История одной жертвы

[rbv]

Я могу говорить

Сценарист Олег Маловичко своим примером доказывает: заявить, что ты стал жертвой, никогда не поздно и вовсе не стыдно.

•  

Почему они столько лет молчали? Почему стали говорить только сейчас, после разоблачений Вайнштейна? Почему не пошли в полицию, не объявили о случившемся, не наказали подлеца сразу? Почему продолжали видеться с ним, работать? И наконец — я ничего не утверждаю, но такая мысль напрашивается сама собой, согласитесь, — почему высказались одна за другой? Столько лет молчали, и тут на тебе — у всех прорезался голос.

 

Я не хочу обидеть жертв, но эти вопросы нельзя не задать.

Потому что жизнь — парадокс, а не порядок. Потому что мы люди, и мы ошибаемся. Потому что не все знают, что значит быть жертвой.

Жертва в нашем понимании должна быть идеальной. Мы отказываем ей в праве на слабость или ошибку. Если жертва — из-за стыда, страха, из-за непонимания, как жить дальше, — сразу не сделала все, что в таких случаях принято делать, — значит, сама виновата, время вышло.

Ведь жертва в большинстве случаев молчит, чем избавляет нас от ненужных конфликтов с тем, кто сильнее, а на случай, если жертва вдруг заговорит позже, ставит нас в морально выигрышную позицию, позволяя ничего не делать: если тебя изнасиловали, если к тебе приставали, что ж к ментам не пошла, что сидела, плакала, как дура? Есть про-це-ду-ра. А смолчала тогда — молчи и сейчас, всю жизнь молчи.

Знаете, почему молчит жертва? Потому что насильник выбирает слабых. Ему так легче. Он знает, они скорее сдадутся и будут молчать, а даже если и скажут, им не поверят, а его поддержат. Так что в известном смысле те, кто уверяет, что жертвы виноваты сами, правы — если, конечно, жизненной философией считать социальный дарвинизм. Ты слаб, а значит, подходишь на роль жертвы. Отращивай клыки, качайся, изучай самооборону с молодых ногтей, и тогда сможешь дать отпор насильнику, или он просто не полезет к тебе, увидев холодную уверенность в твоих глазах.

Он пойдет к тем, кто не готовился, кто представлял мир лучше, чем он есть на самом деле, кто ходил в розовых очках, — мы не будем жалеть их, лето красное пропели, время вышло.

Жертва молчит, потому что мы не хотим ее слушать. Потому что жертва в нашем понимании должна соответствовать некоему идеалу и сразу после акта насилия бежать заполнять формуляры, проходить процедуру, а наши — не те жертвы: не так сидят, не так свистят, не там работают, не так одеваются.

Жертва молчит, потому что лучше быть жертвой, чем обвиняемой. Лучше договориться с собой, переболеть, задвинуть в темный угол памяти, забыть случившееся. Да только не получается.

Но тогда почему вдруг они начинают говорить?

Потому что, когда случается насилие, ты понимаешь, что ты один. Ты грязный. Испорченный. Сломанный. И в этом твоя вина, говорит тебе общество, пусть не открыто, но ты чувствуешь этот темный океан общественного предубеждения. Они говорят, сама виновата, имея в виду — хорошо, что не я.

И если ты молчишь, и глотаешь обиду, и забываешь травму, и улыбаешься, и живешь, словно ничего не случилось, — ты остаешься одним из них. И со временем, возможно, тебе удастся убедить себя, что ты справился, и, может, услужливая память заблокирует мрачный эпизод, но, дорогая моя, если бы все было так просто.

Подавленное воспоминание будет смотреть на тебя из зеркала; будет ждать тебя в каждой постели с незнакомцем; оно будет падать на тебя светом холодильника во втором часу ночи; оно будет вырываться криком на детей. Так уж все устроено — мы оставляем все в прошлом, а прошлое остается в нас.

Это все, конечно, интересно и местами трогательно, вставит скептик комментатор, просматривающий десять лент одновременно с этой статьей, — но никак не объясняет очевидно спланированные групповые атаки жертв на насильников, почему все одновременно, почему все — сейчас?

Потому что услышали голоса других жертв и поняли, что не одни. Потому что, когда ты понимаешь, что твоя беда случилась с кем-то еще, тот другой становится для тебя близким, он тоже жертва и тоже слаб и испуган, разве что у него нашлись силы заявить о себе.

Как объяснить, что иногда больше нельзя держать это в себе? Однажды наступает время заявить об этом вслух, и ты не можешь иначе.

Тебя все равно не поймут: до конца этого не понять тем, кто не был жертвой.

Я начинал этот текст несколько раз, и каждый раз все было не то — я бился о стену внутри себя, стену, которую заботливо выстраивал в течение тридцати пяти лет. Я понял, что не могу рассуждать о ситуации со стороны. Не вспомнить собственный опыт было бы удобным лицемерием и привычным предательством.

Мне было тринадцать, ему — срок. Я был пухлым подростком, прибегавшим на физре последним, он — бывшим боксером с тюремным сроком.

Я буду называть его он, потому что я забыл его имя. Или заставил себя забыть.

Я рос без отца, таким образом, представляя собой классическую жертву; он был кандидатом на вакантное место папы и должен был сделать из мальчика мужчину — метод, которым он пытался это осуществить, оказался как минимум спорным.

В один из вечеров, напившись, он выставил мать из дома, запер дверь, подошел ко мне и ударом кулака свалил на пол. Удар был настолько неожиданным и сильным, что мне показалось, будто на меня налетел поезд. Я попытался подняться. Второй и третий удары — позже я узнал, боксеры называют это двойкой — окончательно определили для меня правила игры. Это не драка, а избиение — не будете же вы драться с поездом.

Потом он бил меня ногами, и для меня это было лучше: я подставлял под удары локти и колени. Заметив мою хитрость, он снова пустил в ход кулаки, и стало еще хуже: он бил в бок, я инстинктивно закрывал места ударов, и тогда он бил ногой в грудь, живот, голову.

Он бил меня, пока не устал. На шкафу стояла статуэтка — довольно тяжелая. Он взвесил ее, словно уверяясь, что она подходит. И сказал, что сейчас он меня трахнет, а потом убьет. Ею.

Меня спасла выпивка, за что я и отплатил сполна позже, на собственном опыте узнав, что нет для алкоголика тяги сильней недопитой бутылки. Он велел мне раздеваться и ушел на кухню допивать — там еще оставалась водка.

Больше всего меня поразила обыденность происходящего. Скукожившись в позе эмбриона, я лежал и думал: неужели это происходит на самом деле, это слишком дико, чтобы быть правдой, и вот же они, обои в моей комнате, такие же выцветшие, как всегда, ничего не поменялось — так почему вдруг обрушился мир?

Потом пришла мысль, что он сейчас вернется, и тогда будет хуже. И тогда я осознал: это последний шанс. Я ничего не теряю, хуже не будет, что бы я сейчас ни делал. Я вышел из оцепенения. Встал, пересек комнату, дернул оконный шпингалет и подумал: хорошо, что сейчас лето, а не зима и окна не заклеены. Окно отошло со скрипом, этот противный звук впервые вселил в меня надежду — свобода возможна, — я вскочил на подоконник и услышал его быстрые шаги и неразборчивую пьяную брань, но что он мог сделать — я уже вдохнул свободы, и если эта метафора кажется кому-то банальной, мне все равно: чем я тогда не заботился, так это вторичностью метафор.

Я шагнул вниз.

Следующие полгода я провел в больнице. Через четыре месяца я смог встать на костыли.

 

Мы никогда не говорили об этом в семье. Не обмолвились ни словом. Сделали вид, что этого не было. Не сговариваясь. Просто жили дальше, и это, я думаю, в итоге разрушило нашу семью, как дурная болезнь, с которой не идешь к врачу, потому что стыдно, разъедает тебя изнутри.

Я встал на сторону тех, кто говорил: сам виноват, ты должен был быть готов к этому, теперь живи со стыдом. Я предал себя, слабого тринадцатилетнего мальчишку, пережившего травму; я не хотел быть таким, как он, и отказался от него, закрыл на замок в чулане своей памяти. Этот мальчик был слаб, и за это я ненавидел его. Но он стучался в дверь.

Я заливал его алкоголем, но он смотрел на меня со дна каждой бутылки; я пытался убить его, унижая слабых, и это была действенная практика — от этого чувствуешь себя сильным. Но он все равно оставался во мне.

Когда сейчас жертвы стали говорить, я понял: замалчивая травму, ты продлеваешь свое поражение на всю жизнь. Потому что молчание — сделка с насильником. Его победа. Кажется, забыть проще, но дьявол всегда платит разбитыми черепками — мои карманы полны ими.

Говорят, что об этом следует молчать, хотя нужно говорить. Потому что голос — это все, что у нас есть.

Нас назовут трусами, провокаторами и проститутками. Так тоже было всегда. Но если нация слепа, глуха и нема, это не должно заставлять нас выкалывать себе глаза, вырывать язык и пробивать отверткой уши.

Нас пытаются заставить замолчать, потому что боятся. Ведь скажет один, второй, и хлынет волна мрака и боли, куда там Эллрою.

Этот путь не будет легким, и в конце его не ждет победа, как не ждет она тех, кто идет в первой шеренге на окопы неприятеля. Первые и гибнут первыми, но их задача — не победить, а показать другим, что победа возможна.

Открывая правду, выпрямляясь, вы уже побеждаете: мы оставляем детям не деньги и квартиры, а имя и образ, и если под всеми регалиями — ложь, она все разрушит. Открывая правду, вы возвращаете зло насильнику, и теперь молчаливый призрак сидит за его столом, с ним и его детьми, и они знают об этом.

Выходя с признанием, вы подставляете себя под камни, часть из них ударит по вам и вашим близким. Кто-то скажет, вы делаете это за деньги. Но никакие деньги не окупят того, что предстоит вынести. Гадкие комментарии. Ухмылки в спину. Хамство в лицо.

Правду надо не прятать, а тащить на свет, ведь добро не боится света. Боится то, другое — это оно закрывает двери кабинета, оно просит молчать.

Дорога будет тяжелой, но я готов ступить на нее вместе с остальными. Я знаю, сколько камней полетит в меня, но не боюсь — им не испугать меня больше, чем пьяному мерзавцу. Я не хочу прожить безопасно, но в страхе, как бы чего не вышло — пусть выходит. Я не хочу и дальше быть среди молчащего осуждающего большинства, и если даже одному прочитавшему станет легче и он поймет, что не одинок, — я достиг своей цели.

Никто не придет и не спасет нас, и только мы — слабые — есть друг у друга. Вы слышите эти голоса? Сотни миллионов бутылок прибились наконец к берегу, и, кажется, мы не одиноки в своем одиночестве. Мое сердце, моя душа, мои слезы с вами, и пусть это немногое, но это все, что я могу предложить вам. Это и мой голос.

Я шагну в окно вместе с вами. Я не знаю, что ждет впереди, но точно знаю, что оставляю за собой.

У нас нет ничего, кроме голоса, но если мы будем кричать вместе, возможно, нас услышат другие и подхватят, и тогда все, кто отказывался слышать нас раньше и выбрал быть глухим, — оглохнут от нашего хора.

И если, заговорив, мы спасем одного ребенка, если заставим одного мерзавца держать при себе руки — будет ли наш обывательский покой слишком дорогой ценой?

Все это прописные истины, но если никто не воспринял их до сих пор, они заслуживают перезапуска.

И, возможно, журнал, взявшийся продвигать моду и стиль жизни в неритмичной стране, — не лучшая площадка. Попытаемся же соответствовать формату хоть в последних строках.

Меня зовут Олег Маловичко, мне сорок семь, у меня трое детей, я зарабатываю на жизнь сценариями, на мне джинсы 7 For All Mankind и футболка John Varvatos, я пишу эти строки на чердаке своего дома, мои волосы седы, а в душе — мальчик, о котором я пытался забыть последние тридцать пять лет. И я только что протянул ему руку.

https://esquire.ru/articles/52632-ya-mogu-govorit/

[Proje]

А если покороче?

[sangacal]

В детях нужно воспитывать "бойцов",тем-более мальчиков.

Жизнь к сожалению не имеет, ничего общего с прогулкой по дисней-ленду.

Должны уметь за себя постоять.
Старшую удалось воспитать в духе "бойцовского клуба".

Пигалица 57кг,ростом 1.65,окончила бюджетное отделение престижного факультета,затем магистратуру,на сегодня работает в топовой европейской компании-устроилась без протекции и тапша.

В школе меня часто вызывали к классному руководителю и директору-"Ваша дочь подралась!".

На мой вопрос отпрыску-"Почему?!" следовал ответ,после которого "опускались руки":-"Ты-же сам говорил,что за друзей нужно идти до конца!".
   

[фивуд]

чеченцы с самого детства приучают детей к оружию. сначала игрушечные а после уже боевое. так же и к единоборствам. всегда считалось что горцы воинственный народ. об этом и Лермонтов писал. 

Я считаю , что с детства нельзя приучать детей к насилию и ломать им психику. Хотя позже  возможно будет уже поздно воспитывать у них боевой дух.

[Крокус]

Я жертва вашего бесконечного опуса...😱😂😂😂

[sangacal]

8 минут назад, фивуд сказал:

чеченцы с самого детства приучают детей к оружию. сначала игрушечные а после уже боевое. так же и к единоборствам. всегда считалось что горцы воинственный народ. об этом и Лермонтов писал. 

Я считаю , что с детства нельзя приучать детей к насилию и ломать им психику. Хотя позже  возможно будет уже поздно воспитывать у них боевой дух.

К сожалению ,чеченскому народу,это не принесло счастья!

Постоянно их истребляли.((

К хорошей физической форме и духу,для успеха нужно ВСЕГДА приложить мозги,позволяющие "отделять зёрна от плевел".

Всегда найдётся кто-то сильнее,который сможет "обломать".

Здравый смысл ,позволяет определить когда нужно "быковать",а когда найти компромисс.

[Mama Alishki]

Уряймин ширяси чякилди эээ но дочитала до конца (благо читаю  невероятно быстро )

 

По теме ребёнка нужно учить с детства уметь за себя постоять 

И быть ему не только родителем но и другом чтоб если случилась беда или что то из ряда вон происходящее он не боялся вам это сказать рассказать 

 

 Доверие между родителями и детьми  один из немаловажных фактов в воспитание ребёнка 

[rbv]

1 час назад, sangacal сказал:

В детях нужно воспитывать "бойцов",тем-более мальчиков.

Жизнь к сожалению не имеет, ничего общего с прогулкой по дисней-ленду.

Должны уметь за себя постоять.
Старшую удалось воспитать в духе "бойцовского клуба".

Пигалица 57кг,ростом 1.65,окончила бюджетное отделение престижного факультета,затем магистратуру,на сегодня работает в топовой европейской компании-устроилась без протекции и тапша.

В школе меня часто вызывали к классному руководителю и директору-"Ваша дочь подралась!".

На мой вопрос отпрыску-"Почему?!" следовал ответ,после которого "опускались руки":-"Ты-же сам говорил,что за друзей нужно идти до конца!".
   

Вы молодец, вы хороший отец. Ну тут (субъективно) дело в воспитании лишь частично, все равно есть вещи, которые неподвластны воспитанию, некий склад характера, который все равно будет давать о себе знать в форс мажорных ситуациях. Ваша дочь скорее всего по большей части уже имела задатки «бойца», вы лишь указали направление, а вот например как описано в этой статье есть по природе своей «жертвы», или вы считаете что любой характер подвластен перевоспитыванию? 

[sangacal]

1 минуту назад, rbv сказал:

Вы молодец, вы хороший отец. Ну тут (субъективно) дело в воспитании лишь частично, все равно есть вещи, которые неподвластны воспитанию, некий склад характера, который все равно будет давать о себе знать в форс мажорных ситуациях. Ваша дочь скорее всего по большей части уже имела задатки «бойца», вы лишь указали направление, а вот например как описано в этой статье есть по природе своей «жертвы», или вы считаете что любой характер подвластен перевоспитыванию? 

Наверное!

Я её "не ломал об колено" одномоментно...подбрасывал трудности "порционно"..Даже прямой удар кулаком,"двумя костяшками",отработал на подушке дома,без тренеров.

П.С.Т.н. "жертва" в криминалистике имеет определение-"виктимность"(люди притягивающие к себе преступников...поведением,походкой,мимикой на биологическом уровне).

Главное не воспитать в ребёнке "жертву",что-бы в будущем мог противостоять агрессивному миру.ИМХО

[sangacal]

Бойцовский "характер" проявился у старшей ровно в 1 год!

Как не пытались отучить от соsки,смазывая горчицей и другими отвратно-горькими ингредиентами,всё было бесмысленно.((

В итоге пришла её годовалая "подруга" в её-же возрасте...увидев мою дочку с соской-рассмеялась,сакцентировала пальцем(показала-задорно рассмеявшись).

Дочка увидев ухмылку,вытащила соску из рта,вышла на балкон и ....выбросила через перила.

С тех пор,я её с соской не лицезрел!!

П.С.Характер бойца "чёрт побери"!))

[pereyra55]

Как много слов..для кого?кто то будет читать?

[sangacal]

В детстве и отрочестве был неоднократно бит!(А кто небыл?Заведомые забияки и трусы,которым было "слабо",противоречить изначально более сильным.)

Так вот очередной раз били "толпой"...Пришёл домой в синяках.

На "пытки" родителей отвечал-"упал".На следующий день,дворовые пацаны прознав о случившемся (респект им и уважуха),прознав о том что не "сломался"-не слил своих обидчиков-ВПАРИЛИСЬ!

Пришли в школу, и "наваляли люлей" моим обидчикам,которые были старше меня.Это было моим триумфльным возвращением в Алма-матер.)))

П.С.Чуть позже я записался в секцию дзю-до...Хулиганы-провокаторы.начали обходить меня стороной.)))

[Portugaletc]

Я тоже жертва тупых копипастов.

бан

Edited May 17, 2018 by Bercana

[ZIMALETTO]

Сильно написано ...

Ремесло видно за версту.

[Посредник]

Я согласен с Олегом, что молчать нельзя. Но как помогает публичность? Она же дает обратный результат, по крайней мере, в России. В Штатах - бездуховных и бесскрепных - Вайнштейна буквально уничтожили, смешали с дерьмом, его жизнь - к которой он привык - кончилась и это уже навсегда. А что в духовной России? Пресс-секретарь Путина - усатый полосатый ублюдок Песков обозвал журналисток, посмевших обвинить в домогательствах депутата - проститутками. Не буквально, но так получилось. Вот и все. И так будет еще очень долго. И в России, и у нас все еще психология варваров, поэтому у нас жертва виновата всегда, а сильный всегда прав. Поэтому какой смысл в этом признании Олега и других? В варварских условиях нужно вести себя иначе. 

Не молчать, но не жаловаться. 

[Undi_na]

1 час назад, ZIMALETTO сказал:

Сильно написано ...

Ремесло видно за версту.

А может крик души и незакрытого прошлого?

[rbv]

6 часов назад, Portugaletc сказал:

Я тоже жертва тупых копипастов.

Вы же жертва совка, ваши бездуховные посты тому еще одно подтверждение, как вместо души вам клали кусок говна

пнл, балл

Edited May 17, 2018 by Assembler

[Baku2018]

Защита прав детей спит.

[Baku2018]

8 часов назад, rbv сказал:

Мне было тринадцать, ему — срок. Я был пухлым подростком, прибегавшим на физре последним, он — бывшим боксером с тюремным сроком.

Я буду называть его он, потому что я забыл его имя. Или заставил себя забыть.

Я рос без отца, таким образом, представляя собой классическую жертву; он был кандидатом на вакантное место папы и должен был сделать из мальчика мужчину — метод, которым он пытался это осуществить, оказался как минимум спорным.

В один из вечеров, напившись, он выставил мать из дома, запер дверь, подошел ко мне и ударом кулака свалил на пол. Удар был настолько неожиданным и сильным, что мне показалось, будто на меня налетел поезд. Я попытался подняться. Второй и третий удары — позже я узнал, боксеры называют это двойкой — окончательно определили для меня правила игры. Это не драка, а избиение — не будете же вы драться с поездом.

Потом он бил меня ногами, и для меня это было лучше: я подставлял под удары локти и колени. Заметив мою хитрость, он снова пустил в ход кулаки, и стало еще хуже: он бил в бок, я инстинктивно закрывал места ударов, и тогда он бил ногой в грудь, живот, голову. Он бил меня, пока не устал. На шкафу стояла статуэтка — довольно тяжелая. Он взвесил ее, словно уверяясь, что она подходит. И сказал, что сейчас он меня трахнет, а потом убьет. Ею. Меня спасла выпивка, за что я и отплатил сполна позже, на собственном опыте узнав, что нет для алкоголика тяги сильней недопитой бутылки. Он велел мне раздеваться и ушел на кухню допивать — там еще оставалась водка.

Больше всего меня поразила обыденность происходящего. Скукожившись в позе эмбриона, я лежал и думал: неужели это происходит на самом деле, это слишком дико, чтобы быть правдой, и вот же они, обои в моей комнате, такие же выцветшие, как всегда, ничего не поменялось — так почему вдруг обрушился мир?

Потом пришла мысль, что он сейчас вернется, и тогда будет хуже. И тогда я осознал: это последний шанс. Я ничего не теряю, хуже не будет, что бы я сейчас ни делал. Я вышел из оцепенения. Встал, пересек комнату, дернул оконный шпингалет и подумал: хорошо, что сейчас лето, а не зима и окна не заклеены. Окно отошло со скрипом, этот противный звук впервые вселил в меня надежду — свобода возможна, — я вскочил на подоконник и услышал его быстрые шаги и неразборчивую пьяную брань, но что он мог сделать — я уже вдохнул свободы, и если эта метафора кажется кому-то банальной, мне все равно: чем я тогда не заботился, так это вторичностью метафор.

Я шагнул вниз.

Следующие полгода я провел в больнице. Через четыре месяца я смог встать на костыли.

 

Мы никогда не говорили об этом в семье. Не обмолвились ни словом. Сделали вид, что этого не было. Не сговариваясь

вот отрывок для тех, кто не хочет читать всё.

[rbv]

если вам "длинно", то можно,например выбрать вариант "пройти мимо". Речь в 1м посту идет о том,о чем название этой темы, не знаю,как еще короче)

Edited May 17, 2018 by rbv

[rbv]

37 минут назад, Baku2018 сказал:

Защита прав детей спит.

иногда жертвы боятся куда либо обратиться, даже если опека не спит. все по тем же причинам,что описал сценарист,страх быть непонятым со стороны общественности, боязнь возмездия агрессора и пр пр. 

[rbv]

3 часа назад, ZIMALETTO сказал:

Сильно написано ...

Ремесло видно за версту.

Согласна, поэтому не хотелось как то редактировать и сокращать это своего рода произведение

[Lawyer1990]

не знаю: пишут что надо воспитывать бойцов.. я не согласна. Ненависть и злость пораждает ненависть и злость. 

Никогда не была бойцом. Я достаточно робкая, стеснительная, лучше промолчу чем выскажусь. Чтобы с кем то скандалить драться и проч. вообще никогда речь не шла. Это просто склад характера такой. Измениться для меня врядли реально. Я всегда буду такой как меня не воспитывай. 

 

[Baku2018]

1 минуту назад, rbv сказал:

страх быть непонятым со стороны общественности, боязнь возмездия агрессора и пр пр. 

При нормальном ведении работы в таких центрах все перечисленное не должно и вовсе существовать!

в основном эти центры просто проедают деньги спонсоров, а у нас и воообще деньги  бюджета

[Baku2018]

Только что, Lawyer1990 сказал:

не знаю: пишут что надо воспитывать бойцов.. я не согласна. Ненависть и злость пораждает ненависть и злость. 

Никогда не была бойцом. Я достаточно робкая, стеснительная, лучше промолчу чем выскажусь. Чтобы с кем то скандалить драться и проч. вообще никогда речь не шла. Это просто склад характера такой. Измениться для меня врядли реально. Я всегда буду такой как меня не воспитывай. 

 

Тоже верно если в классе 30 детей и все подряд драчуны .... то к 11 классу там останется в живых 5-6 человек.

[rbv]

1 минуту назад, Baku2018 сказал:

При нормальном ведении работы в таких центрах все перечисленное не должно и вовсе существовать!

в основном эти центры просто проедают деньги спонсоров, а у нас и воообще деньги  бюджета

Абсолютно с вами согласна, тут даже вопросов нет. Просто сколько было случаем именно не бездействия органов(к ним вопросов конечно огромное количество) а страх, не знаю, насколько это зависит от правильной организации работы данных структур. Но конечно,если бы к таким организациям было бы больше доверия и обращений с проблемами было бы намного больше

[rbv]

6 минут назад, Lawyer1990 сказал:

не знаю: пишут что надо воспитывать бойцов.. я не согласна. Ненависть и злость пораждает ненависть и злость. 

Никогда не была бойцом. Я достаточно робкая, стеснительная, лучше промолчу чем выскажусь. Чтобы с кем то скандалить драться и проч. вообще никогда речь не шла. Это просто склад характера такой. Измениться для меня врядли реально. Я всегда буду такой как меня не воспитывай. 

 

вот об этом я и пыталась сказать выше,все таки есть тип людей, которых сложно воспитывать и перевоспитывать, и характер заложенный "изначально" сильнее того, что пытаются привить своему чаду родители

[Lawyer1990]

1 minute ago, rbv said:

вот об этом я и пыталась сказать выше,все таки есть тип людей, которых сложно воспитывать и перевоспитывать, и характер заложенный "изначально" сильнее того, что пытаются привить своему чаду родители

да, дело не в воспитание, моя сестра близнец - взрыв и огонь:) 

[Try to Guess]

Детей, в первую очередь,  надо научить обо всем рассказывать родителям, не скрывать ничего, не боятся никого. очень часто жертву запугивают- расскажешь убью и тп. Илии же дети думают что их отругают, к сожалению мы часто сами становимся причиной тому, что дети отдаляются, замалчивают свои проблемы