Каминг-аут для коррупционеров

Glade · February 17, 2016

Интересная статья Иноземцева на slon.ru. Согласны ли вы с автором?

КАМИНГ-АУТ ДЛЯ КОРРУПЦИОНЕРОВ Недавно чиновник американского Министерства финансов позволил себе смелый шаг: открыто обвинил Владимира Путина в коррупции. Это обвинение американцам еще предстоит доказать, но очевидным представляется факт, что значительная часть российских чиновников живет не по средствам; что совершенно неслучайно Госдума год за годом отказывается ратифицировать 20-ю статью Конвенции ООН по борьбе с коррупцией; что даже сам Кремль время от времени вынужден признавать целые региональные правительства чуть ли не организованными преступными группами. Коррупция, а точнее, злоупотребление властью в корыстных целях – главная характерная черта российской власти. Как изменить ситуацию? Я предлагаю подойти к вопросу без всяких морально-нравственных и ценностных оценок, принимая в расчет только банальную экономическую эффективность и влияние коррупции на хозяйственную жизнь. Экономистам известен феномен, называемой «ловушкой среднего дохода»: ситуация, когда повышающееся благосостояние населения делает зарплаты слишком высокими, чтобы страна могла за их счет конкурировать с менее развитыми государствами, но при этом не возникает нужного количества достаточно квалифицированных работников, чтобы можно было соперничать с более развитыми. Иначе говоря, людям хочется зарабатывать как в развитой стране, а работать они способны лишь как в развивающейся. В России, долгое время бывшей то монархией, то авторитарной диктатурой, возник другой парадокс – некая ловушка средних расходов: представители власти хотят тратить без контроля и ограничений, как в африканской диктатуре, а выглядеть и быть воспринимаемыми так, как если бы все они были честными европейскими чиновниками, подотчетными народу. Собственно говоря, эта недостижимая цель и объясняет, почему российская (но и не только) экономика в последние годы перестала развиваться. В мире существует, на мой взгляд, две модели, каждая из которых, исходя из истории и культуры народа и представлений о должном, способна в той или иной мере обеспечивать устойчивый экономический прогресс. С одной стороны, это традиционные демократии западного типа с их повсюду распространившейся конкуренцией – как экономической, так и политической. В этой системе богатство и власть разделены; достижение вершин в бизнесе возможно при соблюдении законов и полностью амбивалентном отношении к политикам. Политический успех не обусловлен одними только деньгами, а приходит к тем, кто в наилучшей степени использует к своей выгоде настроения общества. В такой ситуации любая попытка незаконного обогащения немедленно вскрывается политическими конкурентами или прессой, и карьера политика завершается. Нет сомнений, что такая система хороша – однако пока мы не видим того, чтобы Россия достигала больших успехов в ее имплементации. Причина понятна: для жесткого контроля над правительством обществу нужно быть сплоченным, а у нас оно состоит из отдельных индивидов, живущих по старинному русскому принципу: «счастье – это не когда у тебя корова здоровая, а когда у соседа сдохла». Кроме того, население исполнено определенного сакрального отношения к власти, и какой бы вороватой та ни была, действует другая русская мудрость, сформулированная поэтом: «ворюга мне милей, чем кровопийца». Иначе говоря, самодозволенность российской власти в конечном счете определяется тем, что народ позволяет ей проявлять данную особенность в полной мере. С другой стороны, имеется система, полностью противоположная, – абсолютная монархия, при которой страна и ее богатства, по сути, принадлежат одному человеку или правящему клану. Можно вспомнить Хассанала Болкиаха, султана Брунея, с официальным состоянием $20 млрд, или Саудитов, правящую династию Саудовской Аравии, чьи богатства оцениваются в $1,4 трлн, а клан принцев насчитывает более двухсот человек. Или есть пример ОАЭ, где правят Халифа бин Зайд аль-Найян, президент страны и эмир Абу-Даби, с состоянием $15,4 млрд, и Мохаммед Рашид аль-Мактум, премьер-министр и шейх Дубая, с $4,5 млрд (все оценки – Forbes за 2011 год). Эта система кажется анахронизмом, но это, похоже, не так – в чем может убедиться каждый, кто побывает в Дубае или Эр-Рияде, Дохе или Бахрейне. Монархи Персидского залива создали не просто богатые, но и высокотехнологичные и диверсифицированные страны. Достоинства этой системы базируются на принципе наследования. Даже в условиях полного отсутствия контроля со стороны общества властитель движим мотивом увеличения богатств страны, которую он передаст своим наследникам. Управление экономикой государства в данном случае становится аналогом personal wealth management и зачастую ведется весьма профессионально. Коррупция в российском ее понимании чужда этой системе, так как люди редко воруют у самих себя и собственных компаний. Проблема России состоит в том, что у отечественного бюрократического класса нет ни одного из описанных ограничителей. В практической жизни наша «ловушка средних расходов» трансформируется в предельно извращенное понимание эффективности. Если в демократической и наследственной экономике эффективность определяется через хозяйственный рост, то в России главным критерием является то, насколько та или иная сделка обогащает ее инициатора или контролера в системе государственного управления. Вот самый известный пример. Первоначальная смета строительства космодрома Восточный составляла около 250 млрд рублей ($7,8 млрд по курсу времен начала стройки). В то же время годовая аренда Байконура обходилась в $115 млн, что делало срок окупаемости проекта равным почти 70 годам – это соответствует инвестициям под 1,1% годовых. Обычное вложение денег в банк и финансирование аренды прежнего космодрома за счет процентов было бы намного выгоднее новой стройки; поэтому остается предположить, что главным мотивом принятия иного решения было желание украсть (подтверждение тому – количество уголовных дел, сопровождающих стройку). Российский бюрократический класс готов продвигать объекты и программы на миллиарды, которые могут принести конкретным чиновникам десятки миллионов (именно такова пропорция на том же Восточном) – и это значит, что средства, в десятки раз больше украденных, расходуются и будут расходоваться в стране непроизводительно. Именно это, мне кажется, и является фундаментальной причиной неэффективности нашей экономики и невозможности ее модернизации. Есть ли выход из такой ситуации? По сути, имеется два выхода. С одной стороны, продолжение «борьбы с коррупцией», на результаты в которой я, при всем моем историческом оптимизме, не рассчитываю (заметим, точно такая же система тотальной коррупции, при которой президент, окруженный друзьями/зятьями-миллиардерами, декларирует доход в несколько миллионов рублей, старую «Волгу» и долю в гараже, существует и в большинстве постсоветских государств). Система воссоздается практически после любых испытаний: прекрасный пример тому – формирование постмайданной олигархии вокруг предельно демократического и прозападного правительства Украины и ее президента. С другой стороны, это отказ в той или иной форме от «борьбы с коррупцией» в ее западном понимании, закрепление идеи о легальности миллиардных состояний президента, министров и губернаторов на уровне какой-нибудь «Федеральной стратегии повышения ответственности власти» и привязка этих богатств к показателям развития отрасли, региона или страны. Я прекрасно понимаю, что подобной системы нет нигде в мире, но ведь, простите, мы так любим повторять, что мы страна особенная и готовы защищать «традиционные российские ценности», в списке которых коррупция по праву должна находиться на одном из первых мест. Неравенство и несправедливость в таком случае не исчезнут, но совершенно абсурдные траты могут быть заметно ограничены, а принцип эффективности станет активнее внедряться в экономическую жизнь. Мой основной тезис, собственно, состоит только в одном: сегодня Россия платит фантастически высокую цену за создание иллюзии нормальности, образа европейскости, имиджа цивилизованности – хотя на самом деле все три этих признака ей совершенно чужды. И если страна хочет выйти из нынешнего кризиса и в целом начать поступательное экономическое развитие, ей нужно совершить некий сoming out – либо признать, что обогащение за счет занимаемого во властной иерархии положения является нормой, либо начать бороться с подобной практикой. Вести же ту двойную жизнь, которую последние десятилетия ведет наша власть, нельзя. И не потому, что она аморальна, а потому, что она саморазрушительна. Владислав Иноземцев