. Арам стоял и вытирал слезы, говоря: "Ты как до своих доберешься, дочка, дай хоть как-нибудь нам знать .Береги себя, тебя там в Баку семья ждет, ты должна дойти, должна, слышишь", -сказал он плача. Мы вышли с заднего двора к лесу, скулили собаки, я вдохнула чистого воздуха, после подвала у меня закружилась голова, я оглянулась. "Вот он наш дом", -я остановилась, через окно в комнате Судабы были видны отблески света от керосиновой лампы, у нас уже почти месяц не было света. Горела калитка заднего двора, жалобно скрипела на ветру. "Даже думать не думай, -прошептал Армен, -тут каждые пол часа патруль проезжает" .

Но у меня как будто выросли крылья, я летела к отчиму дому, как птенец летит в гнездо, я бежала, падала, вставала и опять бежала, забежала во двор. Первое, что я увидела- это было зарево в конце двора, где мы хранили уголь и дрова, которое освещало всю площадку двора, кроме сада, коляска вся в лентах и веревочках, а рядом тело сестры с проломленной головой и с сжатым колокольчиком в руке, чуть поодаль моя мама-Мама, которая воспитала сотни детей, вырастила своих детей, которая была моим алтарем, моим Богом, мама, лежащая на земле с перерезанным горлом, связанными руками и распущенными волосами. Брат Сафар лежал у дерева, у него не было лица, просто не было! Было одно кровавое месиво. Амир-мой младший брат, любимец семьи, сестер, лежал на пороге весь в крови и папа рядом без рубашки с колом в горле .

Я бегала от одного к другому, и, как выброшенная на берег моря рыба, хватала воздух ртом, крик разрывал меня внутри на части, но не как не мог вырваться из моей груди. И когда я закричала, меня схватил сзади подоспевший Армен, сжав рот ладонью, прижав к себе другой рукой, закрывая мои глаза .Я видела, как плакала Аревик над моей мамой и сестренкой, но ее точно также схватил Гурген, таща назад со двора. "Армен, мама, моя мама, сестра, братья, папа, папочка, Армен, за что, отпусти", -кричала я ему в ладонь, извиваясь всем телом всеми силами в его сильных и грубых руках, пахнущих машинным маслом, бензином. Так пахли руки моих братьев. "Тише, сумасшедшая, тише, тебя убьют, тише, слышишь, -шептал он мне в ухо, -вот дуры, связался с вами, сейчас из-за тебя и нашу семью расстреляют, умоляю, молчи". Я обмякла и замолчала. Он развернул меня и глядя мне в глаза сказал: "Фахрия, не губи нас, пожалей мою маму, не кричи, я отпущу руку, не будешь кричать"?

-"Не буду, -прошептала я, -отпусти, не буду". Аревик подбежала ко мне, я, сидя на коленях, кусала кулаки и потом целовала ноги мамы, разрезая ей веревки на руках, собирая ее распущенные длинные волосы, старалась не смотреть на рану на шее, на нелепо запрокинутую ногу. "Дай платок", -сказала я Аревик. Она сняла с себя шарф, я перевязала голову маме и сказала четко: "Пока их не похороним, никуда не пойду, убъю себя здесь или вы убейте, но не уйду .

-"Ты что, Ахчи, мы тебя рискуя жизнями у себя прятали, чтоб сейчас убить?! Ты нам как сестра", -плакал Армен.

Вдруг послышался шум машины. Армен оттащил меня вглубь сада, сказав: "Молчи, не губи моих родителей, нам этого не простят". Я сидела и молчала, закрыв рот обеими ладонями .

Вошли люди в военной форме, спрашивая на армянском: "Вы кто такие? Что вы тут делаете?" И направили на них дула автоматов.

-"Мы-армяне, -закричал Гурген на армянском, -не стреляйте.

-"А мы тоже армяне, наш отряд называется "Арабо", вы еще о нас услышите и будете нами гордиться", -ржал он.

-"Ара, опустите автоматы, мы же армяне, -сказал, улыбаясь, Армен, -мы пришли двор от этих тюркских ублюдков очистить, они нашими соседями были, сейчас сдохли, мы хотим все очистить и дом себе взять.

Мы два брата, просто мать говорит, что пока трупы этих собак не вычистите, дом будет считаться грязным.

-"Ара, правильно говорит твоя Нана, выкиньте этих ублюдков в лес или сожгите на х+ ,или хочешь, у нас специальный мясник есть, он вам их разрубит по кусочкам, собакам скормите их. И живите в свое удовольствие, может помочь надо? Ара, дай им канистру бензина, нет, две, пусть шашлык сделают из турецких баранов"!

-"Спасибо, Ара, отнесем в лес, там сожжем или в земле закопаем, чтоб жареным не воняло, -и, все улыбаясь сказал Армен.

-"Ара, чувствуешь, как дышать стало легко без этих собак, -сказал военный, -давай выпьем за это"

Они пили водку прям из горлышка бутылки, а я сидела плакала и кусала руки, чувствуя во рту привкус крови .

-"Давай я на них помочусь, -сказал один из них, и все полезли в свои ширинки, -мы эту сучку всем взводом трахали по-очереди, а потом бошку ей проломили, она инвалидка, не могла ноги сжать, свести , так и лежала как шлюха, -смеялся он, -говорят, у них еще одна дочь была, мы ее не нашли, найдем, кто прячет-убьем".

-"Так она вроде в Баку на вертолете в середине января улетела по делам", -сказал Армен.

Солдафон улыбнулся и сказал: "Ну значит повезло сучке, ну а теперь, ребята, дружно помочимся на этих мразей".

-"Ара, брат, джан, тут сестра моя", -сказал Армен, показав на Аревик, которая стояла молча в тени дерева.

-"Мерси, мадам, -произнес он, -я вас не заметил, а вы что тут делаете"?

-"А она с нами, пришла посмотреть на этих дохлых тварей".

-"Правильно, -сказал солдафон, -Ахчи матам, смотри на них и гордись достойными сынами Армении, -сказал он? -ну нам пора, если что будет надо, мы отсюда через два часа будем проезжать, мы поможем .

Они уехали, я, пошатываясь, вышла из сада, зашла в кладовку. Лопаты, которыми отец работал в саду, стояли в углу. Взяв их в руки, я пошла в сад по дороге, вспомнив, что совсем недавно отец с братьями вырыли яму для того, чтобы посреди сада разбить небольшой водоем. Армен понял без слов, стал убирать сверху фанеру, заботливо положенную отцом и сверху придавленную камнями. Я пошла в дом, взяла теплые одеяла, выстелила ими дно ямы. Первым положили отца, с невероятными усилиями выдрав кол из его горла. Я обвязала ему горло шарфом, обнимая и целуя, затем Сафара, целуя ему руки, гладя волосы, но не смея прикоснуться к тому, что когда-то было его красивым лицом, затем сестренку, которая умерла, раскинув руки и они так и остались раскинутыми. Аревик прошептала : "Фахрия, они не сгибаются"

-"Правильно", -говорила я.

-"Видишь, Аревик, она же всегда шутила, раскрыв руки, о том, что если ходить не может, то хотя бы научится летать, вот она и летает", -говорила я, повязывая ей на голову косынку, прикрывая ей проломленный лоб. Одну ее руку я положила под спину Сафару, а на другую положила Амира, целуя его в глаза, холодные губы, которые больше никогда не позовут меня Фахришка. Маму я обнимала долго, все не решаясь с ней проститься, отпустить ее в могилу, и, если бы у меня были силы физические, я бы на руках унесла ее с собой. "Мама, мамочка, свет моих глах, моя отрада, моя душа".. Я целовала ее руки, ноги, глаза, гладя ладонями ее белоснежное лицо, застегивая пуговки на кофте, поднимая чулки, сняв с себя свитер и надев на нее, "чтобы песок в рану не попал", -думала я, глядя на ее горло. Армен сказал: "Фахрия, время, сейчас они приедут, время".. Я целовала маму, я вдыхала ее запах, сжимала ее холодные руки.

-"Время, -сказал Армен, -время мало, слышишь, из-за тебя нас всех сейчас убъют".

Я спустилась в яму, маму опускали в стоячем положении, я уложила ее, сбоку Амира, троих детей в середине, и папу с мамой по краям, сверху покрыв их простынями. Я опустила первые горсти земли в могилу, и, стоя на коленях, стала молиться, потом сказала: "Стойте", и положила в могилу маленький Коран и четки, что дала мне мама. Парни работали лопатами, а я и Аревик руками, локтями сталкивали землю в яму, смешивая ее со своими слезами.

После того, как все закончилось, я молча отнесла лопаты в кладовку, зашла домой, открыла комод родителей, взяла часы братьев, сестры, родителей и свои, прихватив и фотографии, накинув Мамину клетчатую шаль и куртку брата, вышла во двор.

-"Пойдемте в лощину", -сказал Армен. Гурген взял у меня из рук узелок с едой, засунул в него фотографии, что были у меня в руках, и часы.

Аревик сказала: "Вы двор наш возьмите себе, я халаллыгнан вам его отдаю, только моих не тревожьте, от их могилы до реки два шага, загородите все, что до могилы, а ту сторону не трогайте".

-"Не переживай, -сказала она, -мы же друзья .Ты ведь вернешься, пусть все утихнет".

-"К кому, к кому мне возвращаться? Еще не известно, я выживу или нет", -горько прошептала я.

-"Мы ведь друзья, наши родители дружили с детства ,и мы друзья.

-"Были, Аревик, были, а теперь мы кто"?, -спросила я. Она плакала.

-"У родителей в комнате есть старый патефон, он не работает, там золото, и не мало, возьмите все, только могилы их не трогайте и никому не позволяйте. Машину Сафара возьмите. Документы на дом, домовая книга на машину-все в комоде в комнате у родителей. Аревик, там где мы простыни брали".

Я остановилась, зная Армена очень хорошо, так как он очень сильно дружил с Сафаром и был частым гостем в нашем доме.

-"Армен, матерью поклянись, что их оттуда не выкопают"!

Он сказал: "Матерью клянусь, и сестрой, что никто никогда кроме тебя их оттуда забрать не посмеет, я только там деревья посажу, так будет лучше", -сказал он.

У развилки в лощине нас ждали две женщины-Жанна Думанян, которая работала с моими родителями в одной школе, и Мина хала-женщина лет 60-ти, нам с ней надо было выбираться отсюда самим, с северной окраины города на северо-восток.

-"Вы не дойдете, вы старая, -сказал Гурген, -оставайтесь, мы будем вас прятать".

Я сказала: "Пока ее не найдут и не разорвут на части.. Нет-нет, и еще раз нет, -сказала я, -нет уж, какая разница умереть в городе, рискуя жизнями людей, которые ее спрячут, или в дороге? Уж лучше волки пусть в лесу сожрут, чем умереть в лапах ваших захватчиков армяно-фашистских", -сказала я .

-"Зачем ты так, Фахрия, зачем?, -говорил сквозь слезы Армен, -мне эта земля не нужна, мне и своего двора хватало, жили мы с вами бок-о-бок, я не начинал войну"..

-"А я начинала, да, сидя у вас в подвале?! Те, кого я оставила там (показывала я рукой в сторону дымящего города), они начинали??! Начинали??? Кричала я вам, что своего мало было вам, надо было и наше захапать"?! Аревик плакала.

-"Ахчи, зачем ты так"?

-"А как, скажи, Аревик, как? Ведь моей матери, а не твоей, горло перерезали! Судаба была вся разорвана, в крови, без нижнего белья, ты-то видела, как я ее омывала! За что, -орала я, -насиловать калеку, а потом пробить ей голову, за что, -орала я, -у нее в руках колокольчик впился в ладонь, я его вырвать не могла.. На, смотри, -показала я ей, рыдая и падая на колени, сплющенный медный тяжелый колокольчик, -твои мама и папа там на моей земле, а мои в земле, но уже не моей, надруганные, убитые, измученные.. Аллах, -кричала, -эй, Аллах, лучше бы я осталась дома! Как, как мне без них жить, зачем мне жить?! За один день вы отняли у меня братьев, отца, маму, сестру, землю, город, в котором я родилась и жила".. Мина, Аревик, Жанна рыдали вместе со мной, обнимая меня. Армен и Гурген, сидя на корточках, плакали, как женщины, приговаривая: "Зачем, кому нужна была эта война, столько смертей"..

-"Плачь, -говорила Мина, -плачь, лай-лай деиб, агла, бала.

-"Армен, -сказала я, -все мы пойдем, а вы возвращайтесь.. Маме своей от меня спасибо передай". Аревик сняла с себя перчатки, одевая мне на руки. Гурген положил мне в карман из своего спички, зажигалку и штук 20 больших белых таблеток- "Это сухой спирт, костер разводить или в железной кружке воду вскипятить, -сказал он мне, показывая на узелок с едой и пистолет с патронами, -возьми, я вчера у солдат на водку и сало выменял-пригодится". Он показал мне, как им пользоваться, снимать с предохранителя. -"Из леса выходите только по ночам, избегайте постов, и еще убийцы в белых маскированных одеждах прочесывают лес, никакого корридора нет, это ловушка, поняла, там все как на ладони, и трупы сотнями. Вчера летчик один пьяный рассказывал, что это ловушка, здесь уголь, пачкай себе лицо, нарвешься на армян, -тихо сказал он, -молчи, прикинься немой дурной, молчи.

-"Они дурных и больных не трогают"?, -спросила я. Он опустил голову вниз и молчал..

-"Спасибо вам, -сказала я, -что помогли их похоронить"!

-"Хаккывызы онлара халал един, халал хоштары олсун", -произнесли они на моем-на Азербайджанском языке.

На моей земле, где на мой народ обьявили охоту, опредилив нам участь мишеней, я развернулась и ушла, обернувшись посмотреть идет ли за мной Мина. Увидела Жанну и Аревик на фоне тлеющего города, перекрещивающих нас в спины.

Мы шли уже часов пять, я шла как можно медленнее, чтоб Мина за мной поспевала, но уже светало. Помня наказ Анаит и Гургена, я думала, что днем надо будет куда-нибудь схорониться и идти только по ночам. Утром мы нашли заброшенную делянку в лесу, там и схоронились, укрывшись маминым платком. Я заснула сразу, во сне видя пожары, отблески огня, и, маму, выливающую по старой Азербайджанской традиции мне в след воду. Просыпалась и опять проваливалась в сон, как в дурман, как в омут.

Мина хала разбудила меня в 7 вечера, сказав, что надо поесть, плотно поесть, чтобы были силы.

Я не стала спорить, жуя мороженный хлеб и ледяную брынзу.

Сейчас вы подумаете, что как может человек, похоронивший семью, есть, спать, пить.. Я сама об этом думала очень часто, силы, терпение и выдержка, стойкость, как будто внутри человека есть какой-то резерв и именно в нужный момент он начинает поступать в каждую клеточку вашего тела, разума, подпитывая изможденный бедой, горем, физической слабостью организм и дух человека.

-"Мина хала, почему вас не убили"?, -спросила я .

-"Когда я увидела, что Вагифа-почтальона убили, а его дочерей и жену насилуют на глазах сыновей,

я к Жанне убежала через задний двор лесом, в городе уже стоял грохот, стрельба, крики.. Отнесла им все золото, деньги, они меня сразу спрятали в пустом заброшенном колодце, я там просидела ночь, потом в подвал перевели. Я же Жанны старшую дочь грудью кормила до 5 лет, когда у меня новорожденная дочка умерла, потом муж умер, я и жила одна. Жанна сказала, что Курбана с семьей сожгли живьем, они горящие бегали по двору, а солдаты смеялись и танцевали, насиловали женщин, мальчиков на глазах у матерей-дочерей, на глазах у их отцов-братьев. Детей заставляли после всего этого танцевать, петь мугамы-сейгяхи, а потом если расстреливали, то это считалось легкой смертью.

Грудных детей сбрасывали в котел с кипящей водой, отрезали груди женщинам, насаживали их на проволку, и, связав, хвалились трофеями. Кто успел-убежал".

Она рассказывала-рассказывала, а я сидела окоченевшая от холода и у меня перед глазами возникали образы: инвалидная коляска-вся в тесемках, ниточках, и, колокольчик, привязанный к поручню коляски, и, когда кто-то дома спал, она зажимала язычок колокольчика кусочком пластилина, чтоб не разбудить домашних; Сафар и Амир, умывающиеся после работы, смеющиеся, обливающиеся водой; и радуга, хохочущая, глядя на них с венком из цветов на голове; Отец, сидящий за столом в очках, с газетой в руке, подзадоривающий их; и я, сидящая в обнимку с мамой рядом с отцом.

Я стала кричать, выть, как раненное животное.

-"Дочка, дочка, что ты, милая, что ты делаешь".., -сказала Мина, обнимая меня. Я сидела в углу и кричала, а она плакала, и, приложив руку к моим губам, говорила: "Тссс, балам, тсссс, все будет хорошо, вот скоро дойдем до наших, и все будет хорошо"..

-"Если дойдем, -сказала я, плача и дико смеясь, -если дойдем, Мина.

-"Дойдем, конечно дойдем, ты должна дойти, не зря же тебя Бог уберег, ты должна ради памяти родных спастись и дойти. Ты сильная, и ты не одна, мы вместе, а с нами Бог".

-"А если нас поймают, Мина хала"?

-"Тогда мы сами умрем, а им не дадимся, сказала она, гладя меня по голове и вытирая слезы.

"Фахрия, дочка, я тебя очень прошу, мне терять нечего, если вдруг попадемся, ты убей меня из пистолета сразу первую, я уже не молодая, я видела, что они творят, я не хочу, чтоб они надо мной так измывались". А у меня перед глазами сразу возник образ мамы с перерезанным горлом, струйкой запекшейся замерзшей крови в уголке рта.. С каждым разом из памяти выплывали те или иные фрагменты, на которые я тогда не обратила внимания, и вот сейчас память, кадр за кадром, выдавала мне эти фрагменты.

-"Ты ведь убьешь меня"? , -вывел меня из оцепенения ее голос.

-"Да, убью", -сказала я.

-"Заклинаю тебя памятью твоей покойной матери Говхар, только убей".

-"Убью, я же сказала, убью, не бойтесь, Мина хала. Уже стемнело, давайте пойдем".

Она уставала, часто останавливалась, под утро уже была никакая.

-"Еще чуть-чуть, Мина хала", -просила я.

-"Не могу, дочка, я отморозила ноги, не могу я, брось меня, спасайся", -сказала она.

Иногда мы подходили к краю леса и на дороге видели трупы детей, женщин, мужчин.. В лесу мы старались их обходить, это было ужасное зрелище, почти у всех были открыты глаза, с устремленными в никуда стеклянными глазами. Мы шли по ночам уже третью ночь. Мина совсем ослабла и я чуть ли не тащила ее на себе. Под утро мы вышли на поляну, плошадку, не знаю, пустое место посреди леса. Я решила, что здесь опасно и стала пятиться назад, но Мина хала показала мне рукой в противоположную сторону, там среди деревьев был виден капот машины "Москвич" оранжевого цвета.

Я показала ей жестом в лес и мы стали обходить эту машину от греха подальше и обе остановились как вкопанные, услышав мольбу о помощи: "Помогите кто-нибудь, помогите", -звала женщина.

Мы переглянулись и пошли в сторону машины, обходя поляну по часовой стрелке, лесом пробираясь к машине.

-"Может это ловушка?, -прошептала Мина, -они хитрые.

-"В любом случае они нас не видели, -сказала я, -мы просто посмотрим, вдруг там кто живой и им нужна помощь.

Мина была против моего решения, но шла за мной, ибо выбора у нее не было. Мы стояли недалеко от машины, рядом лежал убитый мужчина в луже крови, чуть поодаль лежала обессиленная женщина, пригвозденная к земле вилами с правой стороны тела и разбитым в кровь лицом.

Я подошла к ней и отпрянула, когда она заговорила на армянском, а Мина смачно плюнула ей в лицо, проклиная меня и тянула за руку в лес, приговаривая: "Пусть сдохнет дочь шакала и гиены, пошли отсюда".

А армянка умоляла уже на русском языке: "Не уходите, спасите, -я шла, не оборочиваясь, а она плакала, -пожалуйста, мой ребенок, спасите".. Я остановилась, но Мина ругалась: "Сдохните все-и вы, и ваши дети.

Я вернулась, Мина ворча вернулась за мной, приговаривая: "Посмотри, у нее лицо серого цвета, она умирает, какой ребенок, я там детей не видела .

Я подошла к женщине, говоря: "Какой ребенок, о чем ты говоришь, где ребенок?, -спрашивала я, оглядываясь вокруг, -где ребенок? Мы его заберем, где"?

Она плакала и показывала рукой себе между ног. Мина полуоткрыла коричневое пальто и приподняла подол платья-у нее между ног шевелился младенец, весь в крови, в слизи, пуповине. От ребенка от крови поднимался пар.

Мать умоляла: "Спасите, я только родила, я умираю, спасите его".. Она не спрашивала, кто это мальчик или девочка, она просто просила "спасите", глядя мне в глаза, а я плакала, пытаясь вытащить вилы, но у меня не было сил.

Мина сказала: "Не вытаскивай, она сразу умрет, не видишь, она уже хрипит, разговаривая.

Я сказала: "Мина хала, вы же врач, что делать с ребенком"?

Она сказала: "Ничего, пусть останется здесь и сдохнет.

-"Нет, Мина хала, нет .

-"Фахрия, о чем ты шептала, они- убийцы, мы всю дорогу трупы обходили, а ты предлагаешь их выродка спасти.

Я смотрела ей в глаза, умоляла и говорила: "Делай же что-нибудь, он не виноват, дети не виноваты, они вне войны.

Она сказала: "Сдохну, но не буду". И пошла в сторону леса, а он весь трясся. Я накрыла его платком своей матери.

Мина вернулась со слезами на глазах: "Дай нож", -сказала она мне. Не знаю, что она там делала, но он стал плакать, я стащила с себя свитер, Мина завернула его в свитер, а потом в платок моей матери. Я открыла куртку, прижав сверток с ребенком к себе, застегнув куртку, смотрела на армянку, она прохрипела "спасибо" и умерла .

-"Пошли-пошли, -сказала Мина, одной собакой стало меньше. Мы шли долго, Мина уставала и мне было тяжело, ребенок молчал.

Я спросила: "Мина, почему он не плачет? Посмотри, он живой?

Она сказала: "Ай бала, от радости не плачет, да жить остался, повезло, две дуры-одна молодая, другая старая спасли его, вот он и молчит в тепле. Но долго он не протянет, без молока он умрет. Смотри, ты вся посинела, зачем свитер сняла, ради кого"?, -ворчала она .

-"Мина, кто он? О ком ты спросила-она? О ребенке? Кто он-мальчик или девочка"?

-"Мальчик, -ответила она, -крупный мальчик .

-"Мина, он же не умрет"?, -спросила я, когда мы сидели в пещерке, пережидая день. Она не ответила.

-"Еды совсем мало осталось, -сказала я, -еще на день, что делать будем?

-"Идти, пока силы не оставят . Я уверенна, мы спасемся, - сказала она, - только вот этого, -сказала она, показывая на ребенка, -зря ты пожалела и взяла-обуза, ненужная ноша.

Мина, он же человек, а человеческая жизнь превыше всего! Он не виноват, что началась война, что он в один день стал сиротой, он ребенок, понимаешь? Мы же Азербайджанцы, а не варвары, чем мы тогда будем отличаться от тех, кто убил моих родных, сжигал, насиловал, резал, вырезал, чем мы тогда лучше?

Зачем, зачем ты вернулась, -плакала я, - и перерезала ему пуповину???

-"Эхх, -сказала она, вытирая слезы, - наверное вернулась, потому что я женщина, Азербайджанская женщина .

-"Я знаю, -плакала я, - если бы моя мама оказалась на моем месте, она не раздумывая спасла бы этого малыша, я поступила правильно, оправдывала я сама себя .

Ребенок как будто почувствовал, что говорят о нем и стал слабо плакать .

Мина хала сказала: "Иди, набери снега, надо согреть воду". Мы грели ее в железной кружке .

Мина протирала его, смочив маленькую тряпку, затем перепеленала в свою нижнию юбку и снова в теплый платок моей мамы.

-"Иди за снегом",- снова послала она меня. Я слепила пару больших снежков, входя в маленькую пещерку, вход в которую закрывала небольшая ель, растущая прямо там .

Услышала, как она его успокаивала, шепча: "Лай-лай-лай, тише, маленький, потерпи, вот как доберемся до дома, наплачешься, накричишься вдоволь, а пока не шуми, лай-лай-лай, потерпи, маленький" .

Услышав мои шаги, она резко положила его на землю, ворча: "Вот разорался щенок .

Растопив снежок и бросив туда кусочек колотого сахара, она стала макать свой указательный палец в кружку, поднося ее ко рту младенца. капли подслащенной воды капали ему в рот, а он не издавал ни звука, было только слышно его и ее дыхание .

Ребенок, который не знал, не ведал о войне, о беде, о горе тысячи униженных, о живых о мертвых.

Ребенок, которого родила армянская женщина, которая тоже стала жертвой этой никому не нужной войны.

Ребенок, чудом оставшийся жить тоже благодаря двум женщинам, но Азербайджанским .

Наверное Богу было угодно, чтоб он остался жив, а может он проверял нас на человечность .

Он получал по каплям сладкую воду и молчал. Он спал, и когда я испуганно в темноте останавливалась перевести дыхание, со страхом растегивала куртку, убирая с его лица уголок платка. в который он был завернут. Прикладывала к его маленькому личику свое ухо, слушала дышит он или нет .Только после того, как я слышала его дыхание, я продолжала путь дальше, моля всевышнего дать мне и Мине силы .

Под утро Мина уже не могла идти и только шептала: "Иди, оставь меня здесь, не останавливайся , замерзнете, спасай себя и ребенка.. Все, дочка, Мина свое отходила .

Я села возле нее в снег, облокотившись об дерево и сказала: "Ну что ж, тогда будем вместе умирать я без тебя никуда не пойду" .

-"Да ты что, с ума сошла, себя не жалко, ребенка пожалей. Все, Фахрия, он твой, он с тобой одной бедой связан, Бог его тебе послал, чтоб ты с ума не сошла, чтоб продолжала жить. Он сейчас от тебя зависит, он у меня капризничает, а ты его берешь на руки, он сразу смиреет, он без тебя пропадет, дочка.

Я тогда тебя ругала, а сама потом все эти 3 дня благодарила Бога, что ты наперекор мне спасла его, он ведь ни в чем не виноват. Так что, давай, вставай и иди, дочка , спасибо тебе за то, что не бросила меня там , за то, что не дала опуститься до их уровня, за все тебе спасибо, балам, а теперь вставай и иди-тебе сына спасать надо.

-"Нет, без тебя никуда не пойду" .

-"Да что ты за упрямица такая, у меня сил нет, сил".

-"Ничего, я тебе помогу , облокотишься на меня и пойдем, потихонечку пойдем, только я малыша сладкой водой напою и пойдем, плакала я. Мы столько прошли для того, чтобы здесь замерзнуть? Сейчас я вас обойх сладкой водой напою и пойдем".

Мы прошли еще полдня уже при дневном свете. Я боялась, что она замерзнет, и, ребенок день ото дня становился все слабей.

Мы вышли на открытую местность, я поддерживала одной рукой Мину, другой держала малыша чтобы он не вывалился из под пол-куртки.

Две уставшие измотанные женщины с маленьким комочком, который так же, как и мы, хотел жить, две несчастные, с потрескавшимися лицами, еле-еле переставляющие ноги. Я была уверенна, что нынешняя ночь для нас будет последней, и что мы умрем, заснем и не проснемся. Я шла и плакала от своей беспомощности, от того, что несмотря ни на что я хотела жить. Я думала, что ладно мы, но ребенку-то за что столько испытаний. Мы были слабы, но я как одержимая шла, падала, поднималась, и снова шла .

Вдруг Мина тяжело вздохнув и обмякнув, стала сползать с моего плеча, на котором она облокатившись, шла .

Я стала ее поднимать, но она не реагировала ни на мой плач, ни на крик. Мне уже было плевать, найдут ли меня армяне, услышат ли мой безутешный плач или крик, мне было плевать. Я тянула ее двумя руками метров 20, потом ложила голову ей в область сердца. слышала его биение и ташила ее дальше. Я говорила, говорила без остановки о том. что мы обязательно доберемся до наших, мы будем жить долго и счастливо. я плакала и просила Бога дать мне силы, я не хотела умирать, я, не смотря на все тяготы потери, боль, голод, холод, так хотела жить, я слушала сердцебиение малыша Мины, и у меня уже не гнулись пальцы рук. я не чувствовала ног, но я шла, падала. лежала и снова поднималась и шла .

Когда я услышала шум, я поняла, что это конец. О чем я думала? -О маме, о сестренке, об отце о братьях, о ребенке, который был у меня на груди.

Я понимала, что сейчас меня убьют, может просто, а может зверски. Я жалела о том, что я так и не дошла, не доползла до своих, что я не смогу воспитать этого малыша как меня воспитали мои родители, что не смогу отдать всю свою любовь, что не смогу его поблагодарить, что дал мне силы идти во имя его, ради его спасения, что вернул мне душу своим рождением, что дал силы не уподобиться варварам, убившим моих родных, таким же варварам, убившим его родителей. Я плакала от того, что не спасла Мину, которая, не доедая мороженный кусок хлеба, оставила его передо мной и говорила: "Ты несешь ребенка, тебе нужны силы, заклинаю тебя душой твоей матери, ешь". И я ела, потому что я знала, что я должна спасти и его и ее.

А еще я плакала, потому что я просто чисто по-женски боялась, девочки, я так боялась. мне было 19 лет, я боялась смерти-это так страшно, это так больно, тебя как будто опоясывают кольцами и они с самого низа начинают сжиматься. Я боялась того, что как сотни тех, кого я видела, останусь лежать, раскинув руки, смотря в небо холодными глазами, в которых осталось недожитая жизнь .

Это была какая-то военная машина, я встала с колен, поцеловав Мину, я не смогла, как пообещала, убить ее и себя тоже, я просто ждала, что меня начнут убивать, стояла и молча плакала, ко мне подбежали двое мужчин. я как можно сильнее прижала к себе малыша и ждала, сташно вспомнить, смерти .

И когда один из них на ходу стал снимать с себя бушлат, накидывая на меня и заговорил на английском языке, я, упав на колени, стала плакать.. Нет, это был не плач, это была вся та боль, через которую мне пришлось пройти, но только в крике я видела, как они в шоке что-то говорят, говорят, а когда я вынула из-за пазухи ребенка, тот , что снял бушлат, уткнувшись в плечо другому, плакал навзрыд.

В палате был слышен плач трех женщин: Я, Фахрия, и Мила плакали в голос.

Потом, -продолжала Фахрия,- были врачи, потом Баку. Мина лежала два месяца в больнице, я с ребенком в заводском общежитии. Затем мы с Миной купили небольшой домик из двух комнаток в пригороде на те деньги, что мне дала мама . Всеми бумагами занималась Мина. Ей помогали женщины. Так у меня появились документы и метрика о рождении ребенка, которого мы назвали Амир-в честь брата, дали мою фамилию и отчество моего отца .Я. по требованию Мины, поступила в университет заочно. работала на двух работах. Мина нянчилась с Амиром. В четыре года она настояла на том, чтобы ему сделали обрезание, я ей никогда не перечила, она мне была сродни матерью.

В больнице, где делали операцию, я и познакомилась с Мурадом .

Он через месяц послал сватов, но Мина хала сказала, что пусть сначала универститет закончит, а потом поговорим . "И вообще, зачем она тебе нужна, да с таким довеском ,приданым"?, - показала она на Амира.

Я спросила после их ухода: "Зачем ты не позволила мне выйти замуж? Да еще и Амира довеском назвала"? На что она мне сказала: "Утро вечера мудренее, ложись спать .

Через три дня пришел Мурад с запавшими глазами и щетиной, сел и с ходу сказал: "Я буду ждать сколько надо, и, Амира , я для себя сразу решил, еще до первого прихода к вам , что я его усынавлю.

Мои родители только "за", Мина ханум , пожалуйста не отказывайте мне".

-"Приводи , сынок, родителей, будем о свадьбе говорить ,только завтра вам с Фахрией надо кое-что обсудить, а там уж сам решишь, жениться или холостым гулять. произнесла она, забирая Амира у него с рук, говоря: "Ну все, иди домой, Фахрия будет сыночка спать укладывать" .

После того, как Амир мирно заснул в моей кровати, обняв меня за шею, я сказала: "Мина хала, я ему ничего говорить не буду, он меня не поймет, а вдруг он кому-нибудь расскажет.. Нет, я не скажу".

-"Если ты сомневаешься в любви мужчины, в его порядочности , зачем выходить замуж? Легче сейчас сказать правду и дать ему время взвесить все за и против, а потом принять решение . Жизнь-она ведь не игушка, чтоб ее сломать и пойти купить новую . Нельзя строить отношения, основанные на лжи, даже если эта ложь во спасение . И потом, что ты ему скажешь в брачную ночь, когда окажется, что ты девственница? Парень тебя любит, и Амира тоже, подумай, Фахрия, подумай".

Я не спала всю ночь, думала о том , что он меня не поймет возненавидит Амира, а для меня это равносильно смерти .Потому что Амир-мой сын, мой пусть не кровь от крови, пусть не плоть от плоти, но он мой сын, мои родной. Любимый, мой мальчик, разделивший со мной все тяготы тех дней, потому что он-мой рассвет, он мой закат, он смысл моей изрубленной, надруганной, исковерканной жизни, он мой вдох и выдох, он-моё дитя, моя опора и пусть весь мир думает обратное, но он Азербайджанец, мой мальчик, который ел свои первые капли из рук Азербайджанок, слушал колыбельные на азербайджанском языке , раскрыв руки, бегущий ко мне навстречу после моего возвращения с работы и кричащий: "Ана джан, анна", Азербайджанец!

Я слышала, что и Амина не спит и произносит молитвы.

Днем Мурад зашел к нам, принес Амиру игрушку, которую он просто отбросил в сторону и повис на шее Мурада, визжа и хохотая, когда тот его подбрасывал вверх .

Мина взяла его, сказав , что они пойдут к соседке за молоком .

Я налила чай и села напротив. Он выжидательно смотрел мне в глаза.

А я , вспоминая слова Мины , что жизнь не игрушка, начала свое повествование. По мере моего рассказа он сжимал- разжимал кулаки, вытаскивал сигареты, а потом крошил их в ладони, то и дело проводя всей пятернёй по своим волосам .

После того, как я закончила, он, сказав извини, вышел, выбежал из комнаты .

Я сидела, и. опустив голову , плакала. Зашла Мина и спросила: "Ты почему плачешь , балам?

Яответила: "Мина, Мурад ушел, просто встал и ушел".

На что она мне ответила: "Сянин дуньядан хабярин вар"??? Мурад во дворе чинит велосипед Амира , а ты уже свой план по слезам выполнила и перевыполнила .

Я выбежала во двор, Мурад подошел и обнял меня. Я, смотря в его красные заплаканные глаза, спросила: -"Ты плакал"??

-"Нет, сказал он, вытирая слезы, мужчины не плачут.

Потом была свадьба, и , теперь уже Мина и мама Мурада плакали, когда я проходила под Кораном, получая благословение .

А Амир стоял и хлопал в ладоши, радуясь маминому счастью .

Свадьба, где жених танцевал, посадив себе на плечи маленького мальчика .

Вальс, который невеста танцевала со своим маленьким принцом.

Мина, которая после всего пережитого, впервые после тех событий, танцевала под музыку предков без слез.

Через девять лет Мина умерла у меня на руках.

В тот же год мы поехали в Москву по работе мужа .

Отмечали что-то в ресторане-я Мурад и Амир. Уже на выходе к нам подошел мужчина, говоря: "Я очень извиняюсь, скажите пожалуйста, вас зовут Фахрия"?

Я встретилась с ним взглядом и обомлела-это был Армен .

-"Фахрия джан, узнала? Как ты? Как я рад тебя видеть!

-"Мурад, познакомься, это Армен, я тебе о нем рассказывала .

Мурад с Амиром кивнули головами в знак приветствия .

-"Да, Фахрия, ты не изменилась ни капельки, а мы столько лет гадали выжила ты или нет .У меня мама умерла , жаль,жаль, что она не дожила, она всю жизнь переживала, выжила ты или нет .

Мы через два года переехали в Москву, но обешание я свое сдержа- построил забор и деревья посадил, теперь там сад", - сказал, ставя ударение на "там" .

Я молча слушала, меня знобило и только после того, как Мурад сплел пальцы своих рук с моими пальцами, я успокоилась.

-"Ну все, нам пора, -сказала я, - прощай, Армен".

-"Фахрия", понимаешь, я кое-что обещал своей маме, если вдруг ты жива и судьба нас снова сведет, -сказал он мне на Азербайджанском языке, - позволь исполнить ее волю. Я живу в двух минутах отсюда, посидите, я сейчас, я быстро.

-"Мама, кто это"? , -спросил меня Амир после его ухода.

-"Да так, друг из прошлого", -ответил за меня Мурад .

Увидев подходящего к столику Армена, Мурад сказал: "Амир, тут недалеко табачный киоск есть, сходи купи мне сигарет .

Амир ушел, Армен спросил: "Фахрия, это твой сын"?

-"Да, сказала я. Он на покойного Амира похож, ответил он мне .

-"Игид огул даисына охшаяр"?, -ответил ему Мурад.

-"Фахрия, вот здесь фотографии, -протянул он мне стопку черно белых снимков, -а тут, -он вынул жестяную банку с надписью "Рис", - тут земля, оттуда мама специально для тебя собрала .

Я молча встала , протянув ему руку , сказала: "Спасибо, Армен, большое за выполненное обещание и за это спасибо большое", - сказала я, показав на банку с землей и фотографии.

-"Знаешь, сейчас там никто не живет, город как призрак , разрушенный стоит.

-"Ну мы, Иншаллах, это скоро исправим, -улыбаясь, произнес Мурад, -всему своё время.

Мурад тоже поблагодарил его и сказал: "Ну нам пора, нас сын на улице ждет.

Мы вышли оттуда. Мурад, держа меня за руку, говорил: "Только не смей плакать, ребенка расстроишь".

В Баку мы отнесли эту землю на могилу Мины, так мои родные все вместе наконец то попали в Баку, ко мне поближе.

В палате была звенящая тишина .

Я как всегда смотрела в глаза Милы, она произнесла чуточку охрипшим голосом:

-"Фахрия, обещаю, что никто и никогда не узнает о твоей тайне! Она останется у нас тут".. Она положила одну ладонь себе на грудь в область сердца , другую мне на грудь.

У меня как будто гора с плеч упала , прошептала Фахрия .

-"Ты умница, сказала Мила, я поступила бы точно так же, не раздумывая, потому что дети-это святое , я по роду своей деятельности знаю насколько бесценна жизнь любого ребенка вне зависимости от его национальности, вероисповедания, дети-это одна отдельная нация , которая называется "дети".

-"Все будет хорошо, жизнь прекрасна", - сказала я.

-"Жизнь продолжается, -ответила Мила, - порой сложная , порой тяжелая, со всеми ее радостями и невзгодами, жизнь продолжается"..

Нас выписавали троих в один и тот же день. Мила решила, что мы должны выйти отсюда все вместе, ибо те, кто выйдет раньше, будут стремиться сюда обратно, слишком многое нас связывало.. Ах, эта мудрая Мила..

У входа больницы нас ждал младший сын Милы-ее опора, ее надежда, ее гордость, которого она любила чуточку больше всех остальных людей на свете. В руках он держал клетку с тремя голубями.

-"Мама, купил, как ты просила, трех самых белых и самых красивых" , -сказал он улыбаясь.

-"Ну вот, держите, девченки, загадайте желание. а потом выпустим их на волю-и голубей, и наши желания.

-"Пусть твой сын выздоровит", -сказала Мила мне, отпуская голубя.

-"Пусть у моего народа всегда над головой будет мирное небо", -сказала Фахрия .

-"Пусть у всех женщин в Мире все и всегда будет хорошо, и счастье моментами", сказала я улыбаясь Миле и Фахрие.

Если вам когда-нибудь посчастливится посетить один из красивейших городов в мире-Баку,

обратите внимание на женщин, живущих там, потому что в моем городе самые красивые женщины, девушки, девочки в мире.

И не важно какого они роста, не важно на каком они социальном уровне, не важно подходят ли они все к стандартам 90-60-90 , важно то, что у каждой из них большое, доброе, отзывчивое и прекрасное сердце- именно то, что делает всех женщин в мире равными вне зависимости от того, что это Первая леди страны или простая сотрудница одного из многочисленных офисов гос-учереждений, или простоя домохозяйка. Все они Женщины - и это самое главное.

[massandra]

Отлично !!!!!

-"Эхх, -сказала она, вытирая слезы, - наверное вернулась, потому что я женщина, Азербайджанская женщина .

и этим все сказано!

[Virtualparallel]

Спасибо большое!

Читала и плакала...

[Monetka]

Mama Alishki, большое спасибо. Очень впечатлило, сижу на работе, а так хочется выплакаться...

[BOA_101]

25 ноября - Международный день борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин

http://1news.az/society/20091125093641097.html

[Nurit]

Сев.. спасибо..

[P.Maldini - Summer]

Мама, Вы молодец. Неплохой рассказ, душевный.

[Посредник]

Храни вас Аллах, Женщины...

[Abdul]

Kesse her kim tökülen qan izini,

Qurtaran dahi odur yer üzünü

Hüseyn Cavid

Edited November 25, 2009 by Abdul

[Джульетта]

Сева ханум,Я Вас люблю...Очень

[Banues]

Мне раньше казалось, что только став матерью женщина становится способна на такого рода героизм... на такой поступок...Видимо сердце женщины - изначально материнское, изначально жертвенное...

спасибо, Сева

[Милое Создание]

Прекрассный рассказ, за душу берет.. :aappll:

[Саша Либерти]

сижу и весь рассказ вовсю реву =((( хорошо, что никого нет

[Meri555]

Мама,респект тебе! :aappll: Впечатлило очень......Спасибо

[facilitator]

Мама,после твоего рассказа,я всем свом близким рассказываю о тебе.Какое счастье,что еще есть такие люди как ты.Хочется вырвать сердце и отдать тебе.Это не громкие слова,а состояние моей души.Пиши побольше,чтобы все знали,что такое настоящая мать,друг и просто человек.Преклоняю голову перед тобой.

[Цайвили]

Сева,вы отлично все написали. Читала и живо представляла все : цветы,колокольчик,смерти,новорожденного рядом с умирающей матерью. Все мои проблемы и душевные переживания ничтожны рядом с тем что приходится переживать другим. Сижу обложенная салфетками и плачу.

[Цайвили]

***

Edited November 27, 2009 by Цайвили

[facilitator]

Сева,вы отлично все написали. Читала и живо представляла все : цветы,колокольчик,смерти,новорожденного рядом с умирающей матерью. Все мои проблемы и душевные переживания ничтожны рядом с тем что приходится переживать другим. Сижу обложенная салфетками и плачу.

Не скажите Цайвили.А я сколько слез прплакала.Есть же такие женщины,как наша мамочка.Эталон женщины,матери,друга.В такой момент жизни столько шутить и оставатся такой доброй,милой.Никто лично не знаком с Мамочкой,а сколько любви завоевала,сколько сердец.Еслиб все мужчины были такие,как наша Севочка,Карабах вернули бы с ее волей,мужеством,стойкостью.Целую тебя Мамочка,не только Алишки,а всего форума. :loveyouu:

[Nekto.]

Очень душевно и красиво написано.

[Banues]

Никто лично не знаком с Мамочкой,а сколько любви завоевала,сколько сердец.

Лично я знакома :)

[Mama Alishki]

Всем всем кто прочел кто отписался ,большое спасибо !!!

Мне очень приятно что вы нашли и удели свое время прочтению ,моего рассказа .

С ув.Севинч.

[Mama Alishki]

Лично я знакома :)

Солнце ответьте пожалуйста на мое письмо в вашем почтовом ящике плззз........

[jasnin]

спасибо

[Sm:)e]

Спасибо Вам :)

[чертЁнок]

Севочка. дай Бог всем женщинам только слезы счастья , а не боли и страданий.

Аллах хамыны горусун. бизлериде хемчин. Амин!

[__N__]

Mama Alishki, я очень редко плачу над прочитанным... Ваш рассказ меня тронул! Браво!

[Queen of...]

Сева,

Как я поняла, рассказ основан на реальных событиях?

В любом случае спасибо. Очень тронул Ваш рассказ. Чем больше таких рассказов, тем меньше мы будем забывать. Тем чаще вспоминать, что чьи то родители все так же лежат в наших землях, которые до сих пор оскверняются.

П.С. Если события реальные, то меня улыбнул один момент в конце рассказа. Когда Армен попросил Фахрию подождать, сказав, что кое что должен передать по просьбе матери. Я подумала: Неужто золото принесет? Ан нет... Ну и да черт с ними, хотя бы фотографии сохранили и вернули.

Еще раз Спасибо.

Алишку поцелуйте и старшего тоже. Они у Вас герои. (Про Вас молчу) :loveyouu:

Edited December 11, 2009 by Queen of...

[Mama Alishki]

Спасибо Вам :)

И вам спасибо!

Сева,

Как я поняла, рассказ основан на реальных событиях?

В любом случае спасибо. Очень тронул Ваш рассказ. Чем больше таких рассказов, тем меньше мы будем забывать. Тем чаще вспоминать, что чьи то родители все так же лежат в наших землях, которые до сих пор оскверняются.

П.С. Если события реальные, то меня улыбнул один момент в конце рассказа. Когда Армен попросил Фахрию подождать, сказав, что кое что должен передать по просьбе матери. Я подумала: Неужто золото принесет? Ан нет... Ну и да черт с ними, хотя бы фотографии сохранили и вернули.

Еще раз Спасибо.

Алишку поцелуйте и старшего тоже. Они у Вас герои. (Про Вас молчу) :loveyouu:

Ой спасибо рада что понравилось, я вся в догадках вы даже про старшего знаете поцелую спасибо вам и за голос отданный мне !!!

спасибо

Вам спасибо

Севочка. дай Бог всем женщинам только слезы счастья , а не боли и страданий.

Аллах хамыны горусун. бизлериде хемчин. Амин!

Спасибо еще раз красивая ханум !

Mama Alishki, я очень редко плачу над прочитанным... Ваш рассказ меня тронул! Браво!

Спасибо а меня трогают ваши искрометнные посты))) Edited December 14, 2009 by Mama Alishki

[Shashangul]

спасибо.

читала и плакала. грустно, но это правда жизни. пусть всем кто это задумал, когда нибудь придется столкнуться с такой же всепоглощающей болью. Мы страдаем из-за их амбиций. (((((

[Lilechka]

Спасибо большое! Читала и плакала! Спасибо!!!!

[Mama Alishki]

спасибо.

читала и плакала. грустно, но это правда жизни. пусть всем кто это задумал, когда нибудь придется столкнуться с такой же всепоглощающей болью. Мы страдаем из-за их амбиций. (((((

Бог всем судья всем и им и нам!!!

Спасибо что вам понравилась правда жизни.

Спасибо большое! Читала и плакала! Спасибо!!!!

Пожалуйста,вам тоже спасибо!

[Grazella]

Это вы умница причем большая!!!!

спасибо за этот расказ так побольному ударило за все спасибо

[Mama Alishki]

Спасибо вам, меня еще кто то читает )))

А значит ??? да)))

Еще раз спасибо за умницу)))

[Sarah Jessica Parker]

Севиндж ханум.. вы знаете когда мне плохо я ищу ваши рассказы.. вот есть люди, которые "не просто так". вот это про Вас )

спасибо.

[DJ MALIKA]

Всё тело покрылось мурашками........ Этот рассказ затронул до глубины души!!! Если честно, прочитав этот рассказ, я поняла что такое война, боль, смерть, потеря близких, родных людей.. меня щяс переполняют эмоции... Спасибо вам за столь трогательный рассказ..

[Mama Alishki]

Севиндж ханум.. вы знаете когда мне плохо я ищу ваши рассказы.. вот есть люди, которые "не просто так". вот это про Вас )

спасибо.

Ой солнце Спасибо тебе большое и за рецензию добрую, и за тебя такую какая ты есть .

С огромным уважением

[Mama Alishki]

Всё тело покрылось мурашками........ Этот рассказ затронул до глубины души!!! Если честно, прочитав этот рассказ, я поняла что такое война, боль, смерть, потеря близких, родных людей.. меня щяс переполняют эмоции... Спасибо вам за столь трогательный рассказ..

Война ее отголоски боль мы привыкли мы огрубели мы те кого она не коснулась кто сидел в теплых Бакинских квартирах я пишу это о себе лично не в коим случае ни о ком то другом .

А есть люди которые прошли семьдясять семь кругов ада чтобы просто жить и есть люди для кого слова чистое небо над головой без войны убийств и зверств актуально и сейчас потому что они видели все это своими глазами.

Ня ися спасибо вам большое ханум что прочли

[DINS]

Давно не испытывала такого потрясения! Рассказ вызвал бурю эмоций, восхищение, вместе с тем огромное чувство злости и жажду справедливости. Думаю, надо немного доработать и перевести как минимум на английский...

Спасибо!

[Mama Alishki]

Давно не испытывала такого потрясения! Рассказ вызвал бурю эмоций, восхищение, вместе с тем огромное чувство злости и жажду справедливости. Думаю, надо немного доработать и перевести как минимум на английский...

Спасибо!

Я не задумывалась о переводе хотя знай я язык в совершенстве можно было и попробовать .

Спасибо вам что прочли!!!

[deniz_81]

Прочла сижу рыдаю ,больно просто тупо больно это общая боль.

Просто мы стали забывать то о чем помнить должны каждую секунду.

Я тебе поражаюсь рассказы рисунки живопись фотография и любовь к своей стране безграничная .

Браво Сева браво :aappll: :aappll: :aappll: .

Твое окружение хвалит твое детище "Розовый Фламинго" рассказ основанный на реальных событиях о лезбийской любви .

Где на каком сайте можно его прочитать простым смертным .

Надеюсь узнала Айка учитель)