Идущий по горам.

Marshall EN · November 14, 2018

Автор: Marshall EN
Другие рассказы автора: https://www.facebook.com/book1.share

Рассказ местами содержит умеренную ненормативную лексику.

Идущий по горам

Жарко. Кажется, солнце светит под прямым углом. Каждый луч света горячий, моментально прогревает и даже жжет. Несмотря на жаркую погоду люди неохотно, но целенаправленно проходят ряды за рядами осматривая товары разного назначения. Не помню какой день, кажется будний. Ряды припаркованных машин тянутся далеко. Кто-то уезжает отоварившись, а кто-то только приехал, осматривается. Разбросанные повсюду бутыли воды и энергетиков напоминают о неутолимой жажде. Я приехал в общественном транспорте, где жара казалось невыносимой из-за отсутствия кондиционера в салоне - не для меня. Я худой и мне нравится жаркая погода. Худому проще летом, трудно зимой. Худого продувает зимой насквозь, летом насквозь греет. Мне нравятся все сезоны погоды. Кондуктор - мальчик лет 14-15-ти еле выкрикивал адреса дальнейших назначений автобуса. Его изнуряла жара. Я сошел. Огромный рынок привлекал. Рынок всевозможных товаров из разных стран. Мне нужен отдел, где продают велосипеды. Я никуда не спешил. Изредка оглядываясь по сторонам шел к нужному отделу. Ох как много велосипедов! Разные: цветные, яркие, любой конфигурации. Хочется быстрее выбрать, но сразу выбрать не получится. Мешает восторг. Красота! Детская мечта, которая конечно исполнилась еще в детстве, но хочется повторить. Вчера был тридцатый год моей жизни. Я почти не заметил, как они все тридцать лет прошли. Странно… Сколько себя помню, моё сознание было охвачено густым туманом, сквозь который я пытался уловить луч реальности своего существования.

- Сколько стоит вот этот велик?

- 220

-Детали оригинальны?

-Ты что не разбираешься?! – грубо ответил продавец велосипедов даже не соизволив подойти ближе.

Велосипеды стояли на улице в два ряда. Глаза разбегались от изобилия вариантов выбора. Конечно, подумал я, за такую цену вряд ли будет оригинал мирового бренда, да еще и продавец грубый. У таких продавцов сразу пропадает желание покупать. Я его понимаю, наверное, он тоже устал от назойливых покупателей, которые только и делают что спрашивают, но не покупают.

- Нет. Не разбираюсь. – ответил я.

Он подошел ближе.

- Вот этот, оригинальный, а остальные нет.

Лет шестнадцать тому назад, о качестве, бренде и оригинальности я не знал ничего. Всё своё детство я катал велосипед и восхищался от этого не меньше чем, например, тот, кто водил хорошую иномарку. Период детства не заменит ничего. Хорошие были времена, весёлые и интересные. Приглянувшийся мне велосипед, напомнил о том далеком дне детства, когда жизнь казалась беззаботной и вечной. Часто с ребятами со двора, мы устраивали походы на велосипедах в отдаленные места. Искали приключений. Из всех ребят мне больше нравился Фаик. Он был безбашенным, беззаботным, безолаберным, безкультурным, безстрашным -без всех тех качеств, которым наделяют нас родители, держа под своими юбками. Порой мне казалось, что у него напрочь отсутствует чувство страха, но со временем я понял, что у него отсутствует не страх, а понимание риска совершаемого им поступка. Помню, как он разбил мне голову сильно качая меня на стальной проволоке, что служила вешалкой для постиранного белья во дворе, как он камнем с ладонь разбил мне бровь, с ним было опасно купаться в море, потому, что он с легкостью мог топить в воде и получать от этого удовольствие и лишь в последний момент дать подышать и снова топить. Это он, украл несколько десятков метров медного кабеля, кажется служившего магистралью для оборудования сотовых сетей, полиция округа весь месяц искала виновника, но так и не нашла ни кабель, ни виновника. Он с легкостью мог согласиться на любой безумный поступок или поход. В один из таких походов мы пошли с ним вместе. Только Фаик и я.

- Завтра утром я буду тут. Вот на этом месте. Договорились?

- Да. Мы на велике поедем? – озадачился Фаик.

- Конечно! Пешком хочешь?

- Без разницы. – ответил Фаик.

Действительно. Варианты решения проблем или достижения каких-либо целей Фаика волновали мало. Ему была интересна лишь сама цель, а не способы его достижения.

- Поедем на великах. Возьмём воду, спички и чего-нибудь пожрать.

- Хорошо – сказал Фаик и принялся дальше мастерить самокат.

В то время, мы мастерили так называемый самокат. Это конструкция из деревянных досок сконструированная не хитрым образом так, чтобы на ней можно было сидеть. Самокат ездил на подшипниках, приводимый в движение вторым участником, который толкал за плечи сидящего на самокате. В то время у каждого мальчишки был самокат. Это как личная машина. Летом, вечерами, когда солнце уже не так пекло мальчики, устраивали гонки на самокатах – грохот от звука самокатов никого не смущал и я бы сказал этот звук был звуком Лета и живости.

Я ушел домой, раздумывая план действий на завтрашний день. И только утром стоя у ворот дома Фаика (он жил в доме с небольшим личным двором) я вспомнил, что мы не обговорили место нашей поездки.

- Тс… - сказал Фаик вытаскивая велик с ворот. – Папа спит.

- А… - ответил я.

Фаик был сонным и одет торопливо. Майка надета кое-как была как газета свернута сзади.

- Слушай, а куда мы поедем? - Фаик посмотрел на меня конским взглядом. Попробуйте посмотреть коню в морду, представьте, что конь улыбается вам. Вот этот взгляд у Фаика сохранился на всю жизнь.

- Подожди. Сейчас скажу. – я начал думать о месте нашего путешествия. Патологический страх, наверное, приобретенный методом моего воспитания, говорил мне выбрать наиболее близкое и безопасное расстояние, а моя гордость и желание быть не таким каким я был, сделали выбор в перевес разумному отрицанию:

- Мы поедем на кладбище! На то, что у гор.

- Чего!! Дурак что ли?! – сказал Фаик.

- Едем туда, что испугался?! – я прекрасно знал, что, если есть среди нас двоих тот, кто испугается этого, так это я сам.

Фаик ничего не сказал, лишь улыбнулся, прищурился и спросил:

- Бочок у тебя полный?

- Да – ответил я.

- Поехели!

Мы нажали на педали и мигом проехали вдоль заборов во дворе, оттуда завернув за угол, вышли на автомобильную дорогу с которого прокатившись с ветерком вышли на магистральную трассу. Было утро, еще не было девяти. Ветерок, бивший в лицо был ещё немного прохладный. Машины с визгом и грохотом обгоняли нас оставляя за собой запах выхлопных газов. Мы интенсивно крутили педали набирая скорость. Фаик ехал впереди, а я пытался не отставать от него. Я ехал за вожаком. Фаик –Вожак, который в большей степени и становится вожаком за счет своей уверенности в любых начинаниях или продолжениях, или даже если хотите финалах. С каждым нажатием на педаль я ощущал, расстояние, которое отдаляло меня от дома. С каждым пройденным расстоянием я все больше хотел вернуться. Я не вожак.

Проехав несколько километров, мы завернули на мост, которая перекинута через магистральную трассу и соединяла дорогу уже идущую в сторону гор.

- Наверное еще 10-15 километров и мы уже там. – сказал Фаик тяжело дыша.

- Может остановимся сделаем передышку? – сказал я.

Фаик завернул на обочину моста.

- Фуф…- я снял футболку, вытер ею потливую голову. Фаик снял майку и накинул её на шею, как человек идущий в баню (я в фильмах такое видел). Под нами мчались машины с огромной скоростью.

-Тфу! – Фаик плюнул на машину, которая промчалась с огромной скоростью под ним.

- Хфф...Тфу! – плюнув, я смотрел как ветер унёс мой плевок совсем не в ту сторону, в которую планировал попасть. Было забавно смотреть на это.

Устав от плевков, Фаик придумал более гарантированное попадание. Он просто начал писать с моста на мчащиеся машины.

- Ха! Ха! Ха! Попал? - спросил я.

- А сам как думаешь?

Не знаю почему, но в тот момент ни ему, ни мне не пришла в голову мысль о том, что на машины можно кидать еще и камни.

Мы тронулись. Жара ощущалась всё сильнее и сильнее. Земля раскалялась и солнечные лучи жгли тело. Прохладный ветерок сменился на жаркий воздух. Мы почти без усилий и с большой скоростью прокатились по спуску моста и оказались на рыхлой не асфальтированной дороге. Здесь по-видимому ездили одни грузовики, легковых машин встречали изредка. К выхлопным газам от идущих машин прибавилась ещё и пыль. Эта дорога вела к горе и огибала её в неизведанное нам направление

- Гора всё ближе и ближе! – прокричал я Фаику.

Слева от нас проезжали фуры один за другим. Фаик начал показывать им левой рукой какой-то жест. Он согнул руку в локте и двигал её сверху вниз пока те не начали гудеть. Все фуры проезжая мимо нас гудели что есть мощи! Невероятный гул! Я чувствовал, как от звука у меня сотрясалась полость груди и заложило уши.

- Погуди! Погуди! – кричал я от радости.

Кругом одна степь. Пустыня. Чувствуешь свободу передвижений, изоляцию от человеческого присутствия. Везде, где бы человек не находился, он всегда пытался испортить гармонию окружающего его бытия. Конечно, в то время выразить чувства на бумаге или мысленно я не смог бы, поэтому вспомнив, я описываю их сейчас…

Фуры проехали, оставив за собой густой и длинный шлейф пыли.

- Глазок, что там впереди? – сказал я, еле крутя педали от усталости. У Фаика было очень хорошее или превосходное зрение. Удивительно, но он мог разглядеть такие детали в километре от себя, что простому человеку такая дальнозоркость показалось бы чудом. Поэтому с раннего детства дворовые ребята его окрестили кличкой глазок.¹

- Собаки! Много собак! – ответил Фаик.

- Блин! Подожди! Подожди! Может поедем в обход?

Я, честно сказать, не хотел иметь ничего общего с собаками, тем более в этой части пустыни. Мне сразу представилась картина, как меня терзают на куски огромные собаки и я перевариваюсь у них в животах.

- Другой дороги нет. Будем кидать в них камни если нападут. – холодно ответил Фаик.

Мы приближались к кладбищу. Машин здесь не было. Кладбище было большим. Вот начало изгороди, вот первые могилы живших когда-то людей…

Фаик сошел с велосипеда, придерживая его за руль, начал идти пешком. Я тоже сошел. Тихо. Слышно, как щелкает фтулка велосипеда. Мы оглядывались, смотрели кругом.

- Смотри! – Фаик указал на изгородь с лева. Это было христианское кладбище, а справа мусульманское. По крестам можно было определить материальное положение усопшего.

- Вот этот самый богатый наверное – сказал я, указывая на высокий черный крест. Он был сделан не из обычной железки и выделялся среди остальных видимых нам крестов. Этот крест не подвергся эрозии ввиду качественной обработки металла.

- Нет, самый богатый вот здесь! – Фаик указал на мусульманское кладбище, в котором красовалась скульптура усопшего во весь рост.

- Значит под ним сокровища? – спросил я на полном серьезе.

Фаик призадумался, присмотрелся. Казалось он обдумывал и подсчитывал сколько же сокровищ там может быть? Он покачал головой изображая отрицание и только цокнул.

Казалось кладбище не кончится. Мы завернули и вошли с калитки в мусульманское кладбище.

- Будь они все живы, тут не было бы так тихо и нас возможно растоптали бы –сказал я.

- Будь они все живы, да и кладбища этого тут не было бы. – ответил Фаик оглядываясь по сторонам.

Мы читали имена умерших, смотрели фотографии. Некоторые умерли давно, некоторые недавно. Среди них я узнал своего знакомого с нашего двора, до недавнего времени он играл с нами вместе. В те детские годы понятие смерти было отдалено от сознания – от детского сознания. Где-то глубоко, очень глубоко в сознании подросток или всё тот же ребёнок только немного взрослее, мог совсем чуть-чуть приблизиться к пониманию смерти, ощутить его признаки в живом теле. Но это ощущение было так далеко, так поверхностно, что можно было назвать эти чувства либо страхом, либо одиночеством, либо страхом замкнутого пространства. По крайней мере у меня было так, я так припоминаю свои чувства тех лет.

Солнце уже обжигало тело, а время было за полдень. Хотелось пить. Моя фляга была наполовину полна, и я поделился водой с Фаиком. Мы сели у ограды могилы с большущей статуей. Я достал из бардачка своего велосипеда завернутый в кулек бутерброд с колбасой, который наспех приготовил утром.

- Ох…не успели. – понюхав свой бутерброд я с сожалением посмотрел на Фаика.

- Дай понюхаю. – сказал Фаик, - И что тут испортилось?!

Он откусил большой кусок бутерброда и начал неторопливо жевать.

- Ты не будешь? – спросил он у меня, на что я отрицательно покачал головой.

Чем меньше знаешь – тем лучше спишь. Эта пословица с одной стороны оправдывает неучение а с другой работает в жизни. Еще тогда, а может и раньше мне было известно о всяких химикатах, которые добавляют в колбасу и разные заводские изделия. Мне еще было известно о разных кишечных палочках, о микробах и ядовитых грибках в просроченных и испорченных продуктах. Поесть испорченную колбасу в бутерброде, да еще и на кладбище где кругом только мертвые – признаюсь ничего оптимистичного в тот день мне на ум не пришло. Прошло несколько минут.

- Ты видишь? Смотри туда! – удивленно проговорив, Фаик залез на ограду что бы лучше обозреть.

Я тоже залез на ограду и увидел стаю собак идущая быстрым ходом в нашу сторону.

- Это они сюда? – спросил я чуть ли не приготовившись бежать.

- Да!

Стая собак уже бежала в нашу сторону. Фаик растерялся, и я тоже. Мы не знали куда бежать.

- Здесь нет ничего! Нам от них не уйти! Загрызут суки! – прокричал я

- Ищи камень! Быстро! – закричал Фаик параллельно подыскивая и себе.

Стая приближалась всё ближе и ближе, всё быстрее и быстрее. Мы уже отчётливо слышали, как они лаяли …

Мы оглядывались, но не могли найти место, где бы смогли укрыться от стаи. Обычно, во дворе, когда за нами гналась какая-то собака, мы или пускали в неё камень или взбирались на высокое место…Высокое место! Точно! И только подумав об этом я заметил то самое высокое место!

- Фаик! Лезь на статую! Быстро! Лезь! Быстро!!!!

Фаик начал карабкаться на статую. Я тоже подпрыгнув ухватился за руку Фаика и залез на самый верх. Мы уселись на плечах статуи усопшего.

Стая примерно из десяти собак приблизилась к нам. Мерзкие псины, бешеные, агрессивные подпрыгивали до нас, но не доставали это дразнило их еще больше. Из пастей некоторых слюна так и вытекала. Если бы статуя была еще выше, мы бы не поленились подняться на самый вверх.

- Вот бля…Вот бля! Что будем делать? – кричал я Фаику пытаясь перекликнуть лай бешеных собак.

- Пошел! Пошел! Пошел! - выкрикивал он, делая акцент на букву Ш. Не помогало.

Несколько собак были готовы разорвать друг-друга пытаясь заполучить наибольший кусок бутерброда, оставленного Фаиком на оградке.

- Их нужно прогнать. Ударить чем-то. – сказал я.

- Камни я оставил внизу- сказал Фаик.

- И я.

Не знаю, из какого материала была статуя, то ли из камня, то ли из камня и металла, но она была очень горячей. Мы стояли на плечах статуи присев на корточки. Фаик встал на ноги, пальцами опираясь на голову статуи и начал обозревать вокруг.

- Никого!

Если Фаик сказал никого, значит в радиусе пяти километров, а может и больше действительно никого не было. Прошел час. Псы лаяли одна за другой. Жара становилась невыносимой. Если бы можно было сесть и свесить ноги, то это было бы для нас незаменимой роскошью, но к сожалению, мы или приседали на корточках или стояли не в полный рост ухватившись за голову статуи. Собаки словно разумные существа лаяли, пытались карабкаться к нам, ходили по кругу словно обдумывая как нас достать. Страшное зрелище.

- Их как-то нужно отвлечь – сказал Фаик.

- Как? Я пить хочу. – бессильным тоном голоса еле проговорил я.

- Может один из нас прыгнет и что есть силы будет бежать вот до той ограды. – сказал Фаик указывая на ограду кладбищенской территории.

- Это очень далеко и собаки всё равно догонят. –сказал я.

- Ограда высокая и она длинная вдоль дороги. Если машины проедут, то водители заметят. - сказал Фаик смотря в сторону ограды.

- Еще туда нужно подняться! – вслух подумал я, - Нет, не успеем!

- Сидеть у него на плечах, бесполезно. – сказал Фаик.

- Подождем, может кто-нибудь навестит тут могилу. - ответил я.

- Уже пол дня прошло, вечером никто не навещает могил. А всю ночь сидеть тут мы не сможем! – закричал Фаик.

Собаки от крика Фаика стали лаять еще яростнее.

- Бля! Бля! Бля! Что делать?!

Положение казалось нерешимым, безысходным. Вот в таких ситуациях у некоторых людей возникают совершенно нелепые, безумные, безбашенные мысли выхода из безысходности. Эти мысли или точнее сказать решения на тот момент кажутся совершенно логичными, оправданными и результативными. Представьте загнал вас волк в угол, сколько же вариантов выхода с угла, придет вам в голову? Я уверен, все варианты, придуманные вами или вашим бессознательным вполне логичны для вас, вы впитаете свою мысль также, как губка воду, даже если со стороны смотрящий на вас человек будет ужасаться или смеяться.

Солнце жгло. Смотря на Фаика стало ясно, насколько оно жгло.

Никто из нас не решался спрыгнуть и что есть силы бежать к ограде. Мне мешал страх, а Фаику? Думаю, тоже страх.

Фаик приложил руку к бровям ограждая глаза от палящих лучей солнца и пристально начал вглядываться куда-то далеко в сторону гор. Он смотрел долго и упорно, словно искал кого-то. Безрезультатно. Никого в дали не видать. Прошло несколько часов. Силы иссякали и казалось мы вот-вот сорвёмся к этим голодным и мерзким псам в пасти.

- Смотри! Там кто-то есть! - оживленно встав на ноги хриплым голосом проговорил Фаик.

Я присмотрелся, но никого в этом направлении не увидел.

- У тебя от жары уже мозги высохли…

- Нет же, говорю тебе! Смотри воон туда! Туда смотри Дундук! –пытаясь убедить меня настаивал Фаик.

Я напряг своё зрение. Солнце слепило. Казалось глаза высохли. Действительно, далеко за несколько километров у подножья горы был человек.

- Он нас видит?! – спросил я у Фаика.

- Не знаю. Нужно ему чем-то помахать. – Фаик снял свою футболку и с большим размахом начал махать ею влево и вправо. Я тоже снял футболку и принялся усердно, дико махать. Фаик свистел и махал.

- Мы слишком далеко! Мы слишком далеко! – сказал я.

- Если мы его видим, то и он нас должен увидеть. Мы стоим выше, а значит должны выделяться! Махай давай! Махай!

Человек этот иногда стоял неподвижно, иногда ходил. Его направление движения было странным. Казалось он спускается с горы, а в следующую секунду его направление движения было к горе.

- Ты его видишь отчетливо?! – спросил я не доверяя своему зрению.

- Да! Это человек! – ответил Фаик часто дыша уставший от взмахов футболкой.

Я уже не смотрел в ту сторону, я смотрел на собак. Положив голову на голову статуи и одной рукой придерживаясь, другой махал уже машинально. Я не чувствовал жар, мне уже было холодно. Меня трясло. Тело дрожало. Я понимал, что это первые признаки обезвоживания и солнечного перегрева и от этих знаний меня трясло еще сильно и выступал холодный пот. Чёртовы знания! От них всегда одни беды и дьявольский страх!

- Эди! Эди! – выкрикивая будил меня Фаик, - Смотри! Смотри! – сказал он.

Я посмотрел и в дали увидел движение. Оно было прерывистым, порой даже мерцало.

- Он тоже махает нам! Он нам махает! Он увидел нас! Эди! – с еще большей силой начал махать Фаик.

Теперь его направление было предсказуемым, через несколько минут мы поняли, что он идёт к нам. Последняя надежда придаёт силы, мобилизует энергию тела, а главное мысли становятся позитивными. Мысли… Что оно? Кто они, что они эти мысли? Где они? Всё вот тут, всё и даже я. – массируя себе лоб подумал я.

- Фаик, а он знает про собак? Так ведь они съедят его!

На это Фаик ничего не ответил. Да и на свой глупый вопрос я мог бы ответить и сам. С детства до сегодняшнего дня моей жизни я задаю вопросы, на которые у меня есть ответы. Мне нравится слышать чужие ответы, чуждые ответы. Многим из вас покажется это странным, но заметьте: Когда вы знаете ответ на вопрос, будьте уверены это всего лишь ваш ответ. Вы удивитесь тому, насколько широким и вариативным может быть один и тот же ответ у разных людей, а порой и очень часто ответы противоречивы. Я люблю задавать вопросы с выражением лица полного отсутствия информации и, хотя ответ мне известен, собеседник этого не знает и вот тут-то и раскрывается его искренность. Конечно это чисто субъективное утверждение, но всё же у меня оно верное.

Он приближался с каждым шагом всё ближе и ближе. Теперь можно было различить его одежду, сливающуюся с цветом земли. Одежда была сильно изношена. Это была свободная одежда, которую ветер легко подбирал. Человек с бородой ни стар, ни молод. Загорелое лицо с заметными морщинами, то ли мимического происхождения то ли от сухости кожи. Он остановился в прямой видимости собак. В руках у него было что-то похожее на бамбук. На спине посредством веревки был подвешен целлофановый пакет.

- Фаик, что он делает?

- Я откуда знаю? Не видишь что-то шепчет.

Действительно. Остановившись человек что-то шептал про себя. Его сухие губы то и дело двигались судорожно.

- Эди! Эди! Смотри! – Фаик указывал на собак.

Собаки заметив шепчущего человека, двинулись к нему. Двинулись все, без единого лая. Без единой агрессии.

- Бля! Бля! Что он делает?! – шептал я Фаику.

Стая собак остановилась в двух метрах от него, подняв морды смотрела в упор шепчущему. В следующую минуту собаки с визгом убежали в разные стороны, как если бы они услышали звук стрельбы из ружья.

Я с трудом глотнул свою слюну, горло пересохло.

- Слезайте! Не бойтесь! – сказал пришедший на помощь человек.

Мы сошли со статуи и пожали ему руки с благодарственными словами.

- А как вы это сделали? – спросил я у него.

- Как я прогнал собак?

Я кивнул.

Его глаза были добрыми, уставшими, сонными, заботливыми. Есть мнение, что глаза не врут, я не верю в это мнение, но эти глаза похоже не врали.

- Так они и не собаки. – ответил он.

- Волки?! – спросил Фаик.

- Нет. И даже не волки.

- А кто же они? – спросил я с интересом.

- Это были Джинны - ответил человек.

- Джинны?! – спросил я.

- Да.

- Мы ведь не можем их видеть! – возразил Фаик.

- Мы нет, а они нас могут видеть и даже вселяться в нас. Они могут появляться в различных образах животных. – сказал он, смотря на меня.

Мы уселись у могилы со статуей.

- Ты мальчик выпей воду. – обратился человек ко мне.

Я торопливо выпил воду из своей фляги. Вода была очень горячей и пахла пластмассой. Солнце пекло. Незнакомец глядел на нас и улыбался как будто он знал нас давно.

- Спасибо вам, что спасли от этих…

- Джиннов – напомнил мне Фаик.

- Что вас заставило уехать так далеко от дома? – спросил незнакомец.

Мы пожали плечами и виновато посмотрели в даль.

- А вы знаете где мы живем? – с недоумением спросил Фаик.

Незнакомец улыбнулся.

- Я вас вижу впервые, но детей в вашем возрасте встречал очень много раз. Да и сам когда-то был ребенком. И по близости нет жилья, значит вы приехали из далека. – Спокойным голосом и улыбкой на устах ответил незнакомец. Он развязал веревки, удерживающие целлофановый пакет на его спине, открыл пакет и предложил мне:

- Вот возьми поешь несколько штук, это придаст тебе энергию.

В его руках я увидел несколько фиников.

- Мы тоже покупаем финики – я их люблю.

- В них есть всё, что тебе нужно мальчик – ответил незнакомец.

Фаик тоже попробовал фиников и довольно вздохнул. Когда фаик ест вкусную пищу у него косит и широко раскрывается левый глаз. Это у него с детства. Очень интересное зрелище и я с детства исподтишка наблюдаю за этим явлением.

- Так почему вы приехали сюда? – спросил незнакомец.

- Это он предложил приехать сюда – указав на меня ответил Фаик жуя финик.

Незнакомец улыбнулся ему и посмотрел в мою сторону. Казалось он знал ответ, но несмотря на это решил еще раз спросить.

- Ну мне хотелось приключений. Это ведь весело: уйти из дома! А кладбище самое страшное место.

- Вас наверняка будут искать родители. Нельзя так делать. – вежливым голосом незнакомец обратился сначала ко мне потом к Фаику.

Действительно. В те времена было особенно приятно, когда тебя искали всем двором, а ты пропадал где-то весь день до вечера. Тогда мы с Фаиком могли идти на страшное место в море, туда где затонули военные корабли и купаться там по десять часов. Это то место, где не рисковали купаться даже взрослые. Это то место, где нырять можно только в знакомом месте иначе можешь порезаться об огромный кусок заржавевшего метала затонувшего корабля. Это то место, где погибли несколько человек ныряя с высокой палубной пушки и в последствии разбившие свои головы об метал в воде. Нас это не пугало. Нет, это не пугало Фаика а меня пугало и еще как. Если быть искренним, то в опасные места всегда ходил Фаик а я наблюдал. Я не решался. Это он всегда нырял через пробоину на дне корабля и оказывался внутри корпуса откуда вынырнуть можно было только тем же путём, и я прекрасно понимал, что если корабль хоть на несколько сантиметров осядет и уровень моря поднимается, то он окажется в смертельной ловушке. Я это знал и конечно же предупреждал его. Фаик…Фаик этого не знал и не хотел знать. Моя совесть была бы чиста случись что.

- И всё-таки мальчик, почему ты решил приехать на кладбище?? – настаивал незнакомец, смотря на меня так, как будто хочет знать правду.

Я хотел ответить ещё раз, что здесь самое страшное место на земле, что все боятся могил и не каждый в нашем возрасте может посетить кладбище приехав сюда на велосипедах, но этот ответ не удовлетворил меня. Я задумался. Странно. Когда тебя спрашивают о том, что у тебя в мыслях ты сам начинаешь путаться и искать правду. Вроде бы голова моя и мысли мои, а правду предстоит еще найти в этих гуще мыслях. На самом деле эта правда лежала глубоко в бессознательном, а когда я осознал это то я ответил:

- Брат мой тут.

Фаик посмотрел на меня с недоумением.

- У тебя что есть брат?! – спросил с удивлением Фаик.

- Был. Умер он давным-давно еще когда я не родился.

Помню, как однажды наткнулся на его свидетельство о рождении среди документов и представил каким был бы я, если бы у меня был старший брат? Да, я всегда считал себя трудным ребенком, а каким был бы он? Это уже не важно, да и смысла в таких рассуждениях я не вижу. Он прожил всего несколько месяцев и умер от врачебной халатности или бездарства.

- А я и не знал. – сказал Фаик и начал скребать веткой землю.

- А где похоронен твой брат? – спросил меня незнакомец.

- Я точно не знаю, но, по-моему, в той стороне. – я указал в противоположную сторону от нас. Несколько лет тому назад, мы с дедом приезжали сюда, дед чинил тут водопровод, а я ему помогал. Это он тогда показал мне где похоронен мой брат.

- Я знаю тут многих, потому, что бываю тут часто.

- Вы тоже любите страшные места? – спросил Фаик у незнакомца.

- Я прихожу сюда, чтобы напоминать себе о своей смерти. Когда-то и я присоединюсь к ним.

- И мы присоединимся к ним. – ответил я.

- Каждая душа вкусит смерть² – сказал незнакомец.

Незнакомец сидел между мной и Фаиком и глядел на статую умершего.

- Они это сделали ради живых, а мертвому навредили. – указывая на статую спокойно произнес незнакомец.

- Да, я тоже слышал, что такие постройки запрещены. – ответил Фаик.

- Он, наверное, был богачом, раз такую статую построили ему. – сказал я.

- Богатство друг, это не громадная статуя на месте в кладбище. – сказал незнакомец.

- А что это? Деньги? – спросил Фаик.

- Нет друг. И даже не деньги. В каждую эпоху человеческого существования, понимания богатства разнилось в пользу материального. – ответил незнакомец.

- Материального? А что это? – спросил Фаик.

- Это то, что ты можешь потрогать и купить. – торопливым тембром голоса ответил я.

- Он правильно сказал? – обратился Фаик к незнакомцу.

Незнакомец улыбнулся и посмотрел на меня.

- Можно и так сказать – ответил он и продолжил: - Знаешь, что такое богатство…хм..с течением времени и жизни ты поймешь что такое богатство. Оно гибкое и у каждого разное. Со временем каждый лепит своё богатство опираясь на свой жизненный опыт, воспитание, культуру, общество итд…

- Этому дядьке вылепили его богатство из него самого и пригвоздили прямо у его могилы. – с ухмылкой сказал Фаик указывая на статую.

Жара была невыносимой, хотелось пить. Земля как будто кипела и теплый воздух поднимался вверх, искажая лучи света.

- Дядя, а где вы живете? – спросил Фаик.

Незнакомец посмотрел на горы, а потом его взгляд устремился куда-то вдаль.

- Я наслаждаюсь свободой друг, наслаждаюсь свободой настолько, насколько это мне дано.

Незнакомец глубоко вздохнул. У меня сложилось такое впечатление и такое чувство, как будто смотря на далекие горы он вобрал в свои легкие их чистый и прохладный воздух.

- Ты помнишь где он похоронен? – спросил незнакомец у меня.

- Нет…Хотя мы с дедом бывали вон на той стороне, возле умывальника и водяной трубы, а оттуда уже не помню. – ответил я.

Незнакомец встал и начал смотреть в стороны. Мы тоже встали. Он перешагнул маленькую оградку могилы со статуей и вышел на тропинку. Мы вышли за ним. Медленными движениями мы пошли вперед. Кругом столько людей когда-то живших…по пути я ещё узнал нескольких человек. Вот дядя Магсуд, он был нашим соседом, я его всегда мог узнать по громкому кашлю, когда он спускался по лестнице в подъезде. Немного впереди тётя Гюльшан, тоже наша соседка, умерла молодой, хорошим человеком была, помогала всем, кто нуждался в помощи, отзывчивая была, общительная, добрая… Я помню её болезненный вид, когда навещал её в то время, и испугался насколько здоровый и общительный человек может измениться до неузнаваемости…до неузнаваемости…а тогда она меня узнала, да она узнала меня и предложила свежеиспеченную булочку. Она лежала беспомощной и не могла говорить, но всё равно знаками объяснила своей дочери, что бы я поел. Я не смог поесть от того, что в горле у меня пересохло. А этот человек в военной форме тоже наш сосед, Ровшан – герой. Говорят, ценой своей жизни спас заложников. Я видел, как его мама рвала на себе волосы, тот день был незабываемым и грустным. Тут много живших когда-то людей.

- С возрастом осознание смерти становится все яснее и яснее, но что бы вы не думали о смерти, оно будет противоположное тому. – смотря на могилы сказал незнакомец.

Мы всё еще шли между могилами в ту сторону, куда я указал.

- А я осознаю, что когда-то я умру – улыбчиво сказал Фаик.

Незнакомец улыбнулся и погладил его по волосам и продолжил:

- Люди не хотят отпускать своих близких, они не хотят верить в смерть, а мысль о смерти откладывают дальше и дальше в своих воображениях, а в реальности с каждой секундой все мы приближаемся к ней.

Мы приблизились к крану с водой по левую сторону от неё была еле заметная могила, кругом выросла всякая зелень, трава. Могилы этой совсем не видать. Земля поглотила её почти целиком. Я нагнулся и прочитал еле заметные слова на каменном или железном изголовье: От деда на горькую память.

- Да. Вот здесь похоронен мой брат. – сказал я.

Странно получается…после смерти нас помнят лишь до определенного поколения, среднестатистического человека помнят его братья или сёстры, дети, дети его детей и всё. Вы когда-нибудь задумывались поинтересоваться, например, кем был ваш дед в седьмом поколении по ветки отца? Где он похоронен? Наверное, через 200-300 лет на этом месте будет построен какой-нибудь технологический завод и этим забудутся целые поколения усопших. А может здесь будет построен комплекс жилых зданий, двор которого будет приходиться именно на это кладбище? Дети будут играться на ново-построенной песочнице…а под ними, истощенные естественной средой, вдали от прямого взора «человека живого» будет идти процесс окончательного поглощения «человека мёртвого» в точку невозврата. От них не осталось и шороха.³

- Во все времена смерть пугала и в тоже время интересовала людей. Одни пытались её описать, другие избежать, а третьи созерцать. Однажды, я проснулся с мыслью о том, что после смерти моё тело растерзают и обглодают по кусочкам земные твари и мне стало страшно, я стал искать смысл жизни - сказал незнакомец.

-А я не боюсь смерти…-сказал Фаик призадумавшись. Он пытался описать предмет своей смелости.

-Ты, мальчик, не боишься неведомого, а смерть - неведома для нас. Люди, боятся мук жизни из которой уходят в неведомое. Они боятся проявлений жизни в последний миг.

- До смерти еще есть, лет сто! - сказал я.

- Посмотри вокруг, много ли столетних? Мы всё откладываем и откладываем смерть. Мы её боимся и думаем, что контролируем её приход. Самое дорогое что есть у человека это время. Однозначно в этом есть какой-то смысл. Однозначно жизнь и смерть имеет смысл. - незнакомец, посмотрел в сторону могилы брата и принял задумчивый вид, покачивая головой утвердительно прошептал несколько раз: - Да..Да..Да…-далее также тихо произнес: - Думать – единственная сильная сторона человека и его оружие в первую очередь против себя самого.

В то время предмет разговора мне не был ясен полностью, и я задавал себе вопрос: Почему он разговаривает так сложно? Теперь же по прошествии многих лет я по кусочкам собрал воспоминания диалога и понял, что даже в зрелом возрасте большинство людей не только не пытаются искать, да и вообще возможно никогда не задумываются о вечно открытом вопросе философской мысли о смысле жизни. «Мне хорошо здесь и сейчас, а остальное не важно»⁴ - звучит мысль среднестатистического человека.

В тот день мы возвратились домой к закату солнца. Незнакомец проводил нас до дороги, и мы попрощавшись уехали на своих велосипедах обратно на этот раз нигде не останавливаясь. Солнце садилось за горами и в далёком горизонте был виден маленький силуэт всё еще наблюдавшего за нами незнакомца. С тех прошло много лет, мне доводилось в разные годы, еще несколько раз приезжать на это кладбище провожая в последний путь своих родственников, соседей или знакомых. Ни в одном из визитов я больше не встретил того, кто запомнился мне как Идущий по горам…

- Эй! Эй! Парень! Ты покупаешь или будешь так и смотреть? – кто-то грубо оборвал мои мысли.

Я поднял голову и увидел продавца велосипедов…

Конец.

^{1 К тридцати годам у Фаика ухудшилось зрение настолько, что он почти не видел. У него была катаракта обеих глаз. После успешной операции и вставки фокусирующего стекла в зрачок, он видит удовлетворительно. 2 Коран. Аль-Анкабут (Паук), 57-й аят, Аль-Анбийа (Пророки), 35-й аят. 3 Коран. Приближенный вариант перевода суры Марьям (Мария), 98-й аята. 4 Мысли Гейдара Джемаля в интервью на тему «Человек как глиняная кукла»}